Общая психопатология - Карл Ясперс

В связи со всеми этими понятными явлениями мы в специфически соматическом содержании пытались усмотреть некую психическую Значимость, в событии соматической жизни мы пытались увидеть нечто существенное с точки зрения контекста психической и социальной жизни личности - при этом имея в виду, что. если даже связь между соматической и психической сферами не осознается, она в принципе не закрыта для сознания, так что стоит больному путем интуитивного озарения прийти к ее пониманию, как она "обратится вспять" с целительными последствиями для хода событий соматической жизни (конечно, при УСЛОВИИ, что параллельно чисто интеллектуальному пониманию будет Происходить смена психической установки). Здесь мы соприкасаемся с областью интерпретации, которая по-своему весьма привлекательна, но таит в себе немалые опасности. Несомненно, на этом пути можно достичь фундаментального знания; но, с другой стороны, дистанция между очевидностью и обманчивостью нигде больше не сокращается до столь опасной степени. Здесь раскрываются возможности для приобретения богатейшего опыта; но вместе с тем появляется множество дезориентирующих, двусмысленных моментов. Возникает соблазн толковать наблюдаемые феномены "как Бог на душу положит", не задумываясь над возможностью других интерпретаций.

Приведем несколько примеров, почерпнутых из обширной литературы на данную тему.

1. Истерические явления в узком смысле - параличи, сенсорные расстройства и т.п.- связаны с представлениями, намерениями и целями, которые не вполне понятным образом исчезли из сферы сознания, но. очевидно, не сделались полностью недоступными для последнего. Симуляция может перейти в истерию, и после этого мы уже не имеем права говорить о ней как о симуляции.

2. "Замещение", происшедшее в сфере психического, толкуется как превращение психической энергии - например, как разрядка подавленных сексуальных желаний путем их конверсии в соматические явления, символически указывающие на первоисточник. И наоборот, соматические явления могут служить в качестве "перенесенной" формы или заменителя прямого, но запрещенного удовлетворения (Фрейд).

3. События, происходящие в сфере бессознательного, поддаются дальнейшей дифференциации. Тот или иной болезненный симптом может выступить в функции средства, с помощью которого больной, так сказать, наказывает себя за желание или действие, находящееся в противоречии с его совестью; больной может позволить собственной воле сойти на нет, сделаться слабым и неспособным к сопротивлению, и тем самым - более доступным для угрожающей ему соматической болезни.

4. У органов есгь свой язык, выражающий то, чего не может выразить осознанная воля: считается, что почечные кровотечения, лейкоррея, экзема наружных половых органов - это выражения отвращения к половым сношениям, исчезающие вместе с улучшением соответствующей ситуации.

Отмеченные связи между телом и душой не носят очевидного характера; все они выявляются в результате определенных умозаключений. Они кажутся достоверными; время возникновения и прекращения болезни, судя по всему, указывает на возможную, а во многих случаях - явную взаимосвязь. Тем не менее все это еще очень далеко отстоит от явлений, действительно выражающих объективное единство соматического и психического.

Было замечено, что эмоциональные потрясения или учительные конфликты избирательно затрагивают те или иные органы: сердце и сосуды, или органы пищеварения, или органы дыхания. Принято считать, что такая избирательность бывает обусловлена конституциональной или возникшей в результате болезни "слабостью" соответствующего органа, уже подготовленного для того, чтобы выступить в функции "места наименьшего сопротивления", как бы выдвинутого навстречу угрозе. Заболевание желчного пузыря прокладывает путь к нервному срыву.

Гейер выходит на другой уровень рассуждений и предлагает совершенно иной ответ.

Существуют следующие соматические состояния, которые могут быть обусловлены психически: в желудочно-кишечном тракте - тошнота, глотание воздуха: в сосудистой системе - повышение давления при тревоге или страхе: в системе органов дыхания - астма. Все эти состояния наделены символическим значением: они не просто переживаются физически, но и ощущаются как нечто осмысленное.

Органы - это сокровенный язык, который душа понимает и на котором она говорит. Рвота - это выражение отвращения (говорят, Наполеона стошнило. когда он узнал, что ему предстоит ссылка на остров св. Елены). Глотание воздуха может означать, например, "глотание" унижения, против которого человек бессилен. Безогчетная соматизированная тревога означает страх человека за свою жизнь, за ее основы, за возможность ее полноценной реализации. Аст.ш указывает на непереносимость воздуха, то есть атмосферы, возникшей вследствие царящей ситуации, конфликтов, присутствия определенных людей в определенных местах. Френокардия (сердечно-диафрагмальный невроз, при котором сокращение диафрагмы вызывает боли и усиленное сердцебиение) означает фиксацию вдоха, напряжение, за которым не следует расслабление (при половом акте напряжение и возбуждение не сменяются облегчением и удовлетворением). Во всех этих случаях человек, сам того не зная, посредством органов своего тела, символически, выражает тот или иной невыносимый аспект своей жизни.

Чтобы пояснить свою мысль, Гейер выдвигает представление о ".сферах жизни" (Lebenskreise): он различает вегетативную сферу (пищеварительный тракт), сферу животной жизни ("жизнь крови": кровь, сердце, система кровообращения) и дыхательную сферу (органы дыхания). Каждой из сфер свойственна своя, особенная природа, которая символически связана с реалиями психической жизни: 1. "Жизнь желудочно-кишечного тракта - растительная, спокойная и темная, глубоко бессознательная основа бытия". Движения идут через эту жизнь волнами - подобно приливам и отливам в неживой природе. 2. "Жизнь крови - это жизнь горячих страстей, аффектов, темперамента и инстинкта: это сфера сексуальных побуждений". Господствующий характер движения здесь - не волны, а ритм сокращения и расширения. Эту жизнь можно сравнить с жизнью блуждающего хищного зверя. 3. Дыхание также по своей природе полярно; оно состоит из чередующихся фаз напряжения и расслабления. что сближает его с жизнью человеческого "Я". "Легкость, невесомость дыхания. его связь с воздухом и эфиром сообщают нам ощущение высоты, свободы. безграничности, которое нам едва ли могут дать вегетативная и животная сферы нашего бытия". Символ воздуха и дыхания - птица.

Различные "сферы жизни" (системы органов пищеварения, кровообращения и дыхания), таким образом, оказываются связаны с некоторыми "фундаментальными", "первичными" или "универсальными" чувствами, которые всегда сохраняют свой специфический для каждой данной сферы характер. И наоборот, "эти специфические душевные движения находят свое проявление через соответствующую систему органов". Ограничимся одним главным примером. В сфере кровообращения - носителя животной жизни инстинкта и страсти - основным видом дисфункции является тревога, возникающая вследствие "немощи" элементов жизни (как при коронарном склерозе, анемии и т. д.), а также вследствие "угнетения" крови, то есть инстинкта и страсти. Тревога - это утрата единства человека с тем животным, которое у него в крови: человек опасается, что животное в нем станет слишком слабым или. наоборот, усилится до та-кон степени, что сожрет его. Поэтому "неврозы кровообращения" случаются "не только у людей, которые не подчиняются воле крови (или сексуальности) и подавляют ее, но и у тех, кто растрачивает свое духовное „Я" на природу". Таким образом, "конфликты с избегаемым миром земного, миром инстинктов"способствуют неврозам кровообращения в той же мере. что и пренебрежение "всепросвещающим духом".

Из приведенного изложения ясно, что в теориях подобного рода причудливо переплетаются: (1) витальные, физиологические взаимосвязи - между сердцем и тревогой, сексуальностью и тревогой; (2) возможные символические толкования, при которых органы переживаются как символы психического; (3) мистический символизм, интерпретирующий жизнь в терминах метафизики. Взаимопереплетение этих гетерогенных элементов не лишено своеобразного обаяния, но с научной точки зрения не выдерживает критики. Очевидные эмпирические факты, которые трудно разделить и понять, дают начало огромной и неразрешимой путанице. Схемы возможных переживаний, понятным образом связанных с соматическими феноменами, смешиваются со спекулятивными метафизическими и космическими интерпретациями. Единственное, что остается в качестве истины, - это обобщенное, не вполне ясно сформулированное напоминание о том, что проявления психофизических взаимосвязей и соответствующий фактологический материал не могут быть даже приблизительно исчерпаны нашими обычными простыми схемами и, скорее всего, недоступны полноценному пониманию. Эта фантастическая концепция из области психотерапии лишена научной ценности; если она и имеет какое-то оправдание, то разве что как негативный аргумент против излишней удовлетворенности упрощенно-физиологической причинно-следственной аргументацией.