Фальшивые лабиринты, или Иллюзия отражений - Сергей Трищенко

Я чувствовал, что несу бред, но перед глазами все плыло, кружилось, превращалось в один огромный грандиозный ноль, в который я падал, падал, падал...

У КУБАЛАЙ-ХАНА

Нас вынесли верблюды. Я уж и не знаю, что стряслось с Викой — вызвал к себе шеф, она упилила на обед или просто заболталась по телефону и забыла посмотреть на экран и отключить программу, — но пустыня все длилась и длилась, россыпи золотого песка плотно скрипели под ногами верблюдов, те упрямо шли и шли вперед, к какой-то своей, только им известной цели; мы уже потеряли сознание от палящей жары, а верблюды все шли и шли, словно заведенные — а может быть, они и были заведенные? — и через неизвестное количество времени остановились у водопада, синей ниткой арыка разделяющего пустыню и цветущие поля.

Водопад я увидел, когда очнулся. Вода срывалась с небольшой скалы и, пробежав едва ли больше десятка метров, уходила в песок. Золотой песок. Четкая граница между золотым и зеленым уходила за горизонт. С другой стороны поднимались скалы.

И я напился сам и подтащил к водопаду сэра Жеральда и Юниса и поплескал им в лица водой, и они начали пить, сначала беспорядочно хватая губами воздух и капли, летящие из моих ослабевших рук, а потом все с большим и большим интересом, осознанно — я подумал, что всю эту золотую пустыню создал сумасшедший золотоискатель, промывавший породу у этого водопада и отбрасывавший золото в одну сторону, а пустую породу, на которой успела вырасти такая великолепная растительность — в другую.

Вода и золото — они всегда рядом. Особенно для нас, когда вода и была золотом...

— Может, наберем? — предложил я сэру Жеральду, когда мы немного отошли от состояния вяленой рыбы и начали хоть что-то соображать.

Тот махнул рукой:

— Я же говорил: это не золото. Я...

Он не успел договорить: с гиканьем и свистом нас окружили всадники. Мы даже не успели схватиться за мечи. Да если и схватились бы: их насчитывалось больше двух десятков, а мы ослабели от жары. Но всадники были настроены более чем благодушно: обезоружив, они с шутками и прибаутками посадили нас на верблюдов — я заметил, что их лошади не шарахались в сторону, из чего заключил, что те были тренированы к верблюжьему запаху, столь неприятному для всех лошадей — и куда-то повезли.

— Куда вы нас везете, уважаемые? — поинтересовался я, придерживаясь за луку седла связанными руками.

Я опасался, что услышу ответ типа «Для покойника это не имеет значения», или же «На кладбище!», но получил довольно дружелюбный ответ:

— К Кубалай-хану! — коротко ответил один, по всему видать — старший, сверкнув черными глазами. У остальных глаза были светлые.

— Ба! Так он же нам и нужен! — воскликнул сэр Жеральд. Вот тут уж лошади шарахнулись — от его голоса.

— Это зачем же он вам нужен? — нахмурился старший стражник.

— Лошади у вас хорошие, — уклончиво ответил я, — хотим купить себе таких же.

Всадники переглянулись, но ничего не сказали, только сильнее пришпорили коней и повлекли наших верблюдов — а, следовательно, и нас, — за собой.

Местность вокруг расстилалась самая благодатная и, судя по встречающимся нам тучным полям, лугам й лесам, у Кубалай-хана и канарейки водились величиной с лошадь.

Резиденция Кубалай-хана, однако, размещалась не в огромном беломраморном дворце, а в расшитом золотой парчой высоком шатре, богато украшенном изумрудами, рубинами и бриллиантами. Но, может, то была лишь его летняя резиденция? По причине хорошей погоды. Либо он не хотел пачкать свой капитальный дворец всякими пленниками.

Нас ввели внутрь. В шатре царил полумрак, на пару с Кубалай-ханом, сидящим на высоких подушках у ковровой перегородки. Халат на хане являлся точной копией с шатра — был такой же блестящий и сверкающий. Теперь понятно, почему они экономили на светильниках.

— О светлейший! — обратился к сидящему черноглазый страж, склоняясь в глубоком поклоне, — вот эти трое пили из твоего водопада!

«И все выпили!» — захотелось добавить мне. Но я подумал, что не оценят, и промолчал.

Брови хана сначала нахмурились, но затем удивленно поползли вверх: — Они пришли с юга?

— Да, о светлейший! — снова поклонился стражник и я подумал, что радикулитом здесь наверняка никто не страдает: каждый день тренируются, разминают поясницу.

— Любопытно, — хмыкнул хан и обратился к нам: — Вы пришли из-за песков?

— Да. А до этого — из-за болота, — ответил я. Но болото его, похоже, не интересовало.

— Их обыскали? — спросил он.

— Да, о светлейший, — склонился в поклоне старший стражник.

— И?.. — хан застыл в нетерпении.

— Ни песчиночки! — снова склонился старший.

— Отлично! — хан сорвался с места. — Отлично!

— Нашли... шесть мешочков с золотыми монетами, — нерешительно сообщил стражник.

— Не моей чеканки? — быстро спросил Кубалай-хан.

— Нет, — поклонился стражник,— неизвестной. На одних выбита высокая гора, на других — дерево.

— Хм, ладно... Не знаю таких. А еще что? — заинтересованно спросил хан. Он вел себя, как ребенок.

— Алмазный коготь... — пробормотал стражник.

— Алмазный коготь? — удивился хан. — Зачем?

— Мы ищем владельца этого когтя, — пояснил я. — Он украл нашу принцессу...

— Ага, ага... ясно, — перебил меня хан, не слушая. Его интересовало продолжение:

— А еще что? — нетерпеливо спросил он.

— Три... засушенные лягушки, — продолжал стражник.

— Пф! А это зачем? — обратился хан к нам.

— В память о нашем переходе через болото, — соврал я.

— О, так вы и через болото прошли! — удивился хан. Как будто я только что ему об этом не говорил. — По гатям?

— Нет, вплавь, — тут я был недалек от истины. Но не говорить же ему, что мы плыли на лягушках!

— О-о, вплавь! А как же?...

— У верблюдов широкие копыта, — продолжал я, — они не только корабли пустыни, но и корабли болота... Наша экспедиция ставила своей целью изучить неисследованные узкие способности, а также доказать широкие возможности верблюдов. Мы хотим впоследствии заняться верблюдоводством.

— Да? — хан выглядел предельно заинтересованным и любознательным. — А это что?

И я увидел, что он указывает на миниатюрную пожарную лестницу, лежащую на подносе рядом со всеми остальными конфискованными у нас вещами.

— Это? Это в память о моей службе в Драгомиловской пожарной команде, — нагло соврал я, — коллеги по работе подарили...

— Ага! — обрадовался он. Все стало ясно, никаких недоговоренностей между нами отныне не было. В глазах хана, я надеюсь, мы теперь выглядели чистыми, как стеклышки.