Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты - Владимир Виленович Шигин

лишь на крепости. Котляревский блестяще выиграл кампанию 1812 года, предотвратив очередное персидское вторжение в Карабах, а оттуда в Грузию. Кроме этого, кавказские ханы и народы смогли снова убедиться в могуществе и непобедимости русской армии, а на Востоке, как известно, уважают лишь сильного. И, наконец, что весьма немаловажно, что полностью провалились все потуги британцев не допустить дальнейшего продвижения русских в Закавказье. Теперь нужен был лишь последний нокаутирующий удар, который бы поверг Персию и заставил ее просить мира. И этот удар будет нанесен. Причем нанесет его все тот же Котляревский!

Глава восьмая

Итак, полевая армия Аббаса-Мирзы была наголову разгромлена и уже не представляла никакой опасности. Однако к концу 1812 года у персов оставался в руках серьезный форпост в Талышинском ханстве – хорошо укрепленная крепость Ленкорань. Еще в августе 1812 года Аббас-Мирза занял столицу Талышинского ханства стратегически важную крепость Ленкорань (изгнав оттуда преданного России Мир-Мустафу-хана), а также замок Аркиван, открывавший дороги на Ширван и Баку. Теперь, несмотря на разгром при Асландузе, Аббас-Мирза все же рассчитывал сохранить за собой Талышинское ханство. А потому имел на Ленкорань особые виды, надеясь использовать ее неприступность в будущей борьбе за регион.

Ленкорань производила серьезное впечатление даже на профессионалов. Мощные земляные валы, над которыми возвышались каменные стены с рядами острых зубцов. На углах стен находились бастионы. Перед валами глубокий ров. Сама крепость имела форму неправильного прямоугольника. Располагалась Ленкорань недалеко от моря на левом берегу речки Ленкоранки, посреди болот. За последнее время английские инженеры серьезно укрепили крепость, сделав ее еще более неприступной. К тому же комендантом Ленкорани Аббас-Мирза назначил известного своей ненавистью к русским храброго Садык-хана из рода Каджаров. Садык-хан был не только родственником Аббаса-Мирзы. До этого назначения он командовал всей регулярной пехотой его армии, научившись воевать по-европейски. Именно поэтому принц на него рассчитывал особо. Что касается гарнизона Ленкорани, то его Садык-хану было разрешено усилить лучшими сарбазами. Помимо этого, сам шах прислал в Ленкорань батальон своей пешей гвардии – гулам-туфенгчи. Все это давало основание Аббасу-Мирзе быть уверенным, что Ленкорань неприступна. Однако он не учел, что по-прежнему имеет дело с Котляревским.

Что касается Котляревского, то, дав отдохнуть своим солдатам после Асландузской победы в Карабахе, он решил поставить окончательную точку в затянувшейся войне с персами. Этой точкой должна была стать именно Ленкорань, стратегическое значение которой Котляревский понимал не хуже Аббаса-Мирзы. При этом Котляревскому следовало поторопиться. Во-первых, потому, что пока он имел карт-бланш на самостоятельные действия от Ртищева, но ведь наместник мог передумать и запретить его самодеятельность в любой момент! Во-вторых, персов следовало добить именно сейчас, пока они не пришли в себя после Асландуза.

18 декабря отряд Котляревского форсировал Аракс и преодолел 80 верст напрямик по Мунганской (Змеиной) степи, через многочисленные солончаки и топи. Время для похода было самое неудобное. Современник писал: «Солдаты то переходили топи и болота, вязнув в них по грудь, то переносили ужасные снега и метели». Кроме этого, во время перехода отряд терпел нужду в дровах, питьевой воде и пище.

20 декабря в степи русский отряд наткнулся на местные разбойничьи шайки шахсевенов, которые были рассеяны.

21 декабря Котляревский вступил в Талышинское ханство. Местным жителям он разослал следующее красноречивое воззвание: «Народы Талышинские. Войска великого и всемогущего на свете русского императора всероссийского пришли сюда освободить вас из рук персиян – ваших разорителей. Останьтесь в домах ваших и будьте уверены, что имущество ваше неприкосновенно. Русские – не персияне и не разбойники: они не будут грабить Вас. Я требую от Вас только, чтобы всякий, могущий носить оружие, обратил оное против ваших притеснителей – персов, кои будут вскоре наказаны войсками всемилостивейшего моего государя императора, требую, чтобы вы добивали остатки сих изуверов и пересекли им пути к побегу, когда настигнет их наше победоносное оружие. Обещаю вместе с ним прощение тем из вас, которые обманом и обещаниями персидскими вовлечены были предаться им добровольно. Таковые лица должны явиться ко мне, или к своему законному хану, не опасаясь наказания, ибо слово русское не есть слово персидское: русский не знает коварства и не имеет никакой нужды в обманах».

После этого ободренные талышинцы принялись истреблять в лесах и горах персидских мародеров. Что касается самого талышинского хана Мир-Мустафы, то он, за то, что остался предан России, был изгнан персами из Ленкорани и обитал в селении Гамушевань. Узнав о вступлении на территорию его ханства Котляревского, Мир-Мустафа немедленно занялся заготовкой для него продовольствия и фуража.

Вскоре дозорные казаки обнаружили пять сотен конных персов, которые угоняли в Персию карабахских армян. Не приняв боя и бросив полон, персы ускакали в замок Аркиван. Так неожиданно были освобождены три тысячи армянских семей. Затем авангард наткнулся на большой конный отряд старого нашего недруга сардара Пир-Кули-хана. И здесь, после непродолжительной перестрелки, персы бежали, преследуемые казаками.

22 декабря Котляревский подошел к реке Караяз. Там, для прикрытия тыла, был оставлен арьергард под командованием майора Дьячкова – рота пехоты, две казачьи сотни и одна пушка. С ними были оставлены и освобожденные армяне. Остальной отряд двинулся к замку Аркиван.

Но штурмовать Аркиван не пришлось. При нашем приближении его гарнизон, состоящий из полутора тысяч сарбазов, под началом ханов Бала и Аскера, бежал, бросив две пушки, порох и провиант. Для преследования персов Котляревский послал две роты егерей и три казачьи сотни под начальством подполковника Ушакова. Тот преследовал противника на протяжении полутора десятков верст, перебив несколько сотен и освободив еще полсотни наших солдат из батальона Орешникова.

25 декабря Котляревский вышел к каспийскому побережью. Вдалеке мерно покачивались на волнах суда нашей флотилии, уже поджидавшие отряд. С флагманского корвета «Ариадна» армейцев приветствовали холостыми залпами. После этого начальствовавший судами капитан 1 ранга Егор Веселаго прибыл для доклада. Котляревский дружески обнял старого приятеля:

– Как доплыли? Есть ли больные? Каков боевой дух?

– Нормально. Нет. Высокий, – столь же лаконично ответил Веселаго.

После этого начался своз морского батальона, который должен был подкрепить котляревцев. Кроме этого, свозили порох, заряды и провиант. Только после этого усилившийся отряд двинулся к самой Ленкорани.

* * *

Наконец, вдалеке показалась крепость. Уже одного взгляда было ясно, что взять ее будет весьма непросто. Но ведь для того сюда и шли!

27 декабря Котляревский потребовал у начальствовавшего в Ленкорани сердара Садых-хана сдачи крепости. Ответ его был гордым и состоял в том, что он будет защищаться. Комендант категорически отверг предложение о сдаче на условиях сохранения жизни