Танец с драконами. Грёзы и пыль - Джордж Мартин

В заведении нашлась лишь одна такая — не Тиша. Веснушчатые щеки и рыжие тугие кудряшки сулили столь же веснушчатую грудь и рыжий лобок.

— Сойдет, — сказал Тирион, — и подай нам штоф красного, чтобы в масть.

Девка взирала на его ополовиненный нос с омерзением.

— Я оскорбляю твой взор, дорогая? Не только твой; мой лорд-отец подтвердил бы это, кабы не помер.

Несмотря на свою вестеросскую внешность, на общем она не знала ни слова: ее, видимо, увезли в рабство еще ребенком. На полу в ее каморке лежал мирийский ковер, и тюфяк был набит не соломой, а перьями. Тириону случалось предаваться разврату и в худших условиях.

— Скажешь, как тебя звать? Нет? — Кислое крепкое вино перевода, к счастью, не требовало. — Тогда к делу. Спала раньше с чудовищем? Теперь твой час пробил. Раздевайся и ложись, если тебе угодно. Если не угодно, тоже ложись.

Она смотрела, не понимая. Тирион взял у нее штоф и задрал ей юбки на голову. Тогда она исполнила требуемое, хотя и без особого пыла. У Тириона так долго не было женщины, что он кончил почти мгновенно и скатился с нее больше пристыженный, чем довольный. До чего же он дошел…

— Ты Тишу, случайно, не знаешь? — спросил он, глядя, как стекает на постель его семя. — А куда шлюхи отправляются? Тоже нет? — Спина у нее вся в рубцах, глаза неживые — с тем же успехом он мог поиметь и труп. Даже на ненависть у нее сил не хватало.

Он схватил штоф обеими руками и начал пить. Красная жидкость струилась в горло, стекала по подбородку, капала с бороды на тюфяк. При свече она казалась темной, как вино, сгубившее Джоффри. Допив, карлик отбросил штоф и принялся шарить по полу. Ночного горшка не нашлось, и вырвало его на восхитительный, мягкий как ложь мирийский ковер.

Женщина подняла крик. Ясное дело, спросится-то с нее.

— Отрежь мне голову и отошли в Королевскую Гавань, — покаянно предложил Тирион. — Моя сестра сделает тебя леди, и никто больше не будет бить тебя плетью. — Э, что слова тратить попусту. Тирион раздвинул ей ноги и взял ее еще раз — это она, во всяком случае, понимала.

Вина больше не было, он тоже иссяк. Тирион собрал шлюхины одежки и бросил к порогу. Намек был весьма прозрачный, и она улетучилась, оставив его одного в темноте. Он лежал на ее постели, но спать боялся — по ту сторону яви его поджидали Горести. Каменные ступени винтом уходили ввысь, наверху стоял Лорд-Покойник. Тириону ничуть не хотелось встречаться с ним, поэтому он оделся и ощупью добрался до лестницы. Грифф с него шкуру спустит, и поделом. Если какой-то карлик заслуживает, чтобы с него сняли кожу заживо, то это Тирион Ланнистер.

На середине лестницы он оступился, скатился вниз кубарем, встал и поклонился удивленным донельзя шлюхам.

— Когда я выпью, еще и не то могу. Я твой ковер испортил, — сказал он хозяину. — Не ругай девушку, я тебе заплачу. — Отсыпал пригоршню серебра и услышал сзади:

— Бес.

В темном углу комнаты сидел мужчина, держа на коленях девку. Тирион ее раньше не видел — если б видел, пошел бы наверх с ней, а не с той конопатой. Моложе остальных, тоненькая, с длинными серебристыми волосами. Лиссенийка скорее всего, но тот, у кого она сидит на коленях, точно из Семи Королевств. Здоровенный, плечистый, лет сорока, если не больше. На голове плешь, на морде щетина, костяшки пальцев и те волосатые.

Тириону он не понравился сразу, а черный медведь у него на камзоле понравился еще меньше. Надо быть рыцарем, чтобы носить шерсть в такую жару.

— Приятно слышать родной язык так далеко от дома, — вымолвил карлик, — но вы меня, боюсь, с кем-то спутали. Меня зовут Хутор Хилл. Могу я угостить вас чашей вина, друг мой?

— С меня уже хватит. — Рыцарь спихнул с колен девку и встал. Сняв свой пояс с колышка на стене, он достал меч. Женщины смотрели во все глаза, и огоньки свечей плавали в их зрачках. Хозяин исчез куда-то. — Ну, Хутор, теперь ты мой.

Не драться же с таким. Убежать от него тоже не убежишь… перехитрить — и то спьяну не выйдет.

— Что же ты со мной будешь делать? — спросил Тирион.

— Отвезу тебя к королеве.

ДЕЙЕНЕРИС

Галацца Галар прибыла в Великую Пирамиду со свитой из двенадцати Белых Благодатей. Эти дочери знатных семейств были еще слишком малы, чтобы отслужить положенный год в храмовых садах удовольствий. Они прямо-таки просились на полотно: гордая пожилая жрица в зеленом и девочки в белых платьях и покрывалах, в незримой броне невинности.

Королева, поручив Миссандее накормить и занять их, ужинала с Зеленой Благодатью одна.

Повара приготовили им восхитительного барашка в меду, с толченой мятой и мелкими зелеными фигами, которые так нравились Дени. За столом прислуживали двое ее любимых маленьких заложников, брат и сестра: худышка Гразхар и кроткая Квецца. Зеленая Благодать, которой они приходились родней, расцеловала их и спросила, хорошо ли они себя ведут.

— Очень хорошо, — заверила Дени. — У Квеццы чудный голос, она иногда поет для меня, а Гразхар вместе с другими мальчиками учится в рыцарской школе сира Барристана.

— Рада слышать, что мои родичи угодили вашей блистательности, — сказала Зеленая Благодать, пока Квецца наполняла ее чашу темно-красным вином. — Надеюсь, и я сумею. — Время выбелило ее волосы и сделало кожу пергаментной — только глаза, мудрые и печальные, горели яркой зеленью в тон ее облачению. — Простите великодушно, но вид у вашей блистательности усталый. Хорошо ли вы спите?

Дени с трудом удержалась от смеха.

— Не слишком. Прошлой ночью три квартийские галеи под покровом тьмы поднялись по Скахазадхану. Дети Неопалимой пускали огненные стрелы в их паруса и метали на палубу горшки с горящей смолой, но галеи быстро прошли мимо и заметного ущерба не потерпели. Квартийцы хотят и реку для нас закрыть, как закрыли залив, притом они более не одиноки. К ним подошли три галеи из Нового Гиса и каррака из Толоса. — В ответ на предложение заключить с ней союз толосийцы обозвали королеву шлюхой и потребовали, чтобы она вернула великим господам Миэрин. Это было предпочтительнее ответа Мантариса: оттуда ей с караваном прислали кедровый сундук, где обнаружились замаринованные головы трех ее посланников. — Разве что ваши боги помогут. Попросите их наслать шторм и разметать вражеские галеи.

— Я помолюсь, принесу жертву. Быть может, боги Гиса услышат меня. — Галацца пригубила вино, не сводя глаз с Дени. — Но штормы бушуют не только в море. Мне сказали, что еще несколько вольноотпущенников погибли минувшей ночью.

— Трое. — Это слово отозвалось горечью во рту Дени. — Трусливые убийцы вторглись к ткачихам, никому не делавшим зла. У меня над кроватью висит гобелен, подаренный ими. Сыны Гарпии разломали на куски их станок, а женщин изнасиловали и перерезали им глотки.