Триптих - Макс Фриш

Андри. Почему мы не отравились, Барблин, когда были еще детьми, теперь уже поздно…

Удары в дверь дома.

Барблин. Отец не открывает.

Андри. Как медленно.

Барблин. Что ты говоришь?

Удары в дверь дома.

Андри. Я говорю: как медленно все идет.

Барблин. Господи Боже, иже еси, Господь Всемогущий, иже еси в небесах, Господи, Господи, иже еси… Господи…

Шум взламываемой двери.

Андри. Оставь меня одного. Быстрее! Возьми свою блузку. Нехорошо, если они застанут тебя со мной. Пригладь волосы.

Голоса в доме. Барблин гасит свечу, топот сапог, появляются Солдат с барабаном и два солдата в черной форме, снаряженные фонарем-прожектором. Барблин одна перед своей комнатой.

Солдат. Где он?

Барблин. Кто?

Солдат. Наш еврей.

Барблин. Никакого еврея нет.

Солдат отталкивает ее и подходит к двери.

Посмей только!

Солдат. Открывай!

Барблин. Помогите! Помогите!

Андри выходит из-за двери.

Солдат. Это он.

На Андри надевают наручники.

Барблин. Не трогайте моего брата, он мой брат.

Солдат. Это покажет выявление евреев.

Барблин. Выявление евреев?

Солдат. Итак, вперед.

Барблин. Что это такое?

Солдат. Вперед. Все должны пройти выявление. Вперед.

Андри уводят.

Еврейская шлюха.

Авансцена

Доктор подходит к барьеру для свидетелей.

Доктор. Я буду краток, хотя многое из того, что сегодня говорят, нуждается в поправках. Задним числом всегда прекрасно знаешь, как следовало себя вести, впрочем, что касается меня, то я действительно не знаю, почему я должен был вести себя иначе. Что, собственно, сделали наши люди? Вообще ничего. Я был окружным врачом, каковым и сегодня являюсь. Что я тогда говорил, не помню уже, такой уж у меня нрав, андоррец, что думает, то и говорит… но я буду краток… Признаю: мы все тогда ошибались, о чем я, разумеется, могу только сожалеть. Сколько раз мне еще повторять это? Я не сторонник зверств, я никогда им не был. Этого молодого человека, кстати сказать, я видел всего два или три раза. Драки, которая, говорят, произошла позднее, я не видел. Однако я, разумеется, осуждаю ее. Могу сказать, что это не моя вина, однако в его поведении, о чем я, к сожалению, не могу умолчать, все больше и больше, будем говорить откровенно, ощущалось что-то еврейское, хотя этот молодой человек, возможно, был таким же андоррцем, как мы. Я отнюдь не оспариваю того, что мы, так сказать, не устояли перед некоей злобой дня, это было, нельзя забывать, неспокойное время. Что касается меня лично, то я никогда не участвовал в жестокостях и никогда к ним не призывал. Позволю себе подчеркнуть это во всеуслышание. Трагическая история, несомненно. Я не виноват, что так вышло. Думаю, что скажу это от имени всех, если в заключение еще раз повторю, что о случившемся… тогда… мы можем только сожалеть.

Картина двенадцатая

Андоррская площадь. Площадь оцеплена солдатами в черной форме. Они стоят в полной боевой готовности, неподвижно.

Андоррцы, как стадо в загоне, молча ждут, что произойдет.

Долго ничего не происходит. Только шепчутся.

Доктор. Только не волноваться. Когда выявление евреев кончится, все останется, как было. Ни одному андоррцу бояться нечего. Это напечатано черным по белому. Я останусь окружным врачом, а Трактирщик — трактирщиком. Андорра останется андоррской.

Барабанный бой.

Подмастерье. Раздают черные платки.

Раздаются черные платки.

Доктор. Только не оказывать сопротивления.

Появляется Барблин, она, как в помешательстве, ходит от группы к группе, дергает за рукав людей, которые от нее отворачиваются, что-то неразборчиво шепчет.

Трактирщик. Теперь вдруг говорят, что он не.

Некто. Что говорят?

Трактирщик. Что он не.

Доктор. Да ведь это же видно с первого взгляда.

Некто. Кто говорит?

Трактирщик. Учитель.

Доктор. Ну, сейчас это выяснится.

Трактирщик. Во всяком случае, камень он бросил.

Некто. Это доказано?

Трактирщик. Доказано?!

Доктор. Если он не, почему он прячется? Почему боится? Почему не приходит на площадь, как наш брат?

Трактирщик. Совершенно верно.

Доктор. Почему это он не?

Трактирщик. Говорят, его искали всю ночь.

Доктор. Его нашли.

Некто. Не хотел бы я быть в его шкуре.

Трактирщик. Во всяком случае, камень он бросил…

Они умолкают, потому что подходит черный солдат.

Они получают черные платки. Солдат идет дальше.

Доктор. Как они раздают всему народу эти платки — без единого слова! Это я называю организация. Поглядите! Как по маслу.

Некто. Платки, однако, вонючие. (Нюхает платок.) Пот от страха.

Барблин подходит к группе с Доктором и Трактирщиком, дергает их за рукав и что-то шепчет, к ней поворачиваются спиной, она бредет дальше.

Доктор. Что она говорит?

Некто. Чушь какую-то.

Трактирщик. Это ей дорого обойдется.

Доктор. Только не оказывать сопротивления.

Барблин подходит к другой группе стоящих, дергает их за рукав и что-то шепчет, к ней поворачиваются спиной, она бредет дальше.

Трактирщик. Когда я видел собственными глазами! Вот на этом месте. Доказано? Он спрашивает, доказано ли это. Кто же еще бросил этот камень?

Некто. Я ведь только спрашиваю.

Трактирщик. Кто-то из нас, может быть?

Некто. Меня при этом не было.

Трактирщик. А я был?

Доктор прикладывает палец к губам.

Трактирщик. Может быть, я бросил камень?

Доктор. Тихо.

Трактирщик….Я?

Доктор. Не надо нам разговаривать.

Трактирщик. Вот здесь, на этом самом месте, извольте, вот здесь лежал камень, я сам его видел, булыжник, расшатавшийся булыжник, и он взял его вот так… (Вынимает камень из мостовой.)…вот так…

Подходит Столяр.

Столяр. В чем дело?

Доктор. Только не волноваться.

Столяр. Зачем это черные платки?

Доктор. Выявление евреев.

Столяр. А мы тут причем?

Черные солдаты, оцепившие площадь, берут внезапно винтовки на караул; один черный, в штатском, быстрым шагом проходит через площадь.

Доктор. Это был он.

Столяр. Кто?

Доктор. Выявляющий.

Солдаты рывком приставляют винтовки к ноге.

Трактирщик…А если он ошибется?

Доктор. Он не ошибается.

Трактирщик…Тогда что?

Доктор. Почему он ошибется?

Трактирщик…Но допустим такой случай — что тогда?

Доктор. У него наметанный глаз. Можете положиться. Он это чувствует. Он узнает это по одной лишь походке, когда кто-либо проходит через площадь. Он узнает это по ступням.

Некто. Нам придется поэтому разуваться?

Доктор. Он, как выявляющий, прошел хорошую школу.

Снова появляется Барблин, она ищет группы, где еще не была, находит Подмастерье, дергает его за рукав и что-то шепчет.

Подмастерье вырывается.

Подмастерье. Оставь меня в покое!

Доктор закуривает сигарку.

Она совсем сдурела. Пусть, говорит, никто не пойдет через площадь, пусть тогда забирают нас всех. Совсем сдурела.

Черный солдат замечает, что Доктор курит, и подходит к Доктору, угрожая ткнуть его примкнутым к винтовке штыком. Доктор пугается, бросает сигарку на мостовую, растаптывает