Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

Глава 6

Прежде чем покинуть место нашей вынужденной посадки, я расчехлила камеру и сделала несколько снимков развалившегося моноплана – пусть у Леона будут фотодоказательства крушения для страховой компании.

Сам же он вооружился биноклем с компасом и долго что-то рисовал карандашом на обратной стороне авиационной карты. Видимо, составлял план местности, чтобы потом всё же найти дорогу обратно к моноплану.

– Лео, ты хоть примерно представляешь, в какой стороне стоит тот город, который мы видели сверху?

– Явно позади хвоста, раз мы сделали над городом круг, а потом летели по прямой, пока не сели.

– Как думаешь, мы далеко от него? Сколько придётся идти?

– Ну, – задумался Леон и попутно начал записывать числа на бумаге, – без тяги ласточка могла лететь со скоростью двести… так, а по времени летели мы не больше пяти минут… а человек идёт со скоростью… и в общем… Думаю, за дня два с передышками дойдём.

– А если город лежит не за хвостом моноплана? Мы же так долго кружили в воздухе.

– Ну, мы же видели стадо пасущихся животных. Значит, где-то рядом точно есть люди.

– А если это было дикое стадо?

– Так, куколка, ты что хочешь мне сказать? Если я разбил собственный самолёт, то я и в город не дойду? Я смотрю, ты вся такая боевая, с револьвером. А я так, на подхвате?

Ну вот, только выяснений отношений мне тут не хватало. Задела мужскую гордость – и сколько теперь возмущений в ответ.

– Ладно, считаешь, что город лежит позади хвоста самолёта, хорошо, идём туда. Потому что у меня других идей нет.

– Куколка, я хочу сделать как лучше…

– Делай. Я тебе полностью доверяю.

Кажется, Леон не ожидал, что я так быстро ему уступлю. А я и не вижу смысла разводить ссору на пустом месте. В конце концов, он лётчик, разбирается в картах, компасах и ориентировании на местности. А я во всём этом не сильна.

Перед тем как покинуть место вынужденной посадки, Леон ещё немного постоял возле моноплана, пощупал его, обошёл вокруг, словно прощаясь, и пробурчал себе под нос что-то про бешеных аистов, что растерзали его бедную ласточку. На этом сантименты закончились, и мы отправились в путь.

Пейзаж вокруг поражал своей безжизненностью: только слой пыли на окаменевшей земле и чёрные булыжники разных размеров вокруг. Никаких пучков трав, кустарников, даже жалких деревьев. Здесь жизни нет. За исключением нас с Леоном.

– Эми, что ты там говорила о вулканической катастрофе? – спросил меня Леон, подобрав с земли рябой булыжник.

– Ну, я читала, что у сарпальцев есть легенда о том, как после смерти их первого царя Великого Сарпа страна погрязла в беззаконии и разврате, и люди стали отворачиваться от своих богов. Боги им этого не простили и наслали на Сарпаль мор, чтобы очистить царство от недостойных. Потом было невиданное наводнение, которое смыло самые богатые и погрязшие в разврате города. И напоследок боги устроили невиданное землетрясение, от которого рухнули дома и храмы, а материк раскололся надвое. Вернее, боги хотели разделить материк на две части, чтобы прогнившее царство больше никогда не возродилось. Но тут боги едва не перессорились, пока решали, кто какой частью будет распоряжаться. В итоге, они подумали и решили дать сарпальцам шанс исправить свои ошибки, а расколотый материк они соединили в южной части, чтобы сохранить растерзанное царство. В итоге на месте слияния континентов теперь лежит непроходимая пустыня Мола-Мати, а севернее на месте разлома – море Погибели, полностью несудоходное. Мы его и сами видели.

– Ух ты, вот это история – только и сказал Леон, выслушав меня. – Боги, стихия, кары… Вот только сдаётся мне, что где-то здесь неподалёку рванул вулкан, да так мощно, что засыпал лавовыми бомбами все окрестности. Ты посмотри, тут же кругом выжженная земля, ни травинки. Небось, мы стоим на застывшем лавовом поле, слегка припорошённом пылью, которую сюда нанёс ветер. А эти чёрные булыжники были вулканическими бомбами. После очередного извержения они и разлетелись по округе. Так что этот край не боги опустошили, а сама природа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ты что, тоже читал ту книгу?

– Какую?

– "Духовная жизнь Восточного Сарпаля" тромского учёного Стиана Вистинга.

– Вистинг… Вистинг… – задумался Леон. – Знакомая фамилия. Что-то не могу вспомнить, где я её слышал.

– Я тоже, – призналась я. – Она и мне показалась знакомой. Может, Стиан Вистинг – потомок какого-нибудь тромского полководца, который в давние времена воевал с нашим королевством? Честно, не помню.

– Ну и ладно. Так что там в той книге у Вистинга?

– Всё то, что ты только что сказал. Доктор Вистинг в своей книге анализировал легенду и пришёл к выводу, что в ней описаны вовсе не сказки о богах, а реальная геологическая катастрофа, произошедшая несколько веков назад. Землетрясение, цунами, вулканические бомбы, лавовые поля, изменения береговой линии, опустынивание – всё это случилось не в одночасье и не внезапно, просто люди сохранили в памяти рассказы предков и творчески их переработали, из чего в итоге получилась легенда о грозных богах и расколотом континенте.

– Головастый этот твой доктор Вистинг, – признал Леон. – Вот только откуда ему знать, как выглядит эта пустыня? Сравнивать предания и реальность можно только на месте событий воочию.

– Не знаю, откуда ему известно о пустынях Ормиля, он об этом не писал. Возможно, он бывал в этих краях давным-давно, когда тромцам ещё не был закрыт путь в Старый Сарпаль.

– Скорее всего. Ну а мы теперь можем с полной уверенностью сказать, что стали первыми аконийцами, кто побывали в этих легендарных краях. Фотографируй всё, что видишь. Потом твой альбом побьёт по популярности книги этого Вистинга в стократ.

– Раз в десять точно. Он ведь пишет научные труды, а не развлекательную литературу.

На этом наша дискуссия закончилась, и дальше мы шли молча. Не прошло и часа, как мы устроили привал. Палящее солнце заставляло язык прилипнуть к нёбу. Пусть в этой каменистой пустыне нет той тяжёлой влажности, что на побережье, и жара переносится легче, но вот нестерпимая жажда просто изводит.

Пробив ножом консервную банку, мы разлили сироп по кружкам и чокнулись:

– За победу над всеми невзгодами, – предложила я тост.

Сладкое питие утоляло жажду ненадолго и в то же время вызывало жгучее желание запить его чем-то пресным, чтобы на языке не оставался этот сиропный налёт. Неприятное чувство. Вот только чистой воды у нас нет, а пить маринад страшновато.

Жара усиливалась. Ещё через час нами была выцежена вторая банка компота. Через полтора захотелось подкрепить силы и съесть уже сочные персики и зажевать их пресной галетой.

Мы петляли между нагромождений вулканических камней и спотыкались об их мелкие обломки на земле. Пестрящая в глазах чернота успела притупить бдительность, когда под ногами что-то юркнуло в сторону и встало в боевую позу. Маленький чёрный скорпион с непомерно толстым хвостом угрожающе перебирал лапками и норовил воткнуть жало в мой ботинок.

– Лео, осторожней! – взвизгнула я и оттащила его в сторону.

Скорпион недолго думал и засеменил к булыжнику, чтобы спрятаться под ним. А я инстинктивно зажала в ладони защитный амулет, внутри которого долгие века покоится его собрат.

– Надо же, – протянул Леон, – а ведь получается, что здесь есть жизнь. Хотя бы такая маленькая.

– Маленькая, но опасная, – не стала я разделять его восхищения. – Теперь придётся внимательнее смотреть под ноги. У меня в аптечке, конечно, есть сыворотка от укуса гадюки, она же поможет и от яда скорпиона, но я не горю желанием пускать её в ход.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Какая ты запасливая, куколка, – улыбнулся он. – А что у тебя ещё есть? Может, аспирин и таблетки от похмелья?

– Антибиотики и анальгетики, чтобы в случае чего, ты живым вернулся домой.

Как же меня раздражает эта его легкомысленность. Ну как можно шутить о таких важных вещах как лекарства в походе? Ему что, совсем наплевать на своё здоровье?