Ронни. Автобиография - Ронни Вуд

В самое время оказалось возможным выйти на работу не из гостиничного коридора, а из моей собственной парадной двери. Оглядываясь назад, признаю, что это — говорящая сама за себя реализация нужного и торжественного момента.

Спустя 25 лет после того, как мы сыграли на этой исторической земле, мы снова вернулись сюда. Почти все лица вокруг были теми же, только стало больше улыбок. Это было вроде домашнего концерта, учитывая мои особые отношения с изумрудным островом. Мик представил меня как парня из Нейса[60], что разожгло во мне определенное чувство гордости. Я добавил это в коллекцию представлений самого себя — Ронни Рембрандт, Ренуар Рока или Гойя Гитары.

А потом — в Лондон. Из дома — домой. Из «Сэндимаунта» в «Холмвуд». «Холмвуд» переживал свое второе рождение, так как в наше отсутствие его декорировали. Наконец — дома! Как только мы отыграли три наших последних концерта в «Millenium Dome», начались сборы моей цыганской вечеринки. Я снова оказался на воде, и я впитывал в себя исторические виды Лондона, когда мы ехали на концерт — на арену с лучшим звуком в Европе и на пол-Америки (если верить нашему звуковику Дэйву Натейлу). Это неземное чудище с акустическими внутренностями.

Моя концентрация достигла максимума с помощью Рика, который программировал меня жить, играть и фокусироваться на себе. Мягко задабривая меня (с помощью окружения, с которым он мог найти контакт), чтобы я мог наслаждаться безумием, но пребывать в рамках разума настолько, насколько я мог себе это позволить. Разум повлек за собой появление новых способностей и радостей от гитары и кисти. Две мои великие страсти.

Последнее шоу окончилось на пике — я наслаждался игрой на 12-и струнке на «You Got the Silver» («У тебя — серебро») и оторвался, увидев, как рокуют моя семья и друзья. Концерт номер 147 — высочайший и самый совершенный прорыв во всем нашем матче — стал самым лучшим шоу из всех.

34. Где же он теперь?

Как это странно — наконец дойти до такого места, когда можно сказать: «Ну вот и вся моя история, ребята…» Несколько месяцев назад я сидел над этими новыми маленькими чистыми мольбертами и не имел никакого понятия о том, как будет выглядеть сама картина. Но вот она готова. Как же так получилось?

Вспомнить все с предельной точностью не всегда было простым делом, особенно если учесть моё всегдашнее поведение в подпитии. Но — как в случае со многими вещами в моей жизни — это каким-то образом у меня получилось. Кстати, если бы меня попросили охарактеризовать одной фразой всю мою жизнь, я бы с радостью сказал: «Я доволен, что прошел через неё; что дошел досюда».

Это было не всегда безболезненно: рыться в памяти и снова переживать, как сокрушительно ударила по мне в семнадцать лет автокатастрофа со Стефани… как драматическое ощущение пустоты смягчал алкоголь… и как я не мог управлять собой в этом пьяном состоянии.

Я также понял, что быстро повзрослел — может быть, слишком быстро. Может быть, поэтому я чувствую себя порой большим ребенком.

Говоря это, не могу не отметить, что процесс написания книги заставил меня лучше думать о своей заднице, в чем раньше я вроде как не нуждался. Я понял, что я — важный человек, и — что более важно — что я хочу оставаться таковым. Раньше я не задумывался о многом и обжигался, но я надеюсь, что эти ошибки остались далеко в прошлом. Я повстречал на своем пути нескольких демонов и прошел через избитый опыт в водовороте эмоций и воспоминаний, мыслей и поступков. Наверное, это — катарсис, о котором я так много слыхивал ранее.

Не поймите меня неправильно — я понимаю, что моя жизнь блаженна. Мне везло с младых лет. В музыкальном плане для меня оказалось просто менять стили и приспособляться к счастливым возможностям, возникавшим на моем пути. И эти качества повели меня по всему белому свету. Я управился со всем, что мне было дано, наилучшим образом, но я также считаю, что в моем путешествии мне помогла и судьба. Кажется, у меня есть настоящее умение быть в нужном месте в нужное время. Кое-кто говорит, что мне помогает архангел Гавриил — иногда мне так определенно кажется. Возможно, иногда я забывал о нем, но в общем я могу сказать, что этот ангел хорошенько поработал.

Я всегда буду сражаться с демонами, но сейчас, кажется, я пока что в выигрыше. Моя голова наконец-то на месте. Я не чувствую своего возраста — слава Богу. Но я чувствую, что я все еще жив, свободен, и иногда — что я вырос-таки из непослушного мальчугана.

Я горжусь своими достижениями, но я пока не собираюсь почивать на лаврах. Каждый день я говорю себе, что всегда есть еще к чему стремиться. Сделать еще больше, ощутить и познать еще большее. Что бы мне ни принесло будущее, я приму его и буду с этим жить.

Я чувствую себя счастливым, так как у меня есть поддержка семьи и друзей во всем, что бы я ни делал — всегда найдутся те, кто поднимет меня с земли, поведут меня дальше и помогут в этом. Я, бывало, сводил их с ума — в этом нет никакого сомнения, — но по какой-то причине они оставались рядом со мной. Наверное, мне везет.

Эта глава не только завершает мою книгу, но и обозначает новую фазу в моей жизни. Группа снова собирается в путь, а я наслаждаюсь музыкой как никогда. Раньше я был слишком обдолбанным для того, чтобы понять, что я играю более-менее хорошо, но теперь я понял это, и у меня есть стимул продолжать играть дальше и совершенствоваться. Я люблю быть вместе с группой, и я чувствую, что нам есть еще много чего предложить (компакт-диски, футболки, кружки, брелки…), и я не просто не представляю себе, что мы можем выкинуть белый флаг, когда еще в состоянии давать грандиозные и чудесные шоу.

Кроме музыки, мне есть еще чем заняться — например, живописью. Если меня не выгонят с Дрюри-Лейн, и если удача будет мне сопутствовать и дальше, я продолжу выставляться и дам там еще несколько концертов, пока она не отвернулась от меня опять. Если же Эндрю продаст это место, тогда — кто его знает — может быть, я найду другой театр, или же я сам куплю его и переименую в «Королевский театр Дрюри-Вуд-Лейн».

Но я буду заниматься не только Дрюри-Лейн в свободное от гастролей время. Определенно — больше воскресных шоу «Fiends». Я начал создавать свою новую коллекцию картин — это мои удивительные приключения в Королевском Оперном Доме, — некоторые из них основаны на зарисовках с репетиций танцоров — таких, как мои хорошие друзья, как Тамара Роджо, Джонатон Коуп, Карлос Акоста, и Дарси Басселл, с помощью Джанин Лимберг и Моники Мейсон, которую я люблю называть Эминемом. Хорошая обложка. Надеюсь, что проект станет комбинацией пастельных рисунков и полнокровных картин маслом, которые составят следующую выставку. А может быть, новую книгу?