Геральт (сборник) - Анджей Сапковский

Ляшарель покачал головой, выдержав эффектную паузу. Ведьмак услышал, как Даинти медленно выпускает воздух, втянутый в глубоком вдохе.

– Да, некоторая существенная деталь, – повторил Ляшарель, – а именно: мы имеем дело с ересью и святотатственным кощунством, ибо известно, что ни один, абсолютно ни один подвойняк, равно как и любое иное чудовище, не мог бы даже приблизиться к стенам Новиграда, ибо в девятнадцати храмах города пылает Вечный Огонь, святая сила коего хранит нас. Тот, кто утверждает, будто видел подвойняка в «Наконечнике Пики», на расстоянии броска камня от главного алтаря Вечного Огня, есть кощунствующий еретик и обязан от своего утверждения отказаться… Если же он отказаться не пожелает, мы поможем ему в этом по мере сил и возможностей, которые, поверьте, у нас в ямах всегда под рукой. Посему, как видите, беспокоиться не о чем.

Выражения лиц Лютика и низушка свидетельствовали об обратном.

– Совершенно не о чем беспокоиться, – повторил Ляшарель. – Вы можете покинуть Новиград без помех. Я не стану вас задерживать. Однако вынужден потребовать, дабы о достойных сожаления вымыслах трактирщика вы, уважаемые и благородные, не рассказывали никому и не комментировали вслух данное происшествие. Высказывания, подрывающие божественную силу Вечного Огня, независимо от намерений, мы, скромные служители церкви, вынуждены будем трактовать как ересь со всеми вытекающими отсюда последствиями. Собственные религиозные убеждения поэта, купца и ведьмака, которые я уважаю вне зависимости от того, каковыми бы они ни были, значения не имеют. Верьте во что хотите. Ваше дело. Я терпим до тех пор, пока почитают Вечный Огонь и не кощунствуют против него. А ежели кто-либо начнет кощунствовать, то такового велю спалить, и точка. В Новиграде все равны перед законом. И закон равен для всех: всяк кощунствующий против Вечного Огня идет на костер, а его имущество конфискуется. Но довольно об этом. Повторяю, вы можете без помех пройти в ворота Новиграда. Лучше всего…

Ляшарель слабо улыбнулся, втянул щеку в хитрой гримасе, повел глазами по площади. Немногочисленные прохожие, наблюдавшие за происходящим, ускорили шаги, быстро отворачиваясь.

– …лучше всего, – докончил Ляшарель, – немедленно. Незамедлительно. Само собой разумеется, в применении к уважаемому купцу Бибервельту понятие «незамедлительно» означает «незамедлительно по совершении налоговых операций». Благодарю за внимание.

Даинти, отвернувшись, беззвучно шевелил губами. Ведьмак не сомневался, что этим беззвучно произнесенным словом было: «стерва». Лютик опустил голову, глуповато улыбаясь.

– Господин ведьмак, – неожиданно сказал Ляшарель. – Если не возражаете, позвольте на пару слов. Лично.

Геральт подошел. Ляшарель протянул было руку. «Если он коснется моего локтя, ударю, – подумал ведьмак. – Ударю, несмотря ни на что».

Ляшарель локтя Геральта не коснулся.

– Господин ведьмак, – сказал он тихо, отвернувшись от остальных. – Мне известно, что некоторые города не в пример Новиграду лишены божественной опеки Вечного Огня. Допустим, существо, подобное векслингу, шатается по одному из таких городов. Интересно, сколько бы ты взял, чтобы немедленно схватить такового живым?

– Я не нанимаюсь ловить чудищ в людных местах, – пожал плечами ведьмак. – Может пострадать посторонний.

– Ты так печешься о судьбе посторонних?

– Так пекусь. Потому что, как правило, за их судьбу обвиняют меня. И мне грозят последствиями.

– Понимаю. А скажем, не была бы забота о судьбе посторонних обратно пропорциональна размеру платы?

– Не была бы.

– Твой тон, ведьмак, мне не очень нравится. Но не в том дело. Я понимаю, что ты хочешь этим сказать. Хочешь сказать, что не намерен сделать того… о чем я мог бы тебя попросить, причем размер платы не имеет значения. А характер оплаты?

– Не понимаю.

– Не думаю.

– И все же.

– Чисто теоретически, – сказал Ляшарель тихо, спокойно, без злобы или угрозы в голосе, – возможно, платой за услуги была бы гарантия, что ты и твои друзья выйдете живыми из… теоретического города. Тогда что?

– На этот вопрос, – криво усмехнулся ведьмак, – невозможно ответить теоретически. Ситуацию, о которой ты говоришь, благородный Ляшарель, следовало бы рассмотреть практически. Я вовсе не стремлюсь к этому, но если потребуется… Если не будет иного выхода… Я готов это… проработать.

– Хм, возможно, ты и прав, – спокойно ответил Ляшарель. – Мы слишком много теоретизируем. Что же до практики, то, вижу, сотрудничества ждать бессмысленно. Может, и к лучшему? Во всяком случае, надеюсь, это не станет поводом к конфликту между нами.

– И я, – проговорил Геральт, – надеюсь.

– Пусть же горит в нас сия надежда, Геральт из Ривии. Ты знаешь, что такое Вечный Огонь? Неугасимое пламя, символ существования, дорога, указанная во мраке, предвестник прогресса, лучшего завтра. Вечный Огонь, Геральт, есть надежда. Для всех, для всех без исключения. Ибо если существует нечто общее… для тебя… для меня… для других… то это как раз и есть надежда. Помни об этом. Приятно было познакомиться, ведьмак.

Геральт молча поклонился. Ляшарель секунду глядел на него, потом энергично развернулся и пошел через площадь, не оглядываясь на эскорт. Люди, вооруженные ламиями, двинулись следом, выстраиваясь в правильную колонну.

– О мамочка моя, – заныл Лютик, пугливо поглядывая на уходящих. – Ну повезло. Если только это конец. Если нас немедля не сцапают…

– Успокойся, – сказал ведьмак, – и перестань скулить. Ничего же не случилось.

– Знаешь, кто это был, Геральт?

– Нет.

– Это был Ляшарель, наместник по делам безопасности. Секретная служба Новиграда подчинена церкви. Ляшарель не богослужитель, но это серый кардинал иерарха, самый могущественный и самый опасный человек в городе. Все, даже Совет и цехи, трясут перед ним портками, потому как он чистой воды подлец, упившийся властью, как паук мушиной кровью. Хоть и втихую, но в городе поговаривают о его делишках. Исчезающие бесследно люди, ложные обвинения, пытки, тайные убийства, террор, шантаж и обычный грабеж. Принуждения, мошенничества и аферы. О боги, в хорошенькую историю ты впутал нас, Бибервельт.

– Прекрати, Лютик, – фыркнул Даинти. – Тебе-то чего бояться? Никто трубадура не тронет. По непонятным причинам вы пользуетесь неприкосновенностью.

– Неприкосновенный поэт, – стонал все еще бледный Лютик, – в Новиграде тоже может попасть под мчащуюся телегу, отравиться до смерти рыбой или неожиданно утонуть во рву. Ляшарель – спец по таким несчастным случаям. По мне, так невероятно уже то, что он вообще с нами разговаривал. Так сказать, снизошел. Ясно, не без причин. Что-то он замышляет. Вот увидите, он сразу же во что-нибудь нас впутает, нас закуют и законно поволокут на пытки. Так тут делается!

– В его словах, – проговорил низушек, обращаясь к Геральту, – довольно много правды. Надо соблюдать осторожность. И как только такого мерзавца, как Ляшарель, земля носит! Уж сколько лет о нем говорят, что он болен, что ему кровь в голову ударяет, и все ждут, когда же он преставится.

– Замолкни, Бибервельт, – испуганно прошипел трубадур, оглядываясь. – Еще кто-нибудь услышит. Гляньте, как все зырятся на нас. Пошли отсюда, говорю вам. И советую, давайте по-серьезному отнесемся к тому, что нам сказал Ляшарель о допплере. Я, к примеру, в жизни не видел никакого допплера, если потребуется, присягну перед Вечным Огнем.

– Гляньте, – вдруг сказал низушек. – Кто-то к нам спешит.

– Бежим! – взвыл Лютик.

– Спокойно, спокойно, – широко улыбнулся Даинти и прошелся по шевелюре пальцами. – Я его знаю. Это Ондатр, местный купец, казначей цеха. Мы вместе торговали. Смотрите, какая у него мина! Словно в штаны наделал. Эй, Ондатр, ты не меня ищешь?

– Клянусь Вечным Огнем, – просипел Ондатр, сдвигая на затылок лисью шапку и вытирая лоб рукавом. – Я был уверен, что тебя заточат в казематы. Истинное чудо. Поразительно…

– С твоей стороны, – ехидно прервал низушек, – очень мило поражаться. Порадуй нас еще, скажи почему?

– Не прикидывайся дураком, Бибервельт, – поморщился Ондатр. – Весь город знает, сколько ты огреб на кошенили. Все об этом только и болтают, небось и до иерархии дошло, и до Ляшареля, какой ты ловкий, как хитро воспользовался тем, что произошло в Повиссе.

– О чем ты, Ондатр?

– О боги, прекрати мести хвостом, будто лиса. Ты кошениль купил? Купил. Воспользовавшись плохим спросом, заплатил авализованным векселем, не выложив ни гроша наличными. И что? За один день распродал весь груз в четыре раза дороже, да еще и за звонкую монету. Может, станешь утверждать, будто тебе случайно повезло? Мол, покупая кошениль, ты ничегошеньки не знал о перевороте в Повиссе?