Козырные тузы - Джордж Мартин

Такисианин неохотно отпустил деревянную рукоятку «магнума», умело спрятанного в кобуре под его пальто.

— Полагаю, вы дадите мне какое-то объяснение? — надменным тоном осведомился он.

— О, это Рик, — прощебетала Квинлен. — Он наш штатный фотограф. Я просто не могла допустить, чтобы такое событие осталось не запечатленным.

— Мадам, боюсь, я пришел сюда не за славой, — сказал встревоженный Tax.

Рик поднялся с колен и беззаботно махнул рукой.

— Не дрейфьте, ребята, — сказал он. — Это просто для нашего архива. Поверьте мне.

— Тецкатлипока, — сказал доктор Аллен Берг, бросая распечатку обратно поверх груды книг, бумаг и фотографий, под которой предположительно скрывался его рабочий стол.

— Чего? — переспросил Глюкс.

— Астероид 1954С-110. Это голая скала, господа. Ни более и ни менее.

Маленький кабинет пропах потом и трубочным табаком. Из окна открывался вид на полуденный кампус Колумбийского университета, и Глюкс смотрел на серую белку, которая с ветки клена дразнила чернокожего паренька, проходившего мимо с потертым футляром для валторны.

— Любопытное название, — заметил Тахион.

— Это имя одного ацтекского божества. Довольно злобного, насколько мне известно, но это обычная практика: когда открываешь астероид, его нужно как-то назвать. — Берг подкупающе улыбнулся. — Я задумывался о том, чтобы открыть какой-нибудь и назвать его в свою честь. Ну, вроде того чтобы увековечить его. — Он походил на добродушного еврейского ребенка, со своими горящими глазами, продолговатым овальным лицом и крупным носом, вот только всклокоченные кудрявые волосы серебрила седина. На нем была голубая сорочка с коричневым галстуком, а поверх нее — свитер такой свободной вязки, что им можно было бы ловить рыбу.

— А если бы он столкнулся с Землей, то мог бы, того, устроить большие повреждения? — спросил Глюкс — Или это скорее преувеличение?

— Нет, э-э, Капитан, заверяю вас, не мог бы. — Он едва заметно запнулся на звании. Натуралам, в особенности в окрестностях Нью-Йорка, волей-неволей пришлось привыкнуть к причудам тузов, в особенности тех, кто предпочел изображать из себя героев замшелых комиксов и выряжаться в цветастые костюмы. Но такого чудака, как Капитан Глюкс, он видел в первый раз. — Тецкатлипока — железоникелевое продолговатое небесное тело размером примерно километр на полтора и весом в несколько миллионов метрических тонн. В зависимости от угла столкновения астероид мог бы вызвать катастрофические наводнения и землетрясения, стать причиной явлений, сходных с гипотетической ядерной зимой, а также, весьма вероятно, расколоть земную кору или лишить нашу планету большей части атмосферы. Столкновение почти наверняка стало бы величайшей катастрофой во всей известной истории человечества — я мог бы представить вам более точную оценку, если бы дал себе труд построить теоретическую модель. Но я не стану этого делать. Потому что столкновения не произойдет. — Он отпил кофе из надтреснутой кружки. — Бедняга Фред.

— Должен признаться, я был несколько удивлен, что вы говорили о нем с таким сочувствием, когда я впервые позвонил вам, — заметил Тахион.

Берг отставил кружку, посмотрел на остывшую черную жидкость.

— Мы с Фредом вместе учились в Массачусетском технологическом, доктор. И целый год жили в одной комнате в общежитии.

— Но мне казалось, все считали доктора Уоррена немного чокнутым, — заметил Глюкс.

— Так говорят. И он действительно был чокнутым, как ни неприятно мне это говорить. Но он был не обычным чокнутым.

— Но я отказываюсь понимать, как опытный ученый может поддерживать теории такого рода, которыми доктор Уоррен… э-э…

— Был столь печально известен, доктор. Смелее, говорите это. Вы точно не хотите кофе?

Тахион и Глюкс вежливо отказались. Берг вздохнул.

— Фред обладал железной волей. И еще у него имелась романтическая жилка. Он всегда считал, что в космосе должны скрываться фантастические вещи: древние астронавты, машины инопланетян на Луне, неизвестные науке существа. Он хотел стать первым, кто докажет то, над чем потешались все серьезные ученые. — Его губы растянулись в печальной улыбке. — Кто знает? Когда мы с Фредом были ребятишками, люди считали возможность разумной жизни на других планетах выдумкой. Может быть, у него получилось бы. Но Фред был нетерпелив. Если он не видел результатов, которые ему хотелось получить, — в общем, он все равно начинал их видеть, если вы понимаете, о чем я.

— Значит, все обстояло в точности так, как доктор Саган писал в своей статье в «Таймс», — кивнул Тахион. — Доктор Уоррен зациклился на скале, которая пролетает мимо Земли через регулярные промежутки времени, и узрел в ней угрозу.

Берг нахмурился.

— При всем моем уважении, на этот раз доктор Саган ошибся. Господа, доктор Уоррен обладал безграничной способностью к самообману, но не был невеждой, подобранным «Информером» на Седьмой авеню. Он умел пользоваться эфемеридами и уж точно владел информацией об истории «1954С-1100». Покойный был опытным астрономом — и в том, что касалось техники и наблюдений, чертовски неплохим. — Он покачал косматой головой. — Одному богу известно, как он мог поверить в эту чушь о Тецкатлипоке.

Глюкс протер очки своей фантастической бабочкой.

— Какова вероятность, что он мог оказаться прав, дружище?

Берг рассмеялся.

— Прошу прощения, Капитан. Последнее приближение Тецкатлипоки было обнаружено и рассчитано восемь месяцев назад японскими астрономами. Она действительно пересекает орбитальную траекторию Земли, но достаточно далеко от самой планеты.

Он поднялся, оправил задравшийся на животе свитер.

— Это весьма печально, господа. О, не это, — он похлопал по намечающемуся брюшку, — а та медвежья услуга, которую Фред оказал своим коллегам-ученым. Наши инструменты куда более совершенны, чем они были во время прошлого прохождения Тецкатлипоки в тысяча девятьсот семидесятом. И все же любого астронома, который решится направить свой телескоп в этом направлении, на веки вечные свалят в одну кучу с фон Дэникеном и Великовским.[15]

Ночь давно вступила в свои права. Тахион, устало сгорбившись, сидел в кресле в своей квартире, кутаясь в малиновый халат и полумрак комнаты, и слушал скрипичный концерт Моцарта. Он потягивал бренди и пребывал в состоянии совершенной сентиментальности, когда вдруг зазвонил телефон.

— Док? Это я, Марк. Я кое-что разузнал.

От его тона хмельную дымку в голове такисианина как рукой сняло.