Реставратор - Сайфулла Мамаев

– Да, три выстрела, – угрюмо подтвердил Баграмов. – Три парных выстрела.

– Леонид, Виктор, вы как?

– Готов! – откликнулся Порывайко.

– Не подведу, – прошипел Кобра.

«Ребята, мы за вами! – пришло ментопослание Инны. – Я в воздухе, а Паша прямо за вами, он сидит в шахте и ждет сигнала».

– Да у меня здесь прямо дзот образовался! – попытался пошутить Булочник. – Еще бы снайперскую винтовку…

– Мы бы раньше присоединились к вам, – пояснила Инна, – но Властелин… он держал нас в резерве. Мы (должны были выводить Реставратора.

– Еще выведете, – подбодрил соратников Соколов. – Мы еще поборемся. Золотому не пробить поле трех Костяных.

На самом деле Андрей Георгиевич знал, что для Золотого совместное поле – не преграда, но для осуществления того, что он задумал, требовалась полная самоотдача и уверенность всех жаннаваров в своих силах.

– Друзья, я прошу вас быть предельно внимательными. – Теперь Соколов говорил вслух, так чтобы слышали и люди. – Ситуация очень опасная, но у нас есть шанс, и мы обязаны его использовать.

– Какой еще шанс? – воскликнул Игорь. – Патронов бы!

– Не ной! – прикрикнул на него Олег. – Видишь, големы уже идут.

– Внимание! – негромко проговорил Андрей Георгиевич. – По моей команде всем лечь!

Соколов вновь решил использовать возможности Медузы. Если удастся избавиться от големов нижнего уровня, то шансы хотя и не совсем, но все же хоть как-то уравняются. Конечно, трудно было ожидать, что кытмиряне во второй раз поддадутся на обман и он припечатает их еще одним таким же страшным ударом, каким до этого очистил крышу, но именно на это и рассчитывал опытный психолог. Только дурак мог надеяться на то, что противник не предусмотрит защиты от такого нападения, ведь вся его сила во внезапности, а ее-то как раз и не было. По всему выходило, что применять этот маневр будет просто глупостью и пустой тратой сил. Но именно поэтому Соколов, не показывая этого никому, все то время, что длилась передышка, накапливал энергию. Знал бы кто, каких усилий стоило Медузе удерживаться, чтобы не засиять своими смертоносными кольцами.

– Андрюша, мне кажется – пора, – прошептал Баграмов.

– Рано, – Соколов ответил ментально, заботясь о скрытности маневра и одновременно напоминая товарищу, что надо успокоиться и взять себя в руки. – Подойди ко мне вплотную и включи свою защиту. Пусть големы думают, что это я поставил поле.

Баграмов посмотрел на Аллу Рихардовну, делая ей знак, чтобы поддержала Симурга, оттолкнулся мощными орлиными ногами и в один прыжок оказался рядом с Медузой. Свой щит он так накачал энергией, что ни у кого, даже у землян, не возникло сомнений в том, что полусфера принадлежит Соколову. А тот наконец смог выпустить на волю часть энергии, и тело его засветилось. Но чудовищная энергия продолжала бурлить в теле Медузы, Соколову подумалось, что он подобен сейчас генератору и вот-вот раскалится до такой степени, что к нему нельзя будет и прикоснуться.

– Вася, пора, – сдавленно приказал он.

– Ложись! – приказал Баграмов, и все дружно рухнули на крышу.

Выброс разрушающей энергии был столь силен, что последствия его были просто потрясающие. Темно-голубое поле сметало все на своем пути. С крыши снесло не только обугленных големов, но и трупы киборгов, остававшиеся после первого нашествия. Надеяться на то, что Бронзовые и тем более Глиняные уцелели, было бы величайшей глупостью. Даже Чистильщики, зависшие в воздухе, лишились защиты. Ее сорвало и разметало, словно воздушные шарики.

Первым опомнился Баграмов. Не теряя времени, он выбил остатки жизни из закружившегося в штопоре Ники и тут же перенес огонь на Иосифа. Его поддержал огнем Пашка, так что Киевский голем смог сопротивляться ненамного дольше, чем его товарищ из Торжка. Кобра и Скорпион недолго думая занялись Сватом. Желтые лучи так обильно залили Сумского, что тот, вспыхнув факелом, рухнул на землю. Та же участь постигла бы и Уколова, но того спас Золотой. Увидев, что от его армии, только что казавшейся непобедимой, осталось одно только воспоминание, Бин устремился вниз. Испуская грозные синие лучи, он упредил Орла, и того спасло лишь поле, которое успела создать его жена, птица Си-мург. Но зато опустошенный Соколов остался без прикрытия, чем не преминул воспользоваться Бин. Синие молнии врезались в студенистое тело, и оно тут же стало расползаться на куски.

– Андрей! – закричал Баграмов. – Андрей!

Но старый друг, тот, кого все называли Наставником, уже не мог его услышать. Он умер так же достойно, как жил.

– Андрей, – простонал Орел, – как же ты…

Кавказская кровь Баграмова вскипела. Гибель друга и страдания жены переполнили чашу гнева, хладнокровие покинуло Василия Сергеевича.

С хищным клекотом Орел вылетел из-под защиты, наброшенной Светланой Семеновной, и, взмыв в воздух, всей своей силой ударил по Золотому. Темно-голубая, порой переходящая в синюю энергия наткнулась на щит Бина, и брызги ее разлетелись по всему пространству поля боя. Их было так много, а сила капель была столь высока, что Уколову, последнему уцелевшему Чистильщику, показалось, будто на него хлынул поток кипящей лавы. Тщетны были его попытки укрыться за своим зеленым щитом. Огонь в один миг добрался до Руслана, превращая его в пыль и пепел, и жалкие его останки полетели вниз. Олег увидел, как обугленное тело голема, мелькнув перед его глазами, упало на козырек подъезда, перевернулось и свалилось на асфальт.

Олег, наблюдавший за ходом сражения сидя на крыше с друзьями под защитой Симурга, не почувствовал жалости, лишь бесстрастно отметил, что еще одним врагом стало меньше. Слишком много смертей он увидел сегодня, и в душе его не осталось жалости для врагов. Она скорбела по Костяному жаннавару Соколову, человеку, которого он почти не знал. Его гибель потрясла Олега Он, может быть, и заплакал бы, но слез не было.

Между тем Бин, подстерегавший момент, когда энергия Баграмова иссякнет, понял наконец по изменению ее насыщенности, что этот момент пришел, и нанес ответный удар. Отсекая Орлу пути отступления, голем поднырнул вниз и приблизился к нему, не обращая внимания на жалящие удары Кожаных. Схватка была настолько скоротечной, что Чернов даже не заметил, что сделал Золотой. Он лишь увидел, как крылья Орла сложились и он камнем пошел вниз, к земле. Баграмов ненадолго пережил, своего друга.

Воздух прорезали звуки, которые заставили Олега вздрогнуть. Он завертел головой. Звуки шли оттуда, где находилась птица Симург. Олегу подумалось сначала, что она рыдает, оплакивая любимого мужа и старого друга, которых потеряла… Но нет, это был не надгробный плач, это была воинственная песнь.

Не прекращая своей грозной песни, Симург, несмотря на отсутствие двух крыльев, поднялась в воздух и попыталась напасть на Золотого. Увы, изувеченные излучатели сделали бесполезной эту атаку. Заряд, тусклый, бледно-голубой, ушел в сторону, и Бин, презрительно проводив его взглядом, даже не стал добивать умирающего врага. Зачем? Его цель – Реставратор, стоящий на крыше. Его охраняют теперь лишь два Кожаных. К тому же оба жаннавара ранены, а потому не представляют собой никакой угрозы. Только слаще будет прямо у них на глазах разорвать Реставратора. Последнего Реставратора. Других жаннавары уже не успеют подготовить, кварцевый пояс почти готов.

А исполнители? Какие пустяки! Уже завтра Бин поедет на ФАЗМО и наделает себе новых Чистильщиков, Бронзовых и Глиняных. А может, только Бронзовых, остальных пусть они сами делают. Все будет зависеть от настроения.

– Ну так где у нас Реставратор? – с издевкой спросил Золотой, презрительно глядя на Кобру и Скорпиона, беспомощно пытающихся загородить Чернова. – Как его будем казнить: быстро или медленно? Ты, Кобра, всегда был хорошим бойцом, но, прямо скажем, невезучим. Если честно, я не понимаю, почему прошлые Реставраторы так редко тебя рисовали. Вот ты и не мог проявить себя. Ну а этот, – Бин встал на край крыши и пристально, без всякой неприязни посмотрел на Олега, – этот Реставратор тебя уважил. Да вот беда, не могу я вам дать долгой жизни, что поделаешь, дела.

– Ишь какой ты стал обходительный, – огрызнулся Пантелей. – Только с чего это ты решил, что победил? Мы ведь еще живы.

– Живы? – Голем презрительно посмотрел на раны Кобры и дыры в панцире Скорпиона. – Действительно, как же я это упустил? С другой стороны, зачем мне лишать вас зрелища гибели вашего создателя? Кто вы такие? Всего лишь фантомы. Стоит сжечь Реставратора, не станет и вас.

С этими словами кытмирянин вскинул руку, и к Олегу полетела струя огня. Он успел отпрыгнуть в сторону, а Пантелей и Скорпион ринулись вперед. Синий заряд ударил прямо в мощную грудь Пантелея и, прожигая в ней огромную дыру, понесся дальше, едва не поразив Порывайко – он прошел чуть выше него. В ответ в Бина полились струи огня. Били одновременно трое: Порывайко, стрелявший в упор, Инна, выдавшая стрельбой свое незримое присутствие, и конечно же Пашка Булочник. Еще не веря в то, что его друг погиб, Ягуар вложил в огонь всю свою энергию, и Золотой решил, что самым сильным противником теперь является он. Не обращая внимания на стрельбу, он одним мощным прыжком оказался рядом со Скорпионом. Пнув его так, что Порывайко отделился от крыши и, не удержавшись, полетел вниз, голем развернулся к чердачному люку, из-за которого стрелял Пашка. Кытмирянин обрушил на укрытие и стрелка настоящую лавину огня. Сила, с которой он бил по остаткам воинства жаннаваров, была столь велика, что бетонное укрытие разлетелось на осколки и Ягуара разорвало на куски.