Легенда Лукоморья. - Юлия Набокова

Только не говори, что вы с дядькой коварством убили настоящего Кощея и завладели его роскошными апартаментами с видом на лес.

— Чем? — На лице Коли отразился живейший интерес.

— Замком!

— А,— успокоился он.— Нет, замок мой, от родителей достался.

— Что же у тебя за родители были, что средь русского царства заморские каменные палаты отгрохали? — удивился Варфоломей.

— Почему были? — с недовольством поправил Коля.— Они и сейчас есть, живы-здоровы.

Вот дела!

— Почему ж их никто не видел? — удивилась я.

— А кому их видеть? Живем мы в стороне от людей. А матушка с папенькой за ворота почти не выходят. Так и не смогли привыкнуть к здешнему царству, а у нас дома все, как их сердцу мило, обустроено.

— Что ж они домой не воротятся? — посетовал Варфоломей.

— Что ты,— замахал руками Коля.— Никак нельзя. Мама с папой потому сбежали, что их семьи в древней вражде и им запрещали даже смотреть в сторону друг друга. Вражда та уже сколько столетий длится и вряд ли за это время угасла... А что ты на меня так смотришь? — покосился на меня Коля.

Спохватившись, я вернула челюсть на место. Не каждый день в Лукоморье встретишь живущих и здравствующих Ромео и Джульетту и сына их, Кощея.

— Очень трогательная история,— пробормотала я и напомнила: — Так ты про дядюшку рассказывал.

— А,— смутился Коли,— да что там рассказывать. Как-то я поехал на охоту, вижу — Горыныч над землей летит, девицу в когтях несет. Проследил за ним до самых гор, полез спасать. Змей девицу просто так не отдал, само собой. Драка знатная получилась.— Глаза Коли мечтательно затуманились.— Горыныч огнем плюется, я его водой поливаю. Моя стихия-то — вода.

Я громко хмыкнула, вспомнив, как в сказке плененный Кощей обрел силу, выпив ведро воды, поднесенное Иваном-царевичем.

— Что? — уставился на меня Коли.

— Пока все сходится,— успокоила его я.

— В общем, насилу одолел,— продолжил Коли.— Пришлось его сокровища из пещеры потоком вымыть, чтобы он про девицу забыл и свои драгоценности бросился собирать по всей горе. Спустились с гор, девица меня благодарит, рук с шеи не спускает. Спрашиваю: «Куда тебя отвезти? А она: «Куда хочешь,— говорит,— Кощеюшка, туда и вези. Я теперь твоя навеки». Ну я ее по-быстрому с коня ссадил да и умчался восвояси. А через несколько дней она меня разыскала да проследила за мной до замка. Тут уж я перепугался, выставил дядьку Феофана и велел ему ее отвадить. Феофан ей и скажи: «Я,— говорит,— и есть Кощей. Намедни молодцем прикинулся, а обычно я такой как есть. Не хотел тебе, краса-девица, жизнь губить, но раз уж ты меня сыскала, заходи, невеста дорогая, сейчас же свадебку справим!» даже договорить не успел — невесты только пятки замелькали. А потом слухи пошли, что живет в замке старый колдун, который девиц похищает. Тут и дня не стало, чтобы к нам в замок молодцы со всего царства не наезжали, мечами не трясли и не обвиняли в пропаже своих невест. Я раньше и не думал, что в Лукоморье столько невест пропадает!

— Что ж,— заключила я,— все понятно. Что ты колдун, она сама видела, что сила твоя от воды — тоже скумекала. Что девиц похищаешь — приврала из вредности. А дальше уж дело молвы. Ты главное скажи,— я понизила голос,— ты про яйцо ей не проболтался?

— Про какое яйцо? — дрогнул Коля.

— Про такое, которое на острове Буяне спрятано. Если я ничего не путаю, там растет дуб, под дубом — ящик, в ящике — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, в яйце — игла, а в игле — жизнь твоя, и если ее переломить, каюк тебе, Коля!

— Во брешут! — с восхищением протянул Коля.— Это кто ж такое выдумал-то?

— Я про такое не слыхала,— покачала головой Василиса.

— И я что-то не припомню,— почесал за ухом Варфоломей.

— Сегодня же эту байку запущу! — Коля довольно потер руки.— Может, хоть меньше богатырей ко мне ездить станут, А то поспать спокойно не дают, целыми днями в ворота бьются. Пущай теперь на Буян все едут и ищут там,— он покатился со смеху,— яйцо с иглой в ящике под дубом.

— Ты мне, Василиса, главное скажи,— обратилась я к царевне.— Вернешься в избушку?

Кот вытянулся струной в ожидании ответа.

— Конечно, вернусь! — горячо заверила царевна.— Я же Бабушке-яге обещала.

— Тогда вот еще что,— я поманила ее к себе.— Мальчики, не будете возражать, если мы посекретничаем напоследок?

Отведя царевну подальше от мужских ушей, я задала последний мучивший меня вопрос — о приворотном зелье, которое в условиях строжайшей секретности в отсутствие Варфоломея она варила незадолго до ухода в Златоград, а потом отдала кому-то в лесу.

Василиса мучительно покраснела:

— Это не имеет никакого отношения к последним событиям.

— Нет уж, говори!

— Да ну,— замялась царевна,— ерунда...

— Василиса! — требовательно тряхнула ее я.

— Тебе обязательно знать? — взмолилась она.

— Без этого я не уйду.

— Хорошо,— сдалась она.— Но только обещай, что никому не расскажешь.

— Обещаю.

— Я варила его для Лешего,— одними губами выдохнула она.

— Для кого? — поразилась я.— Он что, просил приворожить к нему какую-нибудь юную березку?

Василиса покраснела еще больше и призналась:

— Это я хотела его приворожить и вылила зелье в лесу.

— К себе? — в недоумении переспросила я.

— Ну не к березе же! — рассердилась царевна.— Только помни, ты обещала!

Я не удержалась от улыбки, вспомнив, как обольстил меня Леший при своем первом цветущем появлении. И представила, каково было Василисе жить три года лесной отшельницей и из молодых интересных мужчин видеть только хранителя леса.

— А знаешь, я тебя понимаю. Но, надеюсь, ты поняла, что...

— Да поняла я, поняла,— перебила меня Василиса, с нежностью глядя мне за плечо, туда, где стояли Ив и Коля.

— Эй,— воскликнула я,— только не говори, что положила глаз на моего парня!

— А твоего парня зовут Кощей? — улыбнулась Василиса.

— Василиса! — раздался громкий окрик царя-батюшки.— А ну подь сюды, разговор государственной важности есть!

— Иду, батюшка.— Василиса просияла и поспешила к отцу.

— Все хорошо, что хорошо кончается,— мяукнул у ног кот, глядя вслед хозяйке.

— Варфоломей,— потребовала я,— сейчас же объясни мне, что тут происходит.

Кота не надо было уговаривать дважды, а я слушала его, не веря своим ушам. Царь с царицей, после того как Василиса спасла их из горящего терема, были не сильно против магического дара старшей дочки, Коля, прежде испытывавший к Василисе неприязнь за то, что та оболгала его, выставив Кощеем-похитителем, впервые увидев Василису, все ей простил и прямо на пепелище сделал предложение руки и сердца. Поскольку все приданое царевны сгорело в огне, а Коля был готов взять невесту хоть в одном сарафане и даже любезно пригласил царя с семьей пожить в своем замке, пока они не восстановят терем, царь с царицей закрыли глаза на репутацию жениха и отсутствие царской родословной. И, обойдясь без традиционного сватовства, дали свое родительское благословение на сей невиданный в Лукоморье мезальянс.

К воротам как раз подъехала арендованная Колей для царской семьи карета, и царь с царицей и младшими дочерьми, распрощавшись с Василисой, которая обещала навестить их в ближайшие дни, отправились обживать замок будущего зятя.

Проводив родителей, Василиса с Колей вернулись к нам.

— За меня не волнуйся,— успокоила меня царевна,— я слово, данное Яге, не нарушу. Обещала служить людям заместо нее — так выполню. И доброе имя ее восстановлю, обещаю.

— А как же… муж? — Я покосилась на сияющего Колю.— Бабе-яге ведь не положено.

— Бабе-яге и внуков не положено было,— возразил Коля,— однако ж были. Как-нибудь разберемся!

— Я его для начала в баньке поселю, чтоб никто не видел,— сказала Василиса.— А там поглядим.

— Эх, столько я про эту баньку слышала, а попариться в ней так и не довелось,— вздохнула я.

— Так в чем же дело? — воскликнула Василиса.— Поехали!

Я покачала головой.

— Мы тут и так задержались, пора и честь знать. Тебя освободили, Бабу-ягу Лукоморью вернули — наше дело сделано.

— Спасибо вам за все.— Василиса поклонилась нам с Ивом в пояс.

— И вам совет да любовь,— улыбнулась я.— давайте прощаться. Избушке от меня поклон передай. Береги Варфоломея и почаще сметаной корми!

Кот с урчанием бросился мне на шею. Я долго не могла выпустить из рук разомлевшего Варфоломея и грозилась забрать его с собой, на что кот шутливо возражал, что он не может бросить пять сотен своих лукоморских детишек ради другого мира.

Наконец Василиса с котом отправились забирать ступу и оттуда собрались лететь к избушке, Коли поспешил в город отдать распоряжения к свадьбе, а мы с Ивом остались вдвоем, и я в недоумении огляделась по сторонам.