Струны души - Светлана Богославская

что меня приняли в институт только благодаря моему папе. Понятное дело, всё это было очень обидно, но я как мог, терпел всех их и продолжал учиться, понимая, что учиться мне просто необходимо. Мне уже было двадцать два года, и я должен был многому научиться, чтобы потом хоть как-то жить. И сквозь боль и злость я старался, как мог, желая научиться всему, чему обучали в институте. Благодаря папе, ребят, которые меня поддерживали, и своему старанию, у меня это получалось. Пока что получалось, ведь я поступил в институт только недавно, и у меня ещё всё было впереди. Моя взрослая жизнь только начиналась, и пока я не представлял себе как что будет дальше. Но почему-то у меня было предчувствие, что дальше будет только хуже, чем сейчас.

Рядом с папой, бабушкой и дядей, проще говоря, с родными, мне становилось легче, и было уже не так тяжело. Я мог спокойно общаться, смеяться и даже шутить. Но стоило мне остаться одному или пойти на учёбу, как мне тут же становилось гораздо хуже. В обществе я в основном себя чувствовал лишним. Я чувствовал себя каким-то изгоем. И это было нестранно. Ведь я был не такой как все. Я был инвалидом, а у таких ребят обычно либо нет друзей, либо мало друзей. Я бы не сказал, что у меня были друзья. Я общался лишь с несколькими ребятами из моей группы, и то эти ребята имели своих друзей, с которыми в основном общались. Обычно все не понимали о чём со мной говорить. Я не знал никакие новинки, не видел никакие фильмы, так как не мог их видеть, не знал никаких знаменитостей, потому что мне было даже это не интересно…. Я был, словно отодвинут от всего мира. Всё самое интересное и увлекательное происходило вдали от меня, а со мной все могли говорить лишь о музыке и больше ни о чём.

Я не мог никому рассказать о том, что у меня лежало на сердце, и не мог никому рассказать о своих эмоциях и переживаниях. Никому не было до этого дела! Конечно, я мог бы это всё рассказать родным, и им было до этого дела, но я не хотел их волновать. Они итак очень переживали за меня и часто волновались всё ли у меня хорошо. Волновать их ещё больше мне не хотелось, и в основном я старался делать вид, что всё хорошо. И я замечал, как их это успокаивало. Но знали бы они, что в тот момент, когда я делаю вид, что у меня всё хорошо, моя душа мечется на части и не может найти себе место. Но они это знать не могли, ведь я им это не показывал! Старался не показывать….

Я общался лишь с некоторыми ребятами из школы, но и то это была не дружба, а обычное редкое общение. Мы лишь иногда созванивались и говорили о чём-нибудь. В основном рассказывали друг другу, как у кого сложилась жизнь. А у всех она сложилась по-разному. Я немного общался с тем самым Костей, но он вообще уехал с родителями за границу и, понятное дело, общаться с ним часто я никак не мог. У меня не оставалось ни одного друга. Я был совсем один, и одиночество разъедало меня на части.

А ещё не менее ужасным было то, что я начинал забывать, каково это видеть. Я забывал как прекрасен рассвет, закат, солнце в самый пик своего восхода и как прекрасны цветы…. Я забывал даже как выглядела мама и как выглядит папа…. Это всё было очень ужасно! Когда я сказал об этом папе в первый раз, он мне начал терпеливо объяснять что и как выглядит, как выглядела мама и как выглядит он. Но я не мог каждый раз заново требовать у него этих рассказов, а забывал я всё быстро. Раньше я мог представить себе небо, солнце, закат, рассвет, лицо мамы, папы…. Я мог себе представить, как разлетается одуванчик на части в тот момент, когда на него дует ветер. Я просто обожал это делать весной, но больше не мог это делать и даже представить себе это не мог. Я пытался, как мог это всё представить, но больше у меня это не выходило. Всё то, что раньше меня так восхищало и приносило мне такую радость, было бесследно утеряно. И это было безумно тяжело и больно! Забывать, как выглядят твои родные и как прекрасен этот мир, что нас всех окружает…. Что может быть хуже?! Я точно знал, что ничего хуже и быть не может. Это самое худшее, что может произойти с человеком. Забывать, как выглядит всё, чего ты любишь…. По мне это даже хуже смерти! Смерть в моём случае была бы более милостивой, но я старался отгонять эти ужасные мысли, ведь эти мысли ничего хорошего не давали. Они лишь вгоняли в депрессию и тоску, а они итак мне не давали покоя. Размышления о том, что может быть, всё было бы проще, если бы я умер, ни к чему не приводили. Об этом вообще думать лучше не надо было. И я старался об этом не думать, просто проживая день за днём. Я никогда не представлял такую свою жизнь. Я жил просто по инерции, не видя другого выхода. Каждый день было одно и то же. День сменялся другим днём…. Моя жизнь была очень скучной, и я бы даже сказал нудной. Но выбирать мне не приходилось…. Та случайность, которая лишила меня зрения, решила всё за меня, лишив меня права выбора. У меня не было надежды на то, что моя жизнь станет лучше. Я просто в это не верил! Это было невозможно! Я вынужден был страдать до конца своей жизни!

Я мирно спал в своей кровати, и будильник, который резко зазвенел, заставил меня вздрогнуть и проснуться. Сегодня у меня была бессонная и тяжёлая ночь. Мало того, что мне пришлось до часу ночи доделывать задания из института, так ещё я потом не мог долго заснуть, из-за мыслей, что меня мучили. В итоге я заснул лишь под утро и вот меня уже разбудил будильник. Я нехотя его выключил и приподнялся на кровати. Необходимо было вставать, чтобы успеть перед уходом выгулять Лорда и сделать всё необходимое. Но вставать вообще не хотелось. У меня так было почти каждое утро. Ну, у кого будет желание ехать в