Раскол Церкви - Дэвид Вебер

* * *

- Его преосвященство примет вас сейчас, капитан Этроуз.

- Спасибо, отец, - сказал Мерлин, когда младший священник открыл дверь в кабинет архиепископа Мейкела и с поклоном пропустил посетителя.

Солнечный свет лился в окно, выходившее через Теллесберг на широкие голубые воды гавани. Густой лес мачт и рей рос за набережной, птицы и виверны летали на восходящих потоках, грациозно паря, как мысли Бога, а испачканные непогодой паруса усеивали гавань за ними. Офис Стейнейра располагался на высоком (для сохранности) третьем этаже архиепископского дворца, и Мерлин мог видеть внизу оживленные улицы, где кипели люди, грузовые фургоны, запряженные драконами, и экипажи, запряженные лошадьми.

- Сейджин Мерлин, - поприветствовал его Стейнейр, с улыбкой протягивая руку с кольцом. - Как приятно снова тебя видеть.

- И это очень неожиданно, я уверен, ваше преосвященство, - пробормотал Мерлин, проводя губами по протянутому кольцу.

- Нет, не неожиданно, - признал Стейнейр. Он снова сел за свой стол и взмахом руки пригласил Мерлина сесть на удобный стул на дальнем конце стола. Он продолжал улыбаться, когда его гость уселся на стул, но улыбка стала немного более напряженной, - заметил Мерлин.

- Могу ли я предположить, ваше преосвященство, что любой разговор, который вы и я могли бы иметь здесь сегодня, не будет подслушан другими ушами?

- Конечно, можешь, - слегка нахмурился Стейнейр. - Мои сотрудники понимают, что, если я специально не скажу им об обратном, любой разговор, который я веду в этом офисе, является таким же конфиденциальным, как и любое другое признание.

- Я был достаточно уверен, что это так, ваше преосвященство. Однако в сложившихся обстоятельствах я чувствовал, что у меня нет другого выбора, кроме как быть уверенным в этом.

- Полагаю, это достаточно понятно, - признал Стейнейр. - И вполне осознаю, что вчера мы с Жоном преподнесли тебе довольно... значительный сюрприз, скажем так.

- О, вы, конечно, могли бы описать это именно так, ваше преосвященство, - сухо улыбнулся Мерлин.

- И я уверен, что у тебя есть вопросы, - продолжил Стейнейр. - В сложившихся обстоятельствах, думаю, тебе было бы проще продолжить и задать их, а не заставлять меня пытаться все объяснить.

- Полагаю, что объяснение "всего" займет значительно больше, чем один день, - сказал Мерлин, и Стейнейр на самом деле усмехнулся.

- Очень хорошо, тогда, ваше преосвященство, - продолжил Мерлин, - полагаю, мой первый вопрос должен быть таким: почему дневник "святого Жерно" и другие документы с ним не были просто уничтожены или переданы инквизиции, когда они были, наконец, обнаружены заново?

- Отчасти потому, что они вообще не были "заново открыты", сейджин Мерлин. - Стейнейр откинулся на спинку стула, скрестив ноги. - Братья Сент-Жерно всегда точно знали, где все они находятся; они просто не знали, что это такое. Святой Жерно и святая Ивалин запечатали их, дав Братьям торжественное указание оставить их в таком виде на триста пятьдесят лет после их смерти. Их инструкции были выполнены в точности.

- И по какой причине они не были просто уничтожены или расценены как самая отвратительная возможная ересь, когда их распечатали?

- Думаю, здесь вы видите планирование - или, по крайней мере, влияние - Сент-Жерно, - серьезно сказал Стейнейр. - Большая часть религиозной философии и мыслей святого Жерно и святой Ивалин была настолько ортодоксальной, насколько могла бы пожелать Мать-Церковь. По причинам, которые, я уверен, имеют совершенно здравый смысл, теперь, когда у тебя была возможность прочитать его дневник. Ты ведь прочитал его за ночь, не так ли, сейджин?

- Да, я это сделал. - Мерлин задумчиво посмотрел на архиепископа.

- Я предполагал, что именно поэтому ты изучал каждую страницу по отдельности в Сент-Жерно, - пробормотал Стейнейр. Мерлин приподнял бровь, и архиепископ слегка улыбнулся. - Способность сейджинов запоминать вещи с первого взгляда - часть их легендарного мастерства. На самом деле, я скорее подозреваю, что это была одна из причин, по которой ты решил стать одним из них.

- Понимаю. - Мерлин откинулся на спинку своего стула и положил локти на его обитые подлокотники, сложив кончики пальцев на груди. - Пожалуйста, ваше преосвященство. Продолжайте свои объяснения.

- Конечно, сейджин, - согласился Стейнейр со слегка ироничным кивком. - Дай-ка подумать, на чем я остановился? Ах, да. Единственным аспектом, в котором учение святого Жерно отошло от основного направления церковной мысли, была манера, в которой он и святая Ивалин так сильно подчеркивали толерантность и веротерпимость и ставили их в центр своих мыслей. Ответственность всех благочестивых людей заключается в том, чтобы видеть во всех других людях своих истинных братьев и сестер в Боге. Рассуждать и увещевать тех, кто может ошибаться, вместо того, чтобы осуждать, не пытаясь понять. И быть открытыми к возможности того, что те, кто с ними не согласен, могут, в конце концов, оказаться правыми - или, по крайней мере, ближе к правоте, - чем они сами были в начале разногласий.

Архиепископ помолчал, качая головой. Затем он отвернулся, глядя из окна своего кабинета на крыши и шпили Теллесберга.

- Есть причина, по которой Чарис так долго беспокоил инквизицию, - тихо сказал он, - и не все это было простой паранойей со стороны инквизиторов, таких как Клинтан. Несмотря на небольшие размеры монастыря Сени-Жерно, на протяжении многих поколений братья Сент-Жерно обладали непропорционально большим влиянием здесь, в Чарисе.

- Многие из нашего местного духовенства в то или иное время проходили через церковь святого Жерно. Действительно, я часто задавался вопросом, что бы произошло, если бы инквизиция смогла подвергнуть перекрестному перемещению наше духовенство так же, как это происходит с материковым духовенством. Я подозреваю, что одна вещь заключается в том, что она могла бы узнать о... влиянии святого Жерно, если бы в приходы на материке было назначено больше наших доморощенных священников. Не говоря уже о том, что могло бы произойти, если бы руководящие должности Церкви здесь, в Чарисе, были более полно заполнены иностранцами. К счастью, недоверие инквизиции к чарисийской ортодоксии сделало Церковь не склонной подвергать другие конгрегации нашим оскверняющим представлениям, поэтому очень немногие из нашего местного духовенства были направлены в церкви за пределами самого Чариса. И трудность в том, чтобы заставить старших церковников согласиться служить здесь, на краю света, также во многом сыграла нам на руку. Не в последнюю очередь то, что никто из относительно небольшого числа действительно высокопоставленных священнослужителей, посланных в Чарис,