Коварные боги - Кэролайн Пекхам

Уоррен и Майлз бросились за Магнаром, когда он направился к задней двери, и начали дергать его за джинсы. — Расскажи нам еще раз о клятве истребителя. Я собираюсь дать ее, когда стану достаточно взрослым! — Закричал Майлз.

— Никакой клятвы давать не нужно, — начал Магнар, поднимая Уоррен на руки, когда они вышли в сад.

— Почему мой сын хочет стать истребителем? — Спросил Эрик, поджимая губы, когда я намочила тряпку в раковине и подошла, чтобы обработать его раны.

— Потому что он бунтарь, — сказала я с усмешкой, начиная вытирать струйку крови, стекающую по его груди.

— Как ты. — Он приподнял мой подбородок, и мое сердце бешено заколотилось, когда я посмотрела на его лицо, и любовь разлилась по моему телу. Он наклонился, прикасаясь своим ртом к моему, нежно прикусывая мою нижнюю губу.

— Я скучаю по твоим клыкам, — поддразнила я, и он громко рассмеялся.

— Я прекрасно могу укусить тебя и без них. — Он наклонил мою голову, царапая зубами мое горло, и желание разлилось у меня в животе.

— Дети, — выдохнула я, когда его укусы перешли в поцелуи, спускаясь к моему уху и посылая волну энергии к моему сердцу.

— Они с Магнаром, — прорычал он, касаясь губами раковины моего уха. — И пока он будет отвлекать их, я предлагаю попробовать завести еще несколько детей.

— Еще несколько? — Я рассмеялась, проводя руками по его твердой груди.

— Да, целую армию, — выдохнул он, опускаясь на пол и заключая меня в объятия. Он повел меня назад, так что мы ударились о кухонную стойку, и чайная чашка упала на кафельную плитку, разбившись среди остальных разбитых предметов, которые они с Магнаром разнесли вдребезги.

— Нам не нужна армия, нам больше не с чем сражаться, — сказала я ему в губы, и наше дыхание стало тяжелым, когда его рука скользнула по моей рубашке сзади. Его кожа горела на моей, и я наслаждалась тем, как наши тела соединялись по-человечески. Это было даже лучше, чем когда я была вампиром. Горячая плоть, жжение в мышцах и одышка, от которой кружилась голова, были намного лучше, чем вечная энергия. Это означало, что каждый раз, когда мы соединялись, этому должен был прийти конец. И мы всегда выжимали друг из друга каждую каплю удовольствия до тех пор, пока наши бренные тела еще могли двигаться.

Я обвила ногой его бедро, и он бесстыдно прижался ко мне. Я наполовину осознавала, что дверь открыта, а жалюзи на окне подняты. Но я была потеряна в тот момент, очарованная его кожей на моей, и его блуждающими руками.

— Я люблю тебя, — прорычал он мне в рот, и я проглотила его слова, чувствуя, как они разливаются по моей крови подобно жидкому огню.

— Я тоже люблю тебя, — выдохнула я. — К черту все, делаем армию.

Он рассмеялся, и я упала в руки человека, который любил меня телом и душой. Мы все время пытались достичь той ноющей близости, которую нашли в загробном мире, где наши тела были обнажены и мы были не чем иным, как чистым светом. И когда его тело заявило права на мое, мы нашли его еще раз.

Мы ужинали на террасе в задней части дома Магнара и Келли, пили вино и наслаждались невероятными блюдами, поставленными перед нами. Летнее солнце все еще грело нам спины, когда оно опустилось низко над горизонтом за холмом.

Наши дети играли на лужайке, и Кларисса с нетерпением наблюдала за ними, поглаживая рукой свой раздутый живот. Фабиан и Чикоа присоединились к нам со своей новорожденной. Она спала в объятиях Фабиана, пока он любовался ее умиротворенным лицом. Я никогда не видела в нем такого умиротворения с тех пор, как они поженились. Трудно было припомнить, чтобы он когда-нибудь смотрел на Келли так, как сейчас смотрел на Чикоа.

Я сидела между Эриком и моей сестрой, потягивая вино, пока покой волнами омывал меня. Империя формировалась, и мы в кои-то веки взяли заслуженный перерыв. Люди из Сфер заключили союз с бывшими вампирами, и, хотя прогресс еще не был достигнут, они сотрудничали достаточно, чтобы все были довольны.

Дочь Келли Фрейя прогуливалась по траве рука об руку с Уоррен, оживленно разговаривая. Фрейя была такой же светловолосой, как Уоррен — брюнеткой, и из всех наших детей они больше всего походили на нас с Келли. Казалось, их тянет друг к другу так же, как две капли воды. Келли наблюдала за ними с озадаченным выражением лица, затем повернулась ко мне.

— Может, нам сказать им, что пора спать? — спросила она с ухмылкой.

— Пусть пока не ложатся, — сказал Эрик, махнув рукой. — Завтра они поспят подольше.

— Мне нравится, как это звучит. — Магнар потянулся через стол, чтобы наполнить бокал Келли, с озорным блеском во взгляде.

— Мы с Магнаром никогда так рано не ложились, и это не приносило нам вреда, — вставил Джулиус, протягивая свой бокал брату за добавкой вина.

— Если подумать, может, нам стоит отправить их спать, — поддразнил Эрик, и Джулиус усмехнулся.

— Хочешь прогуляться? — Спросила я Келли, и она энергично кивнула, мы встали со стульев и направились по лужайке мимо наших детей.

Ночной воздух окутал нас, и ее рука легко скользнула в мою.

— Трудно поверить, что эта жизнь действительно наша, — сказала Келли, и я кивнула в знак согласия, мое сердце болело из-за того, что мы чуть не потеряли на святой горе.

— Я не поклонница богов, но я питаю слабость к Одину за то, что он дал нам еще один шанс на жизнь, — сказала я.

Мы добрались до края лужайки, где перед нами в свете луны простирался сверкающий ручей. Он протекал до самого океана, где волны набегали на берег и чайки издавали свои последние жалобные крики, прежде чем отправиться на ночлег.

— Это странно… но у меня такое чувство, что нам всегда было суждено оказаться здесь, — тихо сказала Келли, и я сжала ее пальцы.

— Я думаю, что наша судьба всегда была так или иначе только наша. Даже несмотря на то, что боги подталкивали и тянули нас в ту или иную сторону. Мы хотели оказаться здесь, что мы и сделали.

Мы смотрели на открывшийся вид, а время, казалось, замедлилось. За пределами этого мира нас ждала вечность. Но до этого мы выпьем каждую каплю жизни, какую сможем. Мы будем греться на солнце, смотреть на луну и запечатлевать в своих душах каждое прекрасное мгновение.