История своей судьбы (СИ) - Солманская Элина

– Я думаю важно не то, что я предложил вашему зятю, а важно то, что он выбрал в итоге.

– Что ты хочешь мне сейчас сказать, что Влад бы посмел…

– Он не просто посмел, он сделал выбор… в пользу моего второго предложения.

– Ты врёшь, сволочь! Ты всё врёшь!

Павел молча вышел из комнаты, и вернулся через несколько минут. Раскрыв папку, он протянул Казанцеву вторые экземпляры обоих соглашений.

– Надеюсь, подпись вашего зятя вы знаете и как юрист хорошо разбираетесь в юридических аспектах подобных документов. Прошу, читайте!

Казанцев внимательно изучил текст соглашения и поднял бледное лицо на Романова.

– Я не верю, что он мог так поступить с моей дочерью. Это невозможно. Это чудовищно.

– Но вы ведь видите его подпись и узнаёте его почерк.

– Милана знает об этом?

– Конечно, знает. Поэтому и убежала из его дома в тот вечер, когда пришла к вам. Потому что он вознамерился отправить её в мой дом насильно.

Казанцев закрыл лицо руками и тяжело опустился на диван.

– Бедная моя, девочка! А я как дурак в тот день привёз его в свой дом, чтобы помирить их. Поэтому она и сбежала из моего дома. Мы загнали её со всех сторон.

– Именно так и произошло.

– Но как она оказалась у вас в доме?

– Я предполагал, что возможно случиться всякое и приставил свою охрану следить за ней. Но она ускользала в тот вечер от меня постоянно. И обнаружить мне её удалось, только когда я нашёл её в посёлке Южном. Она скиталась там по тёмным улицам, намереваясь снять для себя хоть какое-нибудь жильё.

Казанцев склонился и снова обхватил голову руками.

– Господи, это я во всём виноват. Только я один.

Павел молча смотрел на него. Святослав Дмитриевич долго молча смотрел перед собой, не моргая. Медленно поднявшись на ноги, он обратился к Павлу:

– Мне нужно идти. Я могу перед уходом увидеть свою дочь?

– Конечно. Я провожу вас.

Они вдвоём вышли из комнаты, направляясь на второй этаж дома.

Ольга Григорьевна держала на руках Лизу и гладила её по голове.

– Милана, доченька, всё, что ты мне рассказала сейчас, не укладывается в моей голове. Почему ты сразу мне всё не рассказала. Тебе бы стало легче. Мы бы с папой смогли защитить тебя от этого человека.

– Мама, прости, но я была в тот день в таком обречённом состоянии, что мне просто было не до разговоров.

– Ольга Григорьевна, а вы к нам ещё приедете? – спросила Лиза, с улыбкой посматривая на женщину.

– Приеду, конечно, девочка моя. Я теперь буду часто у вас бывать. Только и ты пообещай мне, что приедешь вместе с Миланой ко мне в гости. И кстати, обращайся ко мне на ты и если хочешь, называй просто бабушкой Олей.

Лиза улыбнулась.

– Хорошо, – она обняла женщину за шею руками.

На пороге комнаты появились Казанцев и Павел. Милана подскочила на ноги и рассеянным взглядом посмотрела на отца.

– Здравствуй, доченька. Я могу сказать тебе несколько слов, наедине?

– Здравствуй, папа. Конечно.

Милана подошла к нему ближе, но Лиза, соскочив с коленей Казанцевой, ухватила её за руку.

– Милана, куда ты? Я пойду с тобой.

Казанцев присел на корточки перед девочкой и внимательно посмотрел на её встревоженное личико.

– Здравствуй. Как тебя зовут?

– Здравствуйте. Лиза Романова, – тихо ответила девочка, слегка растерявшись под пристальным взглядом отца Миланы.

– А я Святослав Дмитриевич. Я папа Миланы. Давай знакомиться, – он протянул ей свою руку.

Девочка посмотрела на его ладонь, затем на Милану и когда та с улыбкой кивнула, Лиза протянула свои пальчики в руку Казанцева. Он пожал её ладошку и с нежностью погладил её по голове.

– Я всего пять минут поговорю с Миланой, и потом она сразу же вернётся к тебе и папе. Хорошо?

– Хорошо, – тихо ответила Лиза и тяжело вздохнула.

Павел поднял её на руки и прижал к себе.

Казанцев с Миланой вышли в коридор. Она прижалась к стене, ожидая от отца упрёков или скандала. Но он подошёл к ней ближе, и крепко обняв её, прижал к себе. Она нерешительно обхватила его руками за спину. Подрагивающие плечи отца, заставили, поднять его лицо к себе.

– Папа, что с тобой? – она смотрела в его глаза, полные слёз.

– Прости меня, девочка моя. Прости если, сможешь, за то, что сломал твою жизнь, выдав тебя замуж за этого подонка. Никогда не прощу себе этого, никогда не смогу вымолить у тебя прощение за всё, что причинил тебе, за то, что натворил, – он снова крепко обнял её.

– Папа, перестань, прошу тебя. Мне не за что тебя прощать. Я во многом, что случилось со мной, виновата сама. Я ведь уже несколько лет чувствовала себя рядом с ним, как с чужим человеком. Но продолжала на что-то надеяться и тешила себя мыслью, что если у нас родится ребёнок, то между нами всё изменится. А теперь я думаю, как хорошо, что не было у нас с ним детей.

Казанцев внимательно посмотрел на дочь.

– А Романов? Ты счастлива с ним?

Милана улыбнулась.

– Папа, он удивительный человек. Я никогда в своей жизни не встречала столь благородного и порядочного человека. Я счастлива с ним каждую минуту, что нахожусь рядом. Я люблю его, как никогда и никого не любила в своей жизни. Только рядом с ним я поняла, что значит быть по-настоящему счастливой и любимой женщиной. Его дочка стала и моей дочерью, которой у меня никогда не было. Папа, у меня снова есть семья, понимаешь, настоящая семья, о которой я всегда мечтала.

Казанцев погладил её по щеке рукой и улыбнулся.

– Я видел, насколько малышка привязана к тебе. Я рад за тебя и очень хочу, чтобы ты стала по-настоящему счастливой. Хоть и не заслуживаю теперь даже возможности быть с тобой рядом после всего того, что сделал.

– Папа, не говори так. Я по-прежнему люблю тебя. Приходи к нам в гости, когда только захочешь. Мы будем тебе очень рады.

– Ты тоже приезжай к нам с мамой вместе с Лизой и Павлом. Я постараюсь помочь тебе с разводом и ускорить его.

– Спасибо тебе огромное.

– Ладно, доченька, я поеду. У меня ещё дела есть сегодня.

Святослав Дмитриевич зашёл в комнату и, попрощавшись с Лизой, протянул руку Романову.

– До свидания, Павел. Надеюсь, ты сделаешь мою дочь счастливой и позаботишься о ней.

Романов протянул свою руку в ответ.

– В этом можете даже не сомневаться. До свидания.

Милана с Павлом провожали родителей на пороге дома. Казанцевы сели в машину и медленно покинули территорию двора.

– Я с ним успела пообщаться. Он очень хороший мужчина. Серьёзный и целеустремлённый. И главное, Миланка его так любит. А какая чудесная дочка у Павла.

Казанцев молчал.

– Славик, ты меня не слышишь?

– Что ты сказала? А, да… хороший. Ты права, – он достал мобильный телефон из кармана.

– Лёша, привет, это Казанцев. Да, понимаю, что удивлён, мы ведь не общались столько лет. Ты на работе? Я подъеду к тебе через полчаса. Да, нужно поговорить. Ты прав, разговор будет очень серьёзным. До встречи!

– Кому ты звонил? – спросила у него жена, когда он закончил разговор.

– Антонову.

– Но ты же с ним давно перестал дружить. С момента, как запретил его сыну встречаться с нашей дочерью.

– Мне он нужен.

– Зачем? Что случилось? Что ты опять надумал?

– Оля, не задавай вопросов, я всё равно на них не отвечу. Пришла пора собирать камни, которые я разбросал много лет назад, – задумчиво произнёс Казанцев.

– Какие камни, Слава? Я тебя не понимаю.

– Тяжёлые камни, Оля. Самые тяжёлые в моей жизни, которые душат меня и тянут на дно.

Женщина пожала плечами, так и не поняв до конца, что хотел сказать её муж. Казанцев высадил её у дома и сразу же направился в следственный отдел по центральному району города, на встречу со старшим следователем Антоновым.

Глава 24

Алексей Антонов в течение часа внимательно изучал заявление, которое ему передал Казанцев. Когда он, наконец, дочитал текст до конца, поднял голову и внимательно посмотрел на своего бывшего друга.