Схрон - Василий Головачев

Прилетела вся четверка на незнакомом летательном аппарате, имеющем вид крестообразной трубы: три конца этого креста заканчивались прозрачными вздутиями кабин, а четвертый светился вишневым цветом, раскаленный до высоких температур. Посадили его охранники базы «хирургов» на приличном расстоянии от долины-кладбища и скал, где пряталась Ясена, в угрюмом черно-зелено-рыжем лесу, деревья которого походили больше на гигантские шары перекати-поля. Павел не нашел бы аппарат, если бы не знал, что искать, к тому же он сейчас находился в более выгодном положении, нежели его противники: метров на десять выше, на склоне вала, с которого начинался спуск в долину. Отсюда лес был виден как на ладони.

Захватив Ясену, четверка после непродолжительного спора и яростной жестикуляции разделилась. Гуманоиды в черном двинулись к долине, как раз в том направлении, где за камнями затаился Павел, а люди повели упиравшуюся пленницу к лесу.

«Спасибо, ребята! – беззвучно прошептал Павел. – Вы облегчили мне задачу».

Нелюдей в черном он обезвредил быстро и просто, зайдя им в спину. Без всяких колебаний первого развалил мечом до пояса, а второго сбил с ног ударом ноги в висок. Правда, чужак тут же вскочил, жилистый и гибкий, ощетинился весь, как еж, сотней длинных шипов, растопырил руки и бросился на Павла, который наконец понял, почему гуманоиды в черном не носили оружия. Вероятно, они были потомками гигантских дикобразов, так как все тело у них оказалось прикрытым острыми шипами-иглами, что Павел принял за черные комбинезоны, а пальцы рук и ног выпускали не менее острые, разве чуть покороче, лезвия когтей, способные рассекать камень.

Впоследствии выяснилось, что они были вооружены и огнестрельным оружием, укрепленным на поясе под шипами, однако оставшийся в живых «человек-дикобраз», будучи уверенным в своем превосходстве, оружие это, похожее на лазерный излучатель, применять не стал.

Увернувшись от объятий «дикобраза», Павел снес ему голову дриммером и поежился, когда тот в агонии начал кататься по склону холма и каждым ударом рук с лезвиями когтей крушить камни на мелкие осколки. Сняв с него короткоствольный, с необычной рукоятью пистолет-излучатель, Павел прислушался к звукам, долетавшим со всех сторон, ничего тревожного не услышал и рванул к лесу, обходя идущих к своему аппарату охранников.

Он успел вовремя.

Устав от сопротивления пленницы, один из охранников – старый, морщинистый, бочкообразный – ударил ее кулаком по голове, перекинул потерявшую сознание девушку через плечо и ускорил шаг. Его напарник – молодой, крупнотелый, с мясистым бритым затылком и рыхлым бледным лицом – что-то начал втолковывать ему на ходу, делая вполне понятные жесты. Похоже, он убедил старого, потому что тот вдруг сбросил Ясену на землю, плюнул и, сняв с пояса плоскую зеленую флягу, подставил рот под струйку янтарной жидкости.

Молодой бросился к привставшей Ясене, начавшей приходить в себя, стал срывать с нее куртку, повалил, придавил коленом, ударил по лицу. И в этот момент в действие вступил Павел.

Близко подобраться к противнику он не сумел, деревья стояли редко, а крупных камней в лесу было мало, поэтому пришлось переходить на скорость сразу же, как только он обнаружил себя.

Старик обладал неплохой реакцией и выстрелил на звук, когда до Павла оставалось по крайней мере еще двадцать шагов. Время для Павла почти остановилось, и он видел все как в замедленной видеосъемке: шевельнулась турель лучемета на плече, выискивая цель, – стала опускаться фляга – голова старика начала медленно поворачиваться – выстрел (вспышка лилового света) – голова еще немного повернулась, на Павла глянули бесцветные, блеклые, почти белые глаза, еще выстрел – и только теперь брошенный Ждановым меч нашел горло врага и вспорол его вместе с защитным воротником, как лист бумаги.

Молодой не сразу сообразил, что происходит, а когда вскочил на ноги, Павел был уже рядом.

Неизвестно, почему молодой человек не применил оружие, срабатывающее от звуковой или мысленной команды. По-видимому, он просто забыл о его существовании. Да и Павел не вспомнил о лазере, отнятом у чужаков, и о своем мече. Он был налит темной яростью и думал лишь о наказании, даже не об опасности или возможном провале миссии.

Парень умел драться. Он владел той самой разновидностью рукопашного боя, что и Лаэнтир Валетов, которую волхв Род назвал тэнгресити-боем. Ускользал от атак он просто классно, с виду не прилагая никаких усилий, одновременно успевая доставать Павла из немыслимых положений, все время грозя выколоть ему глаза или пробить горло.

Павел с трудом приспособился к этой манере боя, его спасала только скорость, темповые блоки и уклонения да еще великолепное чутье приема. Однако он понимал, что, если противник опомнится и выстрелит, шансов победить его не будет, поэтому Павел начал готовить сложную комбинацию, известную в русбое под названием «танграм»[10], пустил ее в ход, нарочно подставившись под удар.

Костяшки пальцев молодого бойца коснулись виска Павла, вспышка боли на мгновение выбила из него сознание, но тело продолжало работать в прежнем ритме и действовать в соответствии с разработанной комбинацией.

Пальцы левой руки Жданова сомкнулись на запястье нанесшей удар руки особым образом, повернули ее и нажали, ломая. Одновременно раскрытая ладонь правой руки резко, как поршень, ударила в лоб парня, оглушая его, отбила на возврате удар левой руки противника и вернулась обратно, вырывая гортань клювообразным щипком-ударом.

Мастер тэнгресити-боя отлетел назад, схватился за горло, из которого фонтаном хлынула кровь, согнулся, затем вдруг повернул голову к Павлу, и турель с лучеметом на его плече плавно развернулась в сторону безопасника, глянув зрачком дула в лицо.

Долго-долго они смотрели друг на друга, все прекрасно понимая (на самом деле прошло не более двух десятых секунды!). Затем что-то произошло, турель с оружием внезапно соскочила с плеча «санитара», плюнула огнем – мимо… И лишь после этого Павел понял причину этого соскока – дриммер! Ясена успела добраться до меча, зайти сбоку и срубить лучемет вместе с держателем и плечом врага, едва ли понявшего, что случилось. Парень упал, скорчился и остался недвижим.

Павел перевел дыхание, подошел к Ясене, отобрал меч, глянул на ее лицо, увидел слезы в глазах, боль и радость, криво улыбнулся.

– Все в порядке?

С рыданием Ясена повисла у него на шее, прижалась всем телом, затихла. Прошептала еле слышно:

– Никогда не оставляй меня одну!

– Хорошо, – шепнул ей в ответ Павел, к своему удивлению, замечая, что ему весьма приятно обнимать девушку и что его это волнует. Отстранил ее от себя, вытер мокрые дорожки слез на щеках.