Тлеющий неон в крови - Фуюцуки Нобу

с Центрального района. Это как так? Нет, это ты послушай, мальчик, – повысил голос шеф. – Во‑первых, я с таким отребьем, как ты, который привлекает к себе слишком много внимания, не работаю. Во‑вторых, посмеешь мне дерзить, и ты по моему простому щелчку пальцев превратишься из охотника в добычу. Ты понял меня? Найди другого криптошефа, который решится доверить заказ такому, как ты. Удачи.

Мы взяли со стола Этоса по паре пробирок с Неоном и вышли из кабинета, чтобы перекурить. Сам я не решился начать, но я всегда сидел рядом с Илей, когда он курил. Я был, так скажем, пассивным курильщиком.

Утро было тяжелым, потому что прошлой ночью мы посетили около пяти баров близ восьмидесятой мегабашни. Я не любитель выпивать, поэтому не слишком восприимчив к алкоголю, после парочки коктейлей Иле пришлось меня тащить на себе.

Удивительно то, что мой исцеляющий фактор не влияет на внутреннее состояние организма. Если мне доведется получить ушиб или порезаться, то спектр начинает мне сразу в этом помогать, останавливая кровь и затягивая рану, оставив после себя шрам. Но что касается алкогольного опьянения и последующего похмелья – тут он бессилен.

От мыслей об этом мне стало тревожно пробовать препарат, который дал нам Этос.

А что, если я умру в случае передоза?

Стоит ли мне вообще пробовать?

Несмотря на это мне хотелось бы увеличить свои показатели силы.

– О чем задумался? – отвлек меня Иля, сидя на ржавом заброшенном автомобиле, стоящем за стрип‑клубом.

Я стоял, смотря в небо, и наблюдал за летящими над городом эиршипами, которые медленно плыли по воздуху. Они были огромными, поэтому это идеальное транспортное средство, которое можно обвесить рекламными плазменными экранами вдоль и поперек. Они медленно проходили между небоскребами, окружающими мегабашню, ярко освещая своим светом темные закоулки города.

С утра в воздухе висел густой смог от промышленных заводов и выхлопов автомобилей. Видимость нулевая, а дышать всей этой дрянью просто невыносимо.

– Стоит ли нам вообще подсаживаться на этот Неон? – спросил я.

– Я без понятия, что это за баланда. Но мне очень интересно, что из этого всего выйдет, – ответил Иля, выдыхая в очередной раз дым от сигареты. – Давай попробуем, от первого раза нам ничего не будет.

– Ты так думаешь?

– Я раньше уже принимал наркотики, от нейротоксичной пасты до углепластиковой глюкозы. Поверь мне, одна зараза не лучше другой. Чем эта отличается от остальных?

Я покачал головой.

– Шприцы есть? – спросил Иля. – Хотя кого я спрашиваю? – следом пробурчал он.

– Неужели после сегодняшней пьянки тебе обязательно было тащить меня на тренировку?

– Посмотрите, какие мы неженки, – издевательски надул губы он. – Может, тебя еще пледиком укрыть и прочитать сказку?

– Знаешь, было бы славно, – ответил я, недовольно скрестив руки.

– Во‑первых, ты сам попросил продолжить тебя тренировать. Во‑вторых, это и пьянкой назвать толком нельзя. Тебя унесло от двух коктейлей, будто я спаиваю малолетку.

– Я и есть малолетка! Хорошо, признаю, я попросил меня тренировать, но я не просил, чтобы ты через окно пробирался ко мне в квартиру и будил меня ледяной водой, обливая со стакана мое лицо, пока я сплю.

Он рассмеялся.

– А как тебя еще по‑другому будить, ебосос?

– Не называй меня так! – пригрозил ему я.

– А то что ты сделаешь?

– Ау! Иля, хватит меня щипать!

– Ну, давай, заплачь еще, – продолжил издеваться он. – Мамочки с папочкой нет, никто тебе не поможет. Будь мужиком, иначе вместо ледяной воды буду будить тебя перетертым острым виноградом, сунутым тебе в трусы.

– Какой кошмар, – ужаснулся я. Меня аж дрожь пробрала.

– Ладно, погнали в парк. Протестируем наш новоприобретенный стимулятор перед выполнением заказов.

– Ты случайно не про тот парк, который находится в нескольких кварталах отсюда? – спросил я.

– Ну да. А что?

– Иля, в этом парке живут одни бомжи, они настолько долго там обитают, что не стесняются ходить без трусов. А по выходным они устраивают нудистские вечеринки, танцуя и вертя во все стороны своими причиндалами.

– Городская достопримечательность, – улыбаясь, пожал плечами друг. – Чего ты ожидал?

Я ничего не сказал, лишь фыркнул в ответ.

– Не парься, сейчас демисезон, на улице холодрыга. Никто без трусов ходить не будет.

– Мне казалось, что мы пойдем на наше место.

– На сетевую вышку? – уточнил Иля.

– Ну да.

– Не думаю, что там удобно колоться наркотой. Ветер сильный на высоте, и если из‑за этого ты уронишь колбу, то спускаться за ней будешь сам.

– Да я понял уже, будь по‑твоему, – закатил глаза я.

– Только перед этим надо съездить к Роме, думаю, пара шприцов со жгутом у него найдется.

– А тебе за шприцом обязательно к нейродилеру нужно идти?

– Шприцы у нейродилера в порядке вещей, тем более Рома торчит мне пачку сигарет.

* * *

Мы стояли посреди Блудного Парка, который не был похож на привычные для меня парки. Вместо зеленой листвы еле доживали свои деньки высохшие голые деревья, обоссанные мочой любого бродяги, которому придет в голову обустроить здесь свое проживание.

На улице прохладно, демисезон как‑никак. Поэтому вместо танцующих эксгибиционистов мне попадалась на глаза лишь брошенная всем миром алкашня. Кто‑то валялся посреди тротуара обдолбанным паленой травой, а кто‑то уснул в собственной рвоте, выпив очередной литр спирта, спизженный с аптеки.

Время уже вечернее, но в демисезон, когда Фаларис заходит за горизонт, озаряя небо ярко‑красной палитрой, воздух начинает теплеть. В это время года самые смелые люди чаще всего выходят из домов, когда за окном уже темно, так как снаружи ощущается самая благоприятная для прогулки температура.

Нам с Илей не было холодно, когда другие начинают носить утепленные пуховики, мы свободно себя ощущаем, когда на нас надето пальто или кожаная куртка. В основном мы двигаемся налегке и для этого носим под верхней одеждой ультратонкие утепляющие комбинезоны, в которых нам будет тепло даже зимой.

Зима…

А ведь в какой‑то из телепередач я видел, что зимой на экваторе можно увидеть «пурпурное стекло». Это явление, при котором облака на небе выстраиваются плотно друг к другу, образовывая острые углы по краям, напоминая осколки стекла. В это время свет, отражающийся от наших лун, искажается и приобретает нежно пурпурный оттенок. Говорят, что такой эффект возникает из‑за особенности атмосферы на нашей