Не зная пощады - Марьяна Сурикова

Слуги вновь склонили головы в молчаливом согласии, а Кристиан повелительно махнул рукой, отпуская их.

— А теперь, думаю, можем продолжить завтрак, — сказал Бенедикт.

Так потянулись дни, что я проводила в доме Саркисов. Вильдан и Бенедикт были невероятно заняты, я почти не видела их. Они либо уезжали в совет, либо сидели в кабинете или библиотеке, либо принимали каких-то многочисленных посетителей. Свободное время я проводила в своей комнате — утащила туда тяжеленную старую книгу из библиотеки, в которой пересказывались неизвестные мне легенды, в них древним королевством правила некая королева ведьм. Книга была интересной и напоминала исторические записи больше, чем сказочный вымысел, коим, однако, являлась.

Отношение слуг ко мне изменилось, все обращались крайне уважительно и не позволяли себе ни единого намека в мой адрес.

Иногда приходилось спускаться в кабинет, где меня встречали Кристиан с дядей, и сидеть в кресле у камина, пока они задавали множество вопросов. Обычно спрашивал Бенедикт, инквизитор же сидел за столом, склонив голову, и обычно даже не смотрел на меня, постоянно делая какие-то пометки на тонком листе бумаги.

В первый свой вечер в доме я ждала, что инквизитор вновь придет ко мне, как только стемнеет, но мужчина не делал ни единой попытки приблизиться или намекнуть словом или жестом на то, что произошло в его саду. Он лишь желал мне спокойной ночи, а потом мы расходились по своим комнатам. И я потихоньку начала приходить в отчаяние, снова ничего не понимая в его поведении. Было время, когда я раздумывала, как повести себя в ответ на его возможное предложение проводить ночи вместе, но этого предложения не последовало. В голову закралась мысль, что те признания в саду он произнес намеренно, чтобы привести меня в чувство. Ведь сам говорил, что проклятие спало, он знал о моей любви и нашел единственный способ побороть ведьму. День за днем эта мысль крепла в моем мозгу, а тело стонало, безумно скучая по его ласкам. Не понимаю, что творилось со мной в его присутствии. Моя ведьма просто сходила с ума. Когда слышала его голос, или стоило ему оказаться поблизости, я едва сдерживала себя, чтобы не прижаться к нему. Так хотелось, чтобы снова целовал меня, чтобы каждая клеточка горела под его губами. Кожу покалывало от возбуждения, дыхание становилось прерывистым, щеки окрашивал румянец. Он проходил мимо, а тело само влекло следом, помимо воли. Я никогда раньше не чувствовала подобного притяжения, меня тянуло к нему так сильно, что с огромным трудом заставляла себя отводить глаза, ясно представляя, какое выражение горело в них в такие мгновения. От глубокого приятного тембра его голоса кружилась голова, хотелось закрыть глаза и наслаждаться его звучанием, особенно когда обращался ко мне по имени. Порой приходилось просто выбегать из комнаты, прервав разговор на середине, чтобы самым настоящим образом не накинуться на него с дикими поцелуями на виду у Бенедикта. Я старалась не приближаться к Кристиану, боясь не удержать себя в руках.

В отличие от меня инквизитор с каждым днем становился все более замкнутым, отстранялся, оставаясь недосягаемым. Он больше ни разу не повторил те слова, что произнес тогда на лужайке. Все время был невероятно занят, да и возвращались они с дядей домой далеко за полночь. Я медленно, но верно становилась одержима этим недоступным загадочным мужчиной. Кажется, сейчас я оказалась на его месте, подпав под воздействие проклятия, потому что теперь он стал являться мне во снах, в которых ласкал мое тело, проводил губами по коже, опускаясь ниже и ниже, медленно разводил ноги и проникал в меня, а я стонала от наслаждения и просыпалась от собственных стонов вся в горячем поту. Эти сновидения лишали меня последней выдержки. Безумно хотелось, чтобы не осталось никаких советов, не было ничего, я готова была позабыть обо всех людях в этом мире, о своих сестрах, позабыть обо всех приличиях, лишь бы он был рядом, касался меня, разговаривал. Я ненавидела весь белый свет за то, что он был нужен не только мне. Все реже и реже стала я искать наших встреч наедине, чтобы не выдать переполнявших меня чувств. Ведь он не говорил больше о своем желании, а я еще не дошла до того, чтобы самой пасть перед ним на колени, умоляя взять мое тело, лишь бы избавил от этой томительной сжигающей страсти.

Глава 20. Соперник

Этим вечером меня опять позвали в библиотеку. Я зашла, поздоровалась с мужчинами, потом прошествовала к креслу, даже не бросив взгляд на Кристиана.

— Алира, не могли бы вы нам помочь составить список мер, подобных тем, что предлагали тогда на совете. Просто перечисляйте их, а Кристиан будет записывать.

Я кивнула и начала потихоньку перечислять то, что пришло мне в голову уже давно, добавляя новые меры, до которых додумалась совсем недавно. Пришлось несколько раз отпить воды из кружки, чтобы совладать с собственным голосом.

Когда я перечисляла примерно десятый по счету пункт, дверь отворилась, Бенедикта позвали в холл. Председатель извинился и поспешно вышел, мы остались с Кристианом вдвоем. Я замолчала, чувствуя, как перехватило горло от волнения.

— Продолжай, — тихо попросил Вильдан.

Я подняла глаза и столкнулась с его внимательным изучающим взором. Открыла рот, чтобы продолжить, но не смогла вспомнить, о чем сейчас говорила. Синий омут утягивал в свою глубину, где я беспомощно барахталась, не в силах выплыть. От недостатка воздуха закружилась голова, потому что я позабыла сделать вдох. Кристиан вдруг поднялся из кресла, а я замерла, ожидая, когда же он подойдет, но именно в этот миг со стуком отворилась дверь, и оцепенение спало, а взгляд метнулся в сторону вошедшего. Глаза мои расширились от удивления, когда узнала во вновь прибывшем Неля Луиса.

— Господин инквизитор, — проговорил мужчина, поклонившись и даже не заметив, что в комнате есть кто-то еще, — я выполнил ваше указание и привез документы, о которых вы просили. Найти их было нелегко, но мы справились. Надеюсь, вы останетесь довольны.

— Вы превосходно выполнили задачу, Нель. Только я отныне не верховный инквизитор, а член совета.

— Для меня вы всегда останетесь начальником, господин Вильдан. Это честь — служить человеку, подобному вам.

— Благодарю.

В этот миг я попробовала подняться, чтобы покинуть библиотеку, и взгляды обоих собеседников скользнули в мою сторону. Вильдан смотрел спокойно, а вот Нель… Сказать, что мужчина был поражен — значит не сказать ничего. Он весь побледнел, рот раскрылся, как у вытащенной на сушу рыбы. Вздрогнув всем телом, бывший сосед ринулся ко мне, кажется, совершенно позабыв, что мы не одни.