Мятежный дух - Барб Хенди

Нагие скалы, проплешины снега и льда растворились бесследно — Вельстил унесся мыслями в будущее.

На нем белая шелковая рубашка и туника из черной шерсти. Чисто вымытый и выхоленный, он живет один в уединенном поместье, быть может, где-нибудь на северном полуострове Белашкии, достаточно близко от Белы или верфей Гешка. Весь нижний этаж поместья занимают библиотека и кабинет, а еще одна комната предназначена для работы над созданием магических предметов. Он может создать еще множество полезных вещей, и ему больше никогда не понадобится касаться смертных. Потому что где-то в погребе поместья, укрытый в надежном месте, хранится тот самый шар… его шар.

Конь замотал головой, едва не выдернув из рук Вельстила поводья — оскользнулся, ступив на покрытые снегом камни. Потом животное все-таки выпрямилось, и Вельстил поднял взгляд на нагой горный склон и на своего спутника.

Чейн так и не изменил своей мечте примкнуть к Хранителям. Чего ради — изучать историю и забивать себе голову грудами обломков прошлого? Нелепо.

Вельстил покачал головой. Смысл имеет только настоящее. Пускай осколки Забвенной Истории тоже канут в небытие, когда он обретет то, в чем так нуждается. Одинокое, лишенное суетности существование.

И все же…

— Ты когда-нибудь пробовал силы в изготовлении магических предметов? — спросил Вельстил вслух, и собственный голос в ночной тишине показался ему неожиданно чужим.

Чейн, тяжело ступавший по камням, поднял глаза. Чародейство — будь то ритуал, заклинание или изготовление магических предметов — неизменно пробуждало в нем интерес.

— Да так, мелочи, — ответил он. — Только временные или пассивно действующие предметы для ритуалов. Ничего такого, как… твое кольцо или чаша для кормления. Один раз я создал небольшой шар, чтобы ослепить незваных гостей. Я зачаровал сущность света — проявление стихии Огня — и заключил ее в заранее приготовленном шаре из матового стекла. Когда шар задели, свет взорвался — и шара не стало.

Вельстил поколебался.

— Для самоучки ты достиг весьма неплохих результатов. Можно только представить, каких успехов ты бы добился, если бы тебя наставлял некто, более искушенный в этих делах.

Чейн вдруг остановился, и Вельстилу волей-неволей пришлось последовать его примеру.

— Ты что, покормился и ничего мне не сказал? — осведомился Чейн.

— Нет, с чего ты взял?

— Ты сегодня какой-то другой… более чуткий.

Вельстил пропустил эту чушь мимо ушей. Впереди громко залаял пес.

Чейн быстро опустился на землю, сел, скрестив ноги.

Вельстил ждал, стараясь ни единым звуком не нарушить тишину, а его спутник закрыл глаза.

Сейчас Чейн дотянется разумом до дикого пса, которого сделал своим верным рабом. Пользуясь сознанием бессловесного зверя, он узнает, что тот нашел. И это куда действеннее, чем бежать вслед за псом и тратить остатки драгоценных сил, не зная, стоит ли их конечная цель.

Вельстил замер, уговаривая себя потерпеть.

Замок должен быть совсем близко. И, быть может, совсем уже близок конец его нынешнего невыносимого существования.

ГЛАВА 17

Ночь тянулась бесконечно, а Магьер все бежала бок о бок с Лисилом, следя за тем, чтобы Винн не отставала от них ни на шаг. Она со всеми предосторожностями пробудила в себе дампирскую натуру — ровно настолько, чтобы лучше видеть в темноте. Особой пользы это не принесло, потому что луну скрывали плотные тучи.

Лисил больше не заговаривал о своей матери. Винн была на пределе сил, а потому, вопреки обыкновению, почти не болтала. Все анмаглахки, особенно Сгэйль, держались замкнуто, целиком поглощенные дорогой. Во всем мире было только одно место, где Магьер принимали такой, какая она есть, — Миишка. Вот только дом был сейчас слишком далеко.

Магьер старалась не думать о видении, которое явилось ей на поляне Нейны, об отпечатках своих ладоней на стволе березы и о том, что ждет их впереди, в Криджеахэ. Она старалась думать только о Лисиле.

У Лисила, в отличие от нее, всегда был избыток воображения. Столкнувшись с бессердечием Нейны, Магьер хотела только, чтобы Лисил снова ощутил себя любимым и желанным… и чтобы знал, что по крайней мере она никогда его не покинет. Лисил напомнил ей, что для них в этом мире есть место, где их ждут, где друзья соберутся, чтобы выслушать клятву быть вместе до конца своих дней. Лисил часто бывал несносен, но на сей раз он прав.

Его слова породили в воображении Магьер картину свадьбы, на которой были Карлин, Калеб, малышка Роза и, быть может, тетка Бея. Магьер представила себе Лисила со стянутыми в хвост волосами и в чистой белой рубашке — не в той, которую он до того тысячу раз чинил и латал, новой.

Да, она тоже этого хотела.

Лес вокруг понемногу обретал знакомый облик, и Магьер заметила впереди, меж деревьев, мягкий свет фонарей. Они миновали огромный дуб, преображенный в жилище.

— Мы близко, — сказала она.

— О-о, — вполголоса простонала Винн, — купание, чистая одежда…

Фрет бежала перед Лисилом, но сейчас она сбавила ход и, пропустив их вперед, поравнялась с Энниш.

Магьер этот маневр показался странным. Затем она увидела, что впереди, между жилыми деревьями, кто-то бежит к ним навстречу, мелькая в кругах света от фонарей и неярком свечении, сочащемся из-под входных занавесок.

Желтая рубашка Леанальхам выделялась ярким пятном в темноте. Сияя от радости, девушка бежала прямо к Сгэйлю, и ее темно-русые волосы, стянутые в конский хвост, развевались за спиной. Сгэйль прижал ее к груди, а она поспешно обшарила взглядом весь отряд и успокоилась, только увидев Винн.

— Как я рада, что ты нашлась! — воскликнула она с таким облегчением, словно радовалась спасению старинного друга. — Уркарасиферин сказал, что ты заблудилась в лесу, но я верила, что Сгэйльшеллеахэ тебя отыщет!

Винн, несмотря на безмерную усталость, нашла в себе силы слабо улыбнуться.

Магьер ожидала, что Леанальхам бросится к ним с расспросами, но, когда девушка хотела подойти к Винн, Сгэйль сильнее стиснул объятия и, удержав ее, слегка развернул и подтолкнул прочь. Магьер знала, что он уберегает Леанальхам не от Винн, а от нее.

Сгэйль что-то резко сказал по-эльфийски. Девушка по-детски приоткрыла рот, и в ее глазах блеснула боль.

— Бартвана! — почти крикнул Сгэйль, оборвав ее еще не высказанный протест.

Магьер помнила это слово по переводам Винн. Сгэйль велел девушке прекратить споры и подчиниться. Леанальхам воззрилась на него с неприкрытым возмущением.

— Он приказал ей вернуться в жилище, — тихо проговорила Винн. — Ей нельзя разговаривать с нами.