Без сожалений (ЛП) - Р. Мэтьюсон

Надеясь, что не добавит Крису ран, она присела позади него, схватила под руки и почти заскулила, когда не смогла обхватить его бицепсы. Тогда схватилась за его рюкзак, надеясь, что тот не порвется.

***

Почему было так чертовски холодно?

Он открыл глаза и оказался в абсолютной темноте.

"Вот черт, я ослеп?" – удивился он, когда под ним затрясся матрас. Грудь болела с каждым вдохом, ну хоть ушла острая боль в легких.

По ощущениям ребра все еще сломаны, но легкие уже исцелились, по крайней мере, до той степени, что он не желал умереть. Это был прогресс. Мягкие ткани всегда заживали быстрее, но все еще требовался отдых и время.

– Гномик? – пробормотал он, голос походил на хриплый шепот.

Матрас издал облегченный вздох.

– Ты до чертиком меня напугал! – осуждающе прошептала она, что прозвучало одновременно и облегченно, и испуганно.

– Что происходит? Где мы? – спросил он, обхватив рукой грудь и пытаясь сесть, но чертовы ребра сдавило, и он остался там, где был.

– Ах, так ты о том, что произошло помимо того, что ты напугал меня до чертиков? – потребовала она.

– Да, именно, – ответил он сухо, попытался осмотреться, но ничего не получилось.

Учитывая, что прохладный воздух овевает его тело, и судя по звуку льющейся воды, они все еще были у реки. Она вообще когда-нибудь слушается?

– Я думал, что сказал тебе бежать, Гномик. Тебя не должно быть здесь, – выпалил он, желая опрокинуть ее через колено и выпороть всю дурь из ее красивой задницы.

Она очаровательно фыркнула, крепче сжав его плечи.

– Ты правда думал, что я убегу и оставлю тебя беззащитным?

Беззащитным...

Это чертовски неправильный подбор слов в отношении него. Давно забытые ненавистные воспоминания грозились прорваться на поверхность, и он, отмахнувшись от них, сосредоточил свое внимание на женщине, что игнорировала его и приводила в бешенство.

– Я не был беззащитным, – процедил он сквозь сжатые зубы.

– Да? Тогда как ты назовешь отрубиться и оставаться без сознания почти двенадцать часов? – спросила она, и ему совсем не понравился сарказм в ее голосе.

– Я не отключился. Я отдыхал.

– Тооочно, – произнесла она так, словно не верила ему. – То есть когда ты почти утонул, тебя тащили почти час, и ты валялся бревном почти три часа – это ты так дремал?

– Именно, – сказал он, скрывая улыбку от ее забавной болтовни, а его злость испарилась. Как только ей это удается? Он был рассержен, более чем рассержен, потому что она его не послушалась и не унесла свою задницу подальше отсюда, но сейчас он... спокоен. Он все еще досадовал на то, что она его не послушалась, и беспокоился из-за ее безопасности, но не злился, по крайней мере, не на нее.

Он сердился на себя за то, что испытывал к ней слабость. Когда она нуждалось в нем большего всего, он облажался, оставив ее одну и уязвимой. Крис даже боялся думать, что могло случиться, пока он находился без сознания. Ее способности могли и проявиться, но она все еще оставалась слабой, нетренированной женщиной, беременной женщиной.

Когда он начал гадать все ли в порядке с ребенком, то заставил себя откинуть эти мысли.

"Это не ребенок, а проблема", – напомнил он себе. Он не мог позволить себе думать об этом или желать. Ее беременность – очередная промашка в череде последних неудач, и об этом он позаботится, как только они доберутся до убежища. Ему было все равно, что Иззи скажет, он не даст ей сохранить беременность.

Он не сможет находиться рядом с ней, не допускал и мысли, что она одна вырастит ребенка. Не желал думать о ребенке, плачущем по ночам, гадающем, где же его отец, и совершенно точно не хотел обнаружить, что от суки родившей его самого, ребенок унаследует не только его темные волосы. Ни за что не пойдет на такой риск.

– Как считаешь, сможешь идти? – спросила Иззи, поцеловав его в лоб, и это было словно бальзам для его души.

"Нет".

– Да, нам нужно выбираться отсюда, – сказал он, молясь о том, что сможет выпрямиться и отвести их туда, где безопасно, пока...

Звук сломавшейся ветки привлек его внимание. Иззи замерла позади него. Бесшумно Крис протянул руку и пошарил вокруг в поисках своей сумки.

Когда он нашел только грязь, ветки и мокрые листья, тихо разразился проклятьями.

– Где моя сумка? – прошептал он, молясь о том, чтобы с чем бы они ни имели дело, оно не обладало прекрасным слухом или обонянием.

– Пожалуйста, скажи мне, что это всего лишь белка, – тихо прошептала она.

Если бы он не боялся, что их обнаружат, то рассмеялся бы. Его пара была такой чертовски забавной.

– Мой пистолет, Гномик. Мне нужен мой пистолет, – прошептал он в ответ, осматриваясь.

Крис ничего не видел, и в обычных условиях его бы это не беспокоило. Он бы использовал ситуацию в свою пользу, но это был не тот случай. Он едва ли мог двигаться, не мог дышать без боли и должен защитить свою пару.

– Я, наверное, оставила его на берегу реки, но все хорошо. Я могу достать его! – прошептала она взволнованно, шевельнувшись за его спиной. Прежде чем успел ее остановить, она отползла от него, а он схватился за бок и упал на спину, сдержав крик боли.

– Вернись! – хрипло прошептал Крис, пытаясь подняться, но ребра снова вонзились в легкие, и он оказался прикованным к чертовски холодной мокрой земле в то время, как его пара ушла, разозлив своим глупым поступком.

Больше Крис не сомневался. Он будет пороть ее, пока у него не отвалится рука.

– Гномик!

Он услышал, как снова сломалась ветка, и молился, чтобы это была она. Не имело значения, что ребро засело у него в легком, он не мог сидеть на месте, пока его пара рисковала жизнью. Это его обязанность заботиться о ней, и никак иначе, и тот факт, что она Бог знает сколько присматривала за ним, злила до чертиков.

Сдерживая крик боли, он сделал судорожный вдох и перекатился, чтобы встать на колени и руки, а затем подняться на нетвердые ноги. Не дав себе времени восстановить равновесие, он направился к реке, но не ушел далеко, когда крик Иззи нарушил пугающе тихую ночь, а затем послышался выстрел.

– Иззи! – выкрикнул Крис, игнорируя жгучую боль в боку и неуклюже побежал на крик. Страх за нее и ребенка охватил его прежде, чем он смог взять его под контроль или пресечь на корню. Как только ему удалось взять себя в руки, он, подгоняя себя, приготовился убить сукиного сына собственными руками.

Переводчики: m_red, SophiaS181

Редактор: oks9

Глава 37

Кто-то крепко зажал Иззи рот рукой и прижал ее к большому твердому телу, а пистолет из рук осторожно забрали.