Дао Кенгуру - Александр Розов

…

Первая, шумная и пыльная стадия была завершена за час до полудня, и «коробка дома» теперь стояла прочно и надежно. Очередь была за более тонкой работой: кровля, сети, фурнитура… Внутри дома, разумеется, не хватало места на всю толпу участников, но в программе это учитывалось. Пришло время фольклорной музыки – как ее понимают продвинутые неохиппи. Знаете ли вы, как звучит 1000-литровая бочка, примененная в качестве резонатора для мембраны из дакрона? И знакомы ли вы с дудкой-вувузилой, сделанной из двухметрового раструба лабораторной аэродинамической установки? В сравнении с этим меркнет даже слава знаменитых африканских тамтамов.

После такой «эмоциональной накачки» заводить публику больше не требовалось. Все происходило в естественном, и по-своему, практичном ритме. Менялись работающие команды, а завершившие свою роль в строительстве приобщались к пальмовому пиву, зачерпываемому прямо из бочки, и говорили что-нибудь обнадеживающее насчет того близкого будущего, когда заработает привезенная мини-пивоварня. Кольцо пляшущих обнаженных людей вокруг площадки уже начало приобретать настоящий первобытный колорит. Кто-то притащил краску для body-art, и публика сходу оценила это достойное дополнение: через час все были разрисованы экспромтами в стиле граффити.

Дом был как-то незаметно завершен, когда до заката еще оставалось часа два. Чтобы не ломать программу вечеринки, «приемочная комиссия» (мэр Форнит, констебль Йо Дэ-У, магистр Кео-Ми, и два капитана – Саммерс и фон Зейл) немного затянули контроль, и синхронное включение всех ламп состоялось, когда чуть красноватый солнечный диск наполовину сполз за причудливый силуэт центральной горы острова. Иллюминация в новеньком доме стала сигналом для следующего раунда танцевального марафона. Но, поскольку публика слегка устала, танцы были медленные. Это зрелище завораживало: тускло блестящие человеческие тела напоминали живую волну, которая разлетелась на большие независимые капли, но продолжала ритмичное циклическое движение…

…А два персонажа, незаметно улизнули в домашний ангар-лабораторию fare Саммерс, включили кофейник-автомат, и настроились поговорить в спокойной обстановке.

– Интересно тут у тебя, – произнес фон Зейл, – маленький музей научной фантастики.

– Просто, необычные авиамодели, – ответил Корвин, - на фаббере их несложно делать.

– А это что? – флит-капитан INDEMI похлопал ладонью по корпусу полутораметровой летающей тарелки, похожей на макет для голливудского фильма про инопланетян.

– О! Это гиперзвуковая ракета «Pye-Wacket», разработанная в США в 1960 году. Она не пошла в серию, и это хорошо. О ней известно только тем, кто интересуется. Мы нашли полные протоколы механических и аэродинамических тестов. Для гиперзвука ей нужен мощный бустер, но нам достаточно обычной сверхзвуковой скорости.

– Такая игрушка может перейти звуковой барьер? – удивился фон Зейл.

– Да, ведь она для этого и была создана. Представь, какой политико-психологический эффект можно получить, если показать ее сверхзвуковой полет в удачной обстановке.

– Представляю… Гм… А в боевом отношении она?..

– …Ноль, – ответил Корвин, – это же летучая пластиковая игрушка с FPE-импеллером.

Флит-капитан покивал головой.

– Политико-психологический эффект. Надо подумать. А этот дракончик тоже летает?

– Конечно! Это сделано по архивам лаборатории Пало-Альто 20-летней давности. Там занимались моделированием полета птеродактилей, а у нас есть свои птеродактили, и девчонки заинтересовались темой. Я, конечно, поощряю такой интерес.

– У вас есть птеродактили?... – переспросил фон Зейл, – …В смысле летучие лисицы?

– Да, – Корвин кивнул, – они живут в мансарде, и мы их слегка одомашнили.

– Я уже заметил… Вообще, девчонки замечательные. Но сложные.

– Все мы непростые, – ответил Корвин, и бросил взгляд на кофейник, на котором уже загорелся зеленый огонек, свидетельствующий о завершении процесса, – тебе как? С сахаром, со сливками, с ромом, или чистый?

– С сахаром и капелькой рома.

– ОК, – Корвин снова кивнул, поколдовал с кофейником, и через полминуты, протянул разведчику чашку, – вот, держи. Капельку я определил интуитивно.

Хелм фон Зейл сделал глоток и объявил:

– У тебя развита телепатия. Ты определил капельку ровно так, как я подумал.

– Эмпатия, – поправил штаб-капитан, – как ты верно заметил, люди вокруг сложные, и приходится наблюдать, исследовать, угадывать, определять. Но мне это нравится.

– Понятно, – сказал разведчик, – Не зря хабитанты тут называют тебя ariki, а девчонки называют тебя «кэп», что с учетом обстоятельств означает то же самое.

– Ну… Так исторически сложилось.

– Вижу, что сложилось. Я теперь понимаю смысл твоих разговоров про этнос. Тогда, в самолете, я не думал, что это настолько серьезно, а сегодня увидел все в реальности, и прихожу к выводу, что у тебя получается этот фокус с формированием этноса.

– Ну, Хелм, до успеха тут еще далеко.

– Не так уж далеко, – возразил фон Зейл, – и поэтому вот какой вопрос Корвин, как ты считаешь, твой опыт можно тиражировать?

– Опыт или фокус?

– Не важно, как это называть. Вопрос понятен. E-oe?

– E-o, – сказал Корвин, – вопрос понятен, но как ответить, я не знаю. Давай подумаем вместе. Ты ведь не на один день приехал. Ты понаблюдаешь, и обсудим, ОК?

– ОК! Это я и хотел тебе предложить. Но, я не хочу быть просто наблюдателем. Скажи, Корвин, тебе пригодится еще один тест-пилот для вот этого крылатого автожира? – тут разведчик показал ладонью на размещенный ближе к воротам ангара легкий автожир с характерным замкнутым крылом-ромбом, охватывающим кабину и толкающий винт.

Штаб-капитан сделал очередной глоток кофе и улыбнулся.

– Тест-пилот пригодится. Наша модель «йолоптер», в общем, обкатана, но свежий взгляд никогда не бывает лишним. Только просьба: не увлекаться экстримом.

– Тебе кажется, что я склонен к пилотскому экстриму? – спросил фон Зейл.

– Так, – Корвин пожал плечами, – слышал я про одну историю на Гуадалканале…

– А-а… – флит-капитан INDEMI вздохнул, – …В начале января я узнал про семью, и на некоторое время утратил адекватность. Меня потянуло в камикадзе. Так бывает.

– Да, – лаконично сказал Корвин, – так бывает. Главное тут не оставаться одному.

– Это точно. Знаешь, мне повезло, что рядом оказался флит-лейтенант Татокиа.

– Ты имеешь в виду Фуо-Па-Леле Татокиа, короля атолла Номуавау?

– Вот-вот. Я впервые увидел человека, который не просто верит в загробную жизнь на берегу Океана Звезд, а считает эту жизнь чем-то само собой разумеющимся.

– Король Фуо, он такой…– задумчиво согласился Джон Саммерс Корвин.