ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ - Элизабет Джордж

И она отвернулась от Ясмин и ушла, оставив ее одну.

Людям не понять, что значит сидеть в тюрьме, что значит оказаться перед выбором — одиночество или компания; риски и страхи, связанные с одиноким существованием, или защита, обретаемая вместе с согласием стать любовницей, партнером, товарищем. Остаться одному — значит подвергнуть себя заключению, уже находясь за решеткой, и изолированность этой тюрьмы в тюрьме могла сломать человека, и, выйдя на свободу, он уже ни на что не будет способен.

Поэтому Ясмин отбросила сомнения и приняла версию, подразумеваемую в словах Кати. Катя Вольф не детоубийца. Она вообще не убийца.

— Миссис Эдвардс, — произнес констебль Нката ласковым, внушающим доверие тоном, который копы всегда используют до тех пор, пока не увидят, что этот прием не приносит желаемого результата, — я понимаю сложность вашего положения. Вы довольно давно с ней подружились. И чувствуете, что должны сохранять преданность по отношению к ней. Преданность — это хорошо. Но когда один человек убит, а другой говорит неправду…

— Что ты знаешь о преданности? — выкрикнула она, вскинувшись и обернувшись к нему. — О чем ты вообще знаешь, коп? Стоишь там и воображаешь себя господом богом, потому что сумел выбрать не то, что выбирают другие. Но ты ничего не знаешь о жизни, понял? Потому что твой выбор дал тебе безопасность, но не дал тебе ничего, чтобы ты стал живым.

Он спокойно глядел на нее, и казалось, что бы она ни делала, что бы ни говорила, ничто не могло потревожить его ровное спокойствие. Ясмин ненавидела его за этот спокойный вид, потому что знала и без его слов, что это спокойствие коренилось в самой сердцевине его существа.

— Катя была дома, как и сказала, — отрезала она. — А теперь выметайся. Мне надо работать.

— А как вы думаете, где она была в те дни, когда отпрашивалась с работы под предлогом болезни? — спросил Нката.

— Она не отпрашивалась с работы. Она не говорила, что болела.

— Это Катя Вольф вам это сказала?

— Она ничего не должна мне говорить.

— Тогда спросите ее. И внимательно следите за ее глазами, когда она будет отвечать. Если они смотрят прямо на вас, скорее всего, человек лжет. Если они смотрят в сторону, это тоже значит, что он лжет. Конечно, за двадцать лет в тюрьме Катя Вольф научилась лгать. Так что если ваш вопрос не смутит ее и она продолжит делать то, чем занималась, то все равно есть шанс, что она говорит неправду.

— Я сказала, чтобы ты выметался, — сказала Ясмин. — И повторять не собираюсь.

— Миссис Эдвардс, вы рискуете в этой ситуации, но вы не единственная, и вам следует это понимать. Вы подвергаете риску сына. У вас хороший сын. Умный и добрый. Я вижу, что он любит вас, и если вам придется вновь оставить его…

— Убирайся! — взвизгнула Ясмин. — Убирайся из моего магазина! Если ты не уйдешь сию секунду, я…

«Что? Что?» — судорожно думала она. Что она может сделать? Проткнет его ножом, как проткнула мужа? Ударит его? И что тогда с ней сделают? И с Дэниелом? Что с ним тогда будет? Если ее сына отнимут, отдадут в интернат хотя бы на день, пока выясняют обстоятельства — они всегда «выясняют обстоятельства», — она не вынесет груза вины за его боль и растерянность.

Ясмин опустила голову. Она не позволит ему увидеть ее лицо. Он видит, как тяжело она дышит. Видит капли пота, заблестевшие на шее. Но больше она ничего не позволит ему увидеть. Ни за что, ни ради свободы, ни ради всего мира.

В поле ее зрения неожиданно попала его темная рука. Ясмин вздрогнула, но потом поняла, что коп не собирается прикасаться к ней. Он положил на стол свою визитку, и рука исчезла. Тихо, как произносят молитву, он сказал:

— Позвоните мне, миссис Эдвардс. На этой карточке указан номер моего пейджера. Звоните когда угодно, днем или ночью. Обязательно позвоните, когда будете готовы…

— Мне нечего сказать.

Но она сумела лишь прошептать эти слова, потому что горло вдруг перехватило и говорить стало больно.

— Когда будете готовы, — повторил он.

Она не смотрела ему вслед, но в этом и не было необходимости. Его шаги отчетливо прозвучали по желтому линолеуму и смолкли, когда стукнула входная дверь.

Распрощавшись на время с инспектором Линли, Барбара Хейверс прежде всего посетила ресторан «Королевская долина». Обслуживался он в основном невысокими плотными официантами восточной наружности. После минутной заминки, вызванной их коллективным неодобрением женщины, одетой в брюки и куртку, вместо того чтобы быть замотанной с ног до головы в черную простыню, Барбара предъявила каждому по очереди снимок Юджинии Дэвис, который им с Линли удалось раскопать в коттедже на Фрайди-стрит. Рядом с Юджинией был запечатлен майор Тед Уайли, они оба стояли на мосту, служившем въездом в Хенли-он-Темз. Снимок был сделан во время регаты, если судить по флагам, яхтам и разноцветной толпе зрителей по берегам реки на заднем плане. Барбара аккуратно отогнула половину фотографии, дабы исключить из композиции майора Уайли. Ни к чему замутнять воды памяти официантов, показывая им Юджинию Дэвис в компании с человеком, которого персонал ресторана «Королевская долина», скорее всего, никогда не видел.

Но они все равно один за другим качали головой. Нет, они не припоминают похожей на эту женщины.

Она могла приходить с мужчиной, пыталась подсказать Барбара. Или они могли прийти по отдельности, но с намерением встретиться здесь, скорее всего в баре. И они могли проявлять друг к другу особый интерес — такой, какой в дальнейшем мог бы привести к сексуальному контакту.

Двое из официантов были шокированы, услышав столь возмутительные подробности. Выражение привычного отвращения на лице третьего яснее ясного говорило о том, что взаимная похотливость, демонстрируемая на людях мужчиной и женщиной, — это как раз то, чего можно ожидать от коренных жителей этого британского варианта Гоморры. Но все подсказки Барбары так и не привели ее к желаемому результату. Вскоре она покинула ресторан и зашагала к гостинице «Комфорт-инн».

Ей сразу стало понятно, что название гостиницы с самой гостиницей никак не соотносится, но разве это несоответствие не является общим правилом для всех недорогих гостиниц на оживленных улицах британской столицы? Барбара показала фотографию Юджинии Дэвис и там — администратору, горничным и всем остальным служащим, имеющим доступ к постояльцам, но результат был тем же, что и в ресторане. Однако ночной администратор, наиболее вероятная кандидатура для опознания дамы на фотоснимке, если эта дама действительно останавливалась здесь со своим любовником после ужина в «Королевской долине», еще не пришел, как сообщил Барбаре управляющий гостиницы. Так что, может быть, констеблю имеет смысл заглянуть попозже?

Придется, решила Барбара. Если уж переворачивать камни, то все подряд.

Она вернулась к своей машине, припаркованной в неположенном месте — на вымощенной булыжником пешеходной дорожке, ведущей в зеленый микрорайон. Усевшись на сиденье, Барбара достала пачку сигарет, закурила и приоткрыла окно, всего на полдюйма, не желая впускать в салон сырой осенний воздух. Неторопливо посасывая сигарету, она обдумала две темы: отсутствие повреждений на машине Теда Уайли и отсутствие свидетельств, что Юджиния Дэвис бывала в этой части Южного Кенсингтона.

Что касается машины Уайли, то отсюда следовал однозначный вывод: каковы бы ни были предположения Барбары на этот счет, Тед Уайли не сбивал женщину, которую любил. А вот с не узнанной ни одним официантом и ни одной горничной Юджинией Дэвис дело обстояло сложнее. Барбаре на ум приходило несколько разных заключений. Например, что в последнее время Юджиния Дэвис не поддерживала никаких отношений с Дж. В. Пичли, также известным под именем Джеймса Пичфорда, несмотря на их знакомство в прошлом, а также вопреки двум удивительным совпадениям (во-первых, она имела при себе адрес Пичли, во-вторых, погибла прямо перед его домом). Другая возможность предполагала, что отношения между Дэвис и Пичли существовали, но не заходили так далеко, как флирт за бокалом вина в «Королевской долине» и затем скачки на матрасе в «Комфорт-инн». Третий вариант говорил, что они являлись давними любовниками, которые обычно встречались где-то в другом месте, а в ночь преступления договорились, что Дэвис приедет домой к Пичли, что объясняло бы наличие у нее его адреса. Барбара видела и еще одну возможность, пусть и весьма маловероятную: по чистой случайности Юджиния Дэвис познакомилась через Интернет с Человеком-Языком (Барбару передернуло от этого прозвища), и тот назначил ей встречу, как и другим своим партнерам, в ресторане «Королевская долина». Они посидели, выпили и расстались, но Юджиния Дэвис проследила за Пичли до его дома и однажды вечером приехала к нему с каким-то делом.