Правосудие Девлина - Патриция Брей

– Почему я? – спросила Сольвейг.

Ее прямота восхищала Девлина. При необходимости Сольвейг могла затевать придворные игры, говорить загадками, делать косвенные намеки, чтобы затуманить смысл, а иногда вела себя очень просто.

– Рагенильда все еще ребенок. Принцессе нужна женщина, которая научила бы ее быть сильной. Я не мог найти лучшей кандидатуры, – ответил Девлин.

Сольвейг поджала губы, словно ответ ей не понравился. Она поднялась с кресла, и Девлин заметил, что они почти одного роста. Ему не нужно склонять голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

– А что нужно вам? – поинтересовалась она.

Ему нужна жена, чтобы убедить тех, кто все еще думает, что он добивается брака с Рагенильдой, чтобы заполучить трон. Но Девлин был немного знаком с женской психологией и не стал выражать свои мысли так дерзко.

– Мне нужен друг. Кто-то, кому я мог бы довериться.

Он не сказал ни слова о любви. Он уважал Сольвейг и восхищался силой ее характера. Ее способности придворной дамы бесценны, они послужат противовесом его собственной прямой тактике. Он надеялся, что придет время, и их дружба перерастет в привязанность. Но на страсть он не способен. Керри была его сердечным другом, юношеской любовью, и он никогда не сможет никого полюбить всем сердцем.

– Я не могу обещать любви. Но предлагаю дружбу и уважение, а также свою верность, – продолжил он.

Оба должны выиграть от этого союза. Будущей баронессе Сольвейг всегда прочили брак по политическим соображениям. Девлин пытался убедить себя, что ей мог достаться в мужья кто-то и похуже, чем человек, который на данный момент носил титулы Избранного и регента.

– А как мы поступим, когда Рагенильда достигнет совершеннолетия? Разойдемся в разные стороны? Или вы рассчитываете, что я поеду за вами в Дункейр?

Много лет пройдет, прежде чем он сможет вернуться в Дункейр. Девлина как человека хорошо примут там, но как регента вряд ли. Народ все еще приходит в себя после джорскианской оккупации. Вне сомнения, соотечественники были в шоке, когда вестник Избранного прибыл с распоряжениями Логиверу Передуру, что королевство Джорска готово признать правителя, которого выберут шесть старейших семей. Два королевства смогут жить в мире друг с другом, а присутствие Девлина только разрушит это равновесие.

– Я планирую покинуть Кингсхольм, и мы сделаем нашим домом Эскер. Если вы, конечно, не против, – ответил он.

Сердце Девлина учащенно забилось, что показалось странным. Он все же мужчина, предлагающий заключить политический союз, а не юнец, разговаривающий со своей возлюбленной. Если Сольвейг отвергнет его, это будет означать, что она отказывается от союза, а не отвергает его сердце. И все же он затаил дыхание в ожидании ответа.

– Я согласна.

Девлин вздохнул с облегчением.

– Спасибо, – проговорил он, взяв ее руку в свою. – Спросим согласия у вашего отца сегодня вечером.

Простолюдинка вышла бы замуж за любого, кто ей понравится, однако наследница барона не могла позволить себе свободы выбора. Он не думал, что лорд Бринйольф станет возражать, просто было бы невежливо не спросить у него разрешения.

– В этом нет нужды. Он дал свое согласие до того, как мы покинули Эскер, – улыбнулась Сольвейг.

Девлин позволил принцессе Рагенильде отдохнуть в течение дня и на следующее утро отправился к ее покоям. Принцессе выделили три комнаты, включая спальню, личный кабинет для развлечения тех малочисленных гостей, которые окажутся подходящими для королевской наследницы, и маленькая комнатка, где жила ее горничная. Комнаты Рагенильды составляли часть большого королевского крыла, пустующего после смерти ее отца. Когда Избранный прошел мимо часового, который охранял коридор, ведущий в эту часть дворца, он поразился тишине и понял, насколько здесь, должно быть, одиноко. Не хотел бы он поселиться в этих покоях. Подобный шаг только подстегнет его врагов. Не внушала радости и перспектива натолкнуться на беспокойный призрак короля Олафура, появляющийся на месте самоубийства.

Но, возможно, Рагенильде захочется перемен.

Он трижды постучал в дверь. После короткой заминки горничная принцессы Марджа открыла.

– Ваше превосходительство! Мы не ожидали визита. Вам следовало предупредить, чтобы мы успели подготовиться, – отчитала она Девлина, как будто он один из ее подопечных.

– Рагенильда проснулась? Оделась? – поинтересовался он.

– Конечно.

Марджа держалась чопорно и прямо, ее взгляд фокусировался где-то в середине его груди.

– Тогда из-за чего беспокоиться?

Девлин прошел мимо горничной. Когда он вошел в кабинет, принцесса встала и сделала книксен. В ответ Девлин кивнул девочке.

– Доброе утро, ваше превосходительство, – поздоровалась она.

– Можно без церемоний, – нахмурился он. – Называйте меня Девлин.

– Это неправильно, – ответила девочка сухим тоном.

Наверное, няня часто повторяла с ней уроки этикета.

Избранный понял, что ему придется подобрать новую гувернантку, поскольку Марджа оказывала слишком большое влияние на свою подопечную. К счастью, с принцессой согласилась позаниматься Сольвейг.

– Ты называла барона «лорд Бринйольф», не так ли? А меня можешь называть лорд Девлин, если хочешь.

Дворянский титул считался почетным и по праву принадлежал Избранному.

– Лорд Девлин, – повторила она.

Он подождал, когда девочка усядется, тщательно расправив широкие юбки, а затем присел сам.

– Вы можете оставить нас, Марджа, – приказал он, заметив, что няня топчется на месте.

Горничная хмыкнула и удалилась в спальню принцессы, закрыв за собой дверь.

– Ты уже знаешь, что меня назначили регентом, не так ли?

Девочка кивнула.

– А ты понимаешь, что это значит?

– Это значит, что теперь королевством управляете вы вместо короля, – серьезно произнесла она.

Лицо девочки оставалось невозмутимым, по нему трудно было понять, о чем она думает. Казалось, думать о ней как о младенце невозможно, поскольку ребенок не смог бы сидеть так тихо, даже без намека на ерзанье. Однако внешность обманчива. Она все еще дитя, дитя, оплакивающее своего отца. Он должен помнить об этом и относиться к девочке соответственно.

– Регент действительно должен управлять страной, – продолжил Девлин. – Но еще это означает, что я защитник. Как Избранный я защищаю народ Джорска. Ты помнишь, как я убил озерного монстра?

– Вы рассказали мне самую смешную историю, – робко улыбнулась она. – А потом один из стражников поведал, что вы – настоящий герой, и научил меня песне.