КРАСНЫЙ АНГЕЛ СМЕРТИ - Игорь Шолохов

— Знаете, мне никогда не нравилась эта формулировка. Сталинское определение. А я ведь никогда не был сталинистом. Я не мог принять, что в СССР теперь превозносят человека, который, фактически, предал идеалы коммунизма. Да и какой коммунизм может быть сейчас? Где всеобщее равенство?

— То есть Вы решили перейти на сторону американцев по идеологическим соображениям? — спросил Кравцов, видимо, не желая вступать в спор.

— Да. Я решил, что если Союз не является таким, каким его задумывали, то лучше ему вообще не существовать.

— И давно Вы стали работать на противника?

— Скоро будет четыре года, как я являюсь агентом ЦРУ.

Елена была сильно удивлена — третий человек в системе разведки Советского Союза четыре года сотрудничал с врагом и не был раскрыт.

— Генерал, разоблачение нашей разведывательной сети на Западе в 2010 году — ваша работа?

— Да.

— А раскрытие резидентов, внедрённых после?

— Тоже. Уцелели только те, о которых у меня не было информации. О Вас я узнал гораздо позже, когда операция с Вашим участием была завершена. Так что Вам повезло, майор.

— Это верно. Теперь далее. Там, в Донецке, почему самолёты сопровождения уничтожили этот посёлок? Кто отдавал приказ?

— Могу вас удивить. Такой приказ поступил с диспетчерской, и ЦРУ не имеет к нему никакого отношения. Просто на аэродроме хотели быть уверены, что никто из диверсантов, захвативших адмирала, не выжил.

Майор чувствовала, что их собеседник говорит правду. Пеньков понимал, что с ним будет, и для него не было смысла обелять тех, на кого он работал четыре года.

— Допустим. Идём дальше. Вы ведь знаете, что я был в США?

— Знаю. Мне сообщили про всё. Особенно про то, как бесился начальник ЦРУ, узнав, что советский суперразведчик был у них под носом, а его подчинённые прохлопали это.

— Отлично, значит, можете ответить ещё на один интересующий нас вопрос. Как они вышли на меня? Вы ведь знаете, что они уничтожили моего человека во время встречи.

— Он сам виноват в своей гибели. В конце концов, он испугался и сообщил о своих контактах с советской разведкой. Но, поскольку он предал США ещё раньше, его не простили. Так что на встрече его убили намеренно.

— Понятно. Предателей нигде не любят. А тем более — дважды предателей. И теперь главный вопрос. Почему была начата эта операция? Чем майор Еремеева и её бойцы не угодили ЦРУ?

— Вы не перестаёте меня удивлять, майор, — Пеньков неожиданно засмеялся. Его глухой смех, здесь, в безлюдной местности, под луной, звучал как-то жутко. — Вы почти неделю противостояли всем силам КГБ. Вы перехитрили меня и перевербовали моих подчинённых. И не смогли решить такую простую задачу?

— Нет, — спокойно ответил Кравцов. Его совершенно не задели насмешки Пенькова. — Будьте добры, поясните.

— Майор, могу Вам сообщить, что операция была начата исключительно ради Вас. После Вашей двухлетней невероятно продуктивной работы на КГБ, Вы были объявлены врагом ЦРУ номер один. Там знали о Ваших отношениях с майором Еремеевой. Взяв её плен, в ЦРУ хотели использовать её в качестве заложника, что бы заставить Вас приехать в США, а потом и перевербовать.

На этот раз засмеялся Кравцов. Елена видела, что его веселье было неподдельным, и разведчика действительно рассмешили слова Пенькова.

Сама же девушка была удивлена. Всё это время она упорно пыталась вычислить своих врагов. Тех, кто мог организовать такую операцию. И вдруг оказывается, что всё затевалось ради другого человека.

— Генерал, меня удивляет наивность ЦРУ, — сказал наконец Кравцов. — Я не понимаю, как они вообще могли предположить, что я предам Родину ради кого-то. Пусть даже человека, который мне очень дорог.

— Они так думали. И давно. Это виделось единственным Вашим слабым местом. Раньше уже была предпринята попытка захватить майора Еремееву. Но тогда всё было сделано очень грубо, и бойцам удалось вырваться.

— Когда это? — спросила Елена.

— Во время Балканской войны, — Пеньков посмотрел на неё. — Вертолёт Ми-26, который должен был забирать вашу группу, был захвачен американцами. Там была устроена засада. Но вы уже в воздухе уничтожили экипаж и вернулись к своим.

— Так вот оно что! А я думала, что это случайность.

— В жизни не бывает случайностей, майор, — усмехнулся Пеньков. — Особенно — на войне.

— Продолжим нашу беседу. Теперь объясните — почему вы сменили курс и полетели сюда, к Сталинграду, а не в Киев?

— Мне поступил приказ уходить. Контрразведка слишком близко подобралась ко мне. Они уже определили, что кто-то из высших чинов КГБ работает на американцев. Но пока не поняли — кто.

— И каков был план?

— Мы должны были приземлиться на Сталинградском гражданском аэродроме. Затем, на УАЗе, вместе с майором Лисенко, капитаном Озеровым и лейтенантом Городцевым, я должен был прибыть в определённое место на берегу Волги, где меня ждал гидросамолёт Л-6 с пилотом и двумя бойцами прикрытия. Все трое из местных агентов ЦРУ. Бойцы должны были взять в плен, либо уничтожить моих спутников. Учитывая, что самолёт шестиместный, то кого-то в любом случае пришлось бы убить. Однако, мы серьёзно не надеялись, что кто-то сдастся в плен. В любом случае, мы должны были подняться в воздух и взять курс на юго-восток, к Каспийскому морю. Ориентировочно в 8:20 по Москве, наш самолёт должен был приводниться в точке, расположенной примерно в 120 километрах восточнее Баку. Там нас должен ждать десантный катер на воздушной подушке. Мы переходим на него, предварительно заложив взрывное устройство в самолёт. Кроме того, на катере находится некоторое количество боевой техники и отряд спецназначения. Это сделано с той целью, что бы провести быструю спасательную операцию и помочь нам выбраться, если мы по каким-то причинам окажемся на суше, либо на борту советского корабля. В иранских территориальных водах катер уже должен ожидать десантный корабль «Хассан Пакраван». На нём находится батальон морской пехоты США, который может, при необходимости, так же нанести быстрый удар по советской территории, если это будет нужно для нашего спасения.

— Всё ясно, генерал. Так Вы хотите сказать, что Иран позволяет американским силам базироваться на своих военно-морских кораблях? Он же является нейтральной страной.

— Официально, и только в этом конфликте. Но на деле они уже давно сотрудничают с США. Да и в военно-техническом плане американцы и иранцы действуют вместе вполне открыто. Тот же «Пакраван»  ведь построен по американскому проекту.

— Иран очень сильно рискует. Если у нас появится подтверждение таких действий, то им не позавидуешь. Неужели хотят вступить в войну на стороне Америки?

— Майор, я не хочу рассуждать о геополитике. Давайте, задавайте свои вопросы, и поскорее закончим это дело.

— Ну хорошо. Скажите, как была запланирована та операция с уничтожением базы на Шпицбергене? То есть, как вы видели её в идеале?

— Мы думали попробовать захватить группу ещё на подступах к острову, во время движения на минисубмаринах. Никаких спецподразделений на Шпицбергене, конечно, не было, а командование базы ничего не знало о готовящейся операции.

— Я выяснил всё, что нам было нужно. Сейчас Вы покажите на карте место, где ждёт Вас самолёт, а потом полностью расскажете историю своего предательства, что бы мы могли зафиксировать это на видеокамеру.

— Давайте карту, майор.

02:34 14 июня 2013 года.

— Подтверждаю вышесказанное. Генерал-майор КГБ Юрий Васильевич Пеньков, Герой Советского Союза. В моей смерти прошу никого не винить. Умираю убеждённым коммунистом.

Елена выключила камеру. Пеньков рассказал всю историю от начала до конца. Конечно, в какие-то полчаса видеозаписи нельзя было вместить всё, что он сделал за четыре года своей подрывной деятельности. Но это было и не нужно. Запись теперь была весомой и очень ценной уликой.

Майор понимала, что если бы с ним поработали эксперты КГБ, это было бы полезней. Но информация обо всём этом могла дойти до ушей и тех, кого уже сдал Пеньков в своём «интервью». Поэтому решено было не рисковать.

— Ну что, у меня больше нет вопросов, — сказал Кравцов. — Вы выполнили всё, что мы от Вас требовали. Теперь остаётся только суд офицерской чести.

Елена усмехнулась. Она знала, что такое суд чести. Этот вариант военно-полевого трибунала был введён в начале девяностых. В то время, зачастую, не было времени устраивать даже обычный трибунал над предателями и врагами народа. Поэтому создавались такие суды. Правила были просты, и напоминали обычные «тройки». Суд мог проводиться при участии минимум трёх офицеров, приговор утверждался простым большинством голосов.

— Начнём, — Кравцов заложил руки за спину и в упор посмотрел на предателя. — Генерал-майор Юрий Пеньков обвиняется в измене Родине, осознанной подрывной деятельности внутри Советского государства, разведывательной деятельности в пользу противника. По каждому из этих пунктов приговор — смертная казнь. Генерал Пеньков, Вы признаёте себя виновным по какому-либо из пунктов?