Диалоги - Диас Назихович Валеев

А з г а р (растерянно). Вот, возьмите… Извините, пожалуйста…

Г а й ш и н (отшвырнув деньги). Вы что?! Меня никто не покупал! Никогда не покупал! Никогда! Ха-ха! У меня теперь у самого не своя, а пересаженная память.

А з г а р. Вы начали с анекдота про яйцо и курицу. Но мне не до анекдотов. Мне нужно знать, что было на самом деле.

Г а й ш и н. Это не анекдот! Это совершенно научная постановка вопроса! Биология разделила организм надвое — наследственную плазму и сому, то есть тело. И это деление является одним из основных положений современной биологии. Больше того, это одно из крупнейших ее обобщений!

А з г а р. Оставим теорию в покое. Вопрос такой. Почему отец, как вы говорите, предал Луковского? Как это произошло? Меня интересуют причины?

Г а й ш и н (непонимающе смотрит на него). Отец?.. Ах, да, речь ведь о вашем отце… С сессии Академии сельскохозяйственных наук профессор Луковский вернулся уже больным. Но убила его не болезнь, а предательство Мансура. Ваш отец был любимым его учеником! Так сказать, наследным принцем. Луковского доконало предательство…

А з г а р. Как это произошло?

Г а й ш и н. Как было? Хе-хе! Очень просто: Арсланов объявил во всеуслышание, что решительно отмежевывается от порочных концепций своего бывшего учителя и бывшего ученого Луковского. Да, да, он так и назвал его — бывшим ученым! Луковский умер на улице, не дойдя до дома. От инфаркта. А ваша мать вскоре покончила с собой. А я… Я не мог больше работать там… рядом с ними. Я хотел быть просто человеком! И вообще!.. (Хохочет.)

А з г а р. Я слышал, что монографии отца, сделавшие ему имя не только у нас, но и за рубежом, созданы в основном по рукописям Луковского. Выходит, что отец не только предал, но и обокрал его? Это правда?

Г а й ш и н. Что? Чушь!

А з г а р (зло). Это правда или нет? Отвечайте!

Г а й ш и н. Абсолютная чушь.

А з г а р. Все перемешалось…

Г а й ш и н. Арсланов во многом развил идеи Луковского. Обогатил их. Но обокрасть? Нет, нет! Он сам по себе крупный ученый. Сам — фигура незаурядная. Нет, я не думаю, конечно, чтобы он был талантливее меня! Но все-таки не случайно же он ходил в любимчиках Луковского. Он только предал — и все… (С наслаждением.) Предал. Мы с ним оба фронтовики. Он начал войну молоденьким лейтенантом, а когда его демобилизовали по ранению, был уже полковником! О рейдах его танковой бригады по тылам врага писали газеты! Но здесь он струсил! Однажды в жизни. Это большой ученый. С оригинальнейшими идеями!.. Но он предал. Он предал! А я — никого не предавал. Я никогда никого не предавал!..

А з г а р. А себя?

Г а й ш и н (после паузы). Да, вы правы. Себя я как раз предал. Я не нашел тогда в себе сил для борьбы. Себя я предал! Когда время изменилось, было уже поздно возвращаться в науку… Я ненавижу его. Ненавижу вашего отца до сих пор! Так много… Так много он сделал, а я — ничего! Ничего!

А з г а р. Но вы защищали тогда Луковского от нападок?

Долгое молчание.

Г а й ш и н. Нет. Мы оба предали его. Оба. Вы правы… Только каждый по-своему.

А з г а р. Вы хотели стать просто человеком, говорите?

Г а й ш и н (страстно). Да! Да!.. Да!! Я хотел быть просто человеком.

А з г а р (задумавшись). Все нашли тогда для себя выход. Хороший выход… Отличный выход!.. Где мне теперь только выход искать?.. Вы никем не были. И человеком… тоже.

Г а й ш и н. Зачем вы пришли?! Уходите отсюда! Никогда не являйтесь ко мне! Прошлое не должно возвращаться! Вон!.. Во-он!.. Зачем вы пришли?

А з г а р. Душу спасать я пришел! Истину спасать я пришел! Жизнь спасать я пришел!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Квартира Рустема Ахметовича. Светится экран телевизора, какой-то мультфильм. Р у с т е м  А х м е т о в и ч  в кресле, ноги на маленьком стульчике. Входит  Р а з у м о в с к и й.

Р а з у м о в с к и й. Добрый вечер! (Подходит к телевизору.)

Р у с т е м  А х м е т о в и ч. Не трожь!

Р а з у м о в с к и й. Я только звук убавлю немного.

Р у с т е м  А х м е т о в и ч. Не трогай!

Р а з у м о в с к и й (вынимая две бутылки коньяку). Вот, подумал, посидим, выпьем.

Р у с т е м  А х м е т о в и ч (глядя на экран и заходясь от смеха). Прибежал? Поджилки трясутся?

Р а з у м о в с к и й. Да так… вот…

Р у с т е м  А х м е т о в и ч. А я думал, один с рюмашечкой посижу. Но это хорошо, что беспокойство тебя треплет. Хорошо! Крепче меня любить будешь! (Делает жест рукой, чтобы убавил звук.)

Р а з у м о в с к и й. Повышение ожидалось. А если сейчас дело так повернется, как Арсланов поворачивает, с работой прощаться надо. Диссертацию начал писать, два кандидатских экзамена сдал уже… Все, все рушится!

Р у с т е м  А х м е т о в и ч (смотря в телевизор и смеясь). Разнюнился! (С презрением.) Держаться надо — не помню, не знаю! (Ставя чашку с чаем, спокойно.) Сопляк. Не люблю сопляков. Ради тебя не стал бы. Племянницу жалко. Розку жалко. (Ногой швыряет стульчик.)

На него и садится Разумовский.

Р а з у м о в с к и й. Это была ошибка. Просто ошибка. По неопытности. Что же мне, всю жизнь расплачиваться за одну ошибку?.. Если Арсланов не пойдет, не согласится?

Р у с т е м  А х м е т о в и ч. Шелковеньким станет. Об отце речь. Читал сегодня в газетах, как расписывают?.. И в этот самый распрекрасный торжественный миг вдруг старое дельце вынырнет, а? В апогее чествований и славы! Контрастно. Люблю на контрастах работать. Конечно, срок давности истек. Да и не докажешь. Но огласка? Сплетни, шум.

Р а з у м о в с к и й. Тебе бы надо с ним еще поговорить.

Р у с т е м  А х м е т о в и ч. А зачем торопиться? Торопливость нужна только при ловле блох. Житейская мудрость. (С наслаждением.) Пусть крючок поглубже вопьется! Пусть он заглотит его хорошенько, осознает. Все в свой срок. И расплата… Чем только ты мне платить будешь?

Р а з у м о в с к и й. Рустем Ахметович, мы с Розой…

Р у с т е м  А х м е т о в и ч. Вы с Розой! С вас-то по-родственному я ничего