Соблазни меня тьмой (ЛП) - Шайла Блэк

— Что это значит?

Брэм покачал головой.

— Надеюсь, что мы не столкнемся ни с этим, ни с тем, что мне пришло в видении.

В желудке Маррока заворочалось липкое чувство опасения.

— Расскажи мне, что ты видел.

— Я не могу видеть деталей, черт их дери, только результат.

— Который?..

— Мрачный. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы предотвратить катастрофу. Сегодня вечером слушайся меня и не спорь.

Маррок поймал себя на том, что рассеянно кивает в ответ. Когда-то Брэм ему не понравился и он не доверял ему. Теперь… вектор их взаимопонимания сместился в положительную сторону. Наполовину. Рион не так уж плох. Для мага, во всяком случае.

Когда они поднялись наверх, Брэм поприветствовал Оливию. Тоска и печаль, что воин ранее заметил на ее лице, были тщательно скрыты. Но их образы выжглись в его памяти, напоминая о том, сколь много он поставил на кон. Что если это были его последние минуты с Оливией? Маррок сжал ее в объятиях.

— Мы не обязаны это делать. Если хочешь, я пошлю Брэма обсудить планы Грея и, возможно, так или иначе, избавлюсь от своего бремени. Мы можем изучить детали…

— Нет. Ты заслуживаешь немедленного избавления от проклятия. Ты столетиями жаждал только этого.

Она обхватила его щеку ладонью, и мужчина открыл было рот, чтобы возразить...

— Не спорь. Матиас скоро поймет, что мой отец украл половину ключа, и Анарки будут здесь. Сейчас или никогда.

Маррока пронзило удивление. Судя по выражению лица Брэма – его тоже. Не важно, нравилось это воину или нет, Оливия была права.

— Нам нужна стратегия.

Брэм незамедлительно кивнул.

— Следи за Оливией. Никуда ее не отпускай. Я буду отвечать за то, чтобы ничего не произошло с Книгой Судного Дня.

Они вместе спустились по лестнице и пересекли огромный холл. Брэм привел волшебника с улицы и проводил в библиотеку. Ричард сжал ключ в форме кулона в руке: большую, богато инкрустированную рубинам букву «М», с пустующей выемкой, где на ней будет лежать «Л» Оливии. Значит, у Ричарда на самом деле была вторая часть ключа. Вероятно, он сможет открыть книгу прямо сейчас. Однако Маррок все еще не доверял Грею. В его желудке словно бурлила кислота. Это чувство хорошо служило ему в бою. Что-то было не так.

— Маррок. Брэм.

Грей казался удивленным, увидев мага немало не расстроившимся.

— Ричард.

Рион фальшиво улыбнулся волшебнику, но выглядел при этом расслабленным.

— Как планируешь приступить к процессу с книгой? Ты знаешь, что может случиться, если она будет открыта?

Помедлив, тот отрицательно покачал головой.

— У меня есть идеи, но ничего определенного.

— Быть может, бросаться в неизвестность неразумно. Я могу защитить твой ключ в этом доме, — предложил Брэм. — Без приглашения на вход, поместье является настоящей крепостью.

— Я не могу позволить упустить ключ из своих рук. Если меня поймают, вернуть его обратно может стать единственным спасением. Вообще-то, мой план заключался в том, чтобы открыть книгу, снять проклятие Маррока и вернуть ключ Матиасу до того, как он заметит пропажу.

Оливия ахнула.

— Пожалуйста, Маррок. Нет причин затягивать твои страдания. Просто… Я знаю, что ты предпочел бы получить больше информации, разработать стратегию и Бог знает что еще, но мой отец так рисковал собой, чтобы принести нам эту половину ключа.

— Я до сих пор интересуюсь почему.

Ричард обернулся к нему с серьезным взглядом.

— Она моя дочь. Я потерял ее на двадцать три года, оставив матери, которая была не способна ухаживать за Оливией и создать ей комфортную жизнь. Уже слишком поздно, чтобы отмотать назад время и вмешиваться в ее судьбу, как родитель, как ты верно заметил. Возможно, я смогу предложить ей будущее с супругом, не скованным проклятием.

Теперь Ричард боролся за звание «Отец года»?

— Останусь ли я жив, если чары перестанут действовать?

Оливия кивнула.

— Сабэль говорила, что связь между парой — самая мощная существующая магия, значит?..

— Возможно, он останется жив. Человек, который женится на волшебнице, принимает ее жизнь. Проклятие как бы законсервировало тело Маррока. Обращение этого наговора вспять позволит ему стать нормальным, — хорошо, нормальным с точки зрения старения магического существа, — пояснил Ричард.

— Брэм? — обратился к нему Маррок.

Маг пожал плечами.

— Природу этого заклинания не рассматривают в классических учебниках. Пребывая в бешенстве, Моргана была способна на великие и страшные подвиги, подобных которым не видели ни до, ни после ее существования.

Оливия умоляюще взглянула на Маррока. Черт возьми, когда она так на него смотрела, он был готов сделать что угодно, чтобы доставить ей удовольствие.

— Ты же хочешь быть свободным от этого проклятия, — прошептала девушка, сдерживая слезы, — я хочу, чтобы ты был волен сам решать, жить или умирать, а не так, как приказала Моргана, — умоляюще проговорила она, — воспоминания о том, что она так жестоко использовала тебя, всегда будут лежать между нами, если ты не разрушишь это проклятие. Пожалуйста…

Маррок все еще не был убежден в правильности своего решения, но потянулся за Дневником.

— Подожди! С открытой книгой у нас будет гораздо больше власти над Матиасом, — объяснил Брэм.

— Что это значит?

Его не волновал магический мир, но мысль о вреде от злоумышленника, против которого он боролся в последние дни, беспокоила его.

— После того, как мы откроем книгу и научимся ею пользоваться, сможем изгнать Матиаса навсегда. Он никогда не выберет тебя или Оливию для своей мести. Если вы провалитесь в этом деле, он откроет охоту. И ни один из вас не будет в безопасности. Никто не будет.

Эти слова отдавались эхом в его голове. Маррок с трудом осознавал их, пытаясь найти недочеты в логике Брэма, и обнаружил только один.

— С открытой книгой нас будет преследовать каждый маг с манией величия, так как больше не будет никаких препятствий для ее использования.

— Не совсем так, — сказала Оливия, — дневник является объектом женского почитания, помнишь? В своих поисках я обнаружила, что, вероятно, он будет мощнее в женских руках. Возможно, мужчина не в состоянии применить его по назначению.

— Очень хорошо, — похвалил Ричард, — и правильно.

— И как Ле Фей, Оливия, а может, только лишь Оливия будет способна уничтожить дневник, когда достигнет расцвета своих способностей, — подтвердил Брэм. — Если она положит ей конец, то книга не сможет больше быть причиной войн и смертей. С этого дня мы будем говорить магическому миру, что артефакт превратился в пепел или что-то подобное, мы будем охранять его ценой наших жизней.