Необратимый поток. (Хроники из другого мира - 13) - Станислав Янков

— Сандра! — рыкнул раздраженный мужчина.

— Угу. Все ясно, — хмыкнула та и покинула комнату.

— Так. Сейчас верну ее. Дайте мне минуту или две, — попросил Улим у присутствующих. После чего тоже отключился.

— Бес знает что, — проворчал Алессандр.

— Как по мне, забавно, — пожала плечами Тори.

Леля бросила на нее неодобрительный взгляд, но промолчала. Она старалась держать язык за зубами и пока преуспевала.

*

К удивлению Улима, дочь приняла вызов практически сразу.

— Мы не закончили. Вернись в комнату, — попросил он.

— Чтобы ты продолжил трепать мне нервы на семейном собрании?

— Пожалуйста. Прошу тебя.

Девушка кивнула и с неохотой ответила:

— Ладно. Сейчас.

*

Как обещал, Улим вернул дочь в виртуальное помещение за пару минут. После чего сразу же начал с извинений.

— Несколько дней назад произошло неприятное недоразумение, заставившее меня потерять контроль над своими словами. Сейчас в присутствии тех же людей я хотел попросить прощения за сказанное. У меня не было права так выражаться по отношению к Сандре. Также я уверен, что погорячился со своим заявлением об отказе от дочери. Думаю, это для всех здесь очевидно, — развел он руками. — Просто решил сказать вслух, чтобы не возникло недопониманий. Сандра, наш конфликт улажен?

— Какая разница? Все здесь плевали с высокой колокольни на данный конфликт, — бросила та в ответ.

— Такая маленькая, а уже противная, — проворчал Алессандр. — Признавайся, Улим, ты специально воспитал дочь так, чтобы она была твоей копией?

— Она хотя бы не дерется, — спокойно возразила Сон Ен.

— Вообще-то виртуально я стою рядом с вами, — помахала ладонью Шура, делая в памяти заметку о словах бабушки. И спросила у отца: — Это все? Можно уходить?

— Конфликт исчерпан? — терпеливо повторил тот.

— Нет, конечно. Ты меня оскорбил. Очень грубо, грязно и неприятно. Плюс теперь у меня вьетнамские флешбеки, где ты, как гомогей, стоишь с конским пенисом в руках. Даже сеанс у психолога не помог.

— Это не моя вина! — возмутился мужчина.

— Твоя, но не только. Ясен пень, что, не доведи тебя тетя Тори до белого каления, все разрешилось бы мирно и спокойно. Или почти спокойно.

— Что? При чем здесь я? — удивилась блондинка.

— Она права, — Улим скрестил на груди руки.

— Но ты все равно повел себя отвратительно! — рыкнула девушка. — Все вы! Никто, кроме отца, даже не позвонил за две декады. Как и до того. Сразу видно, насколько я для всех вас важна. До свидания.

Чтобы не выслушивать потоки нотаций от родителей, стариков и Тори, сразу после своих слов она отключилась от виртуальной реальности. Тем самым покинув комнату.

Глава 480. Не худший пример

— По крайней мере, мы выяснили, что она злится не только на меня, — сделал вывод Улим, глядя при этом на молчаливую супругу. И повернулся к Мьюнгам: — В следующий раз, когда будете говорить о том, как вы скучаете по внучке, вспомните о ее последних словах.

— Чья бы корова мычала, — фыркнула Тори.

— Му, — оскалился мужчина, оставаясь при этом спокойным. — Спасибо всем, что пришли и выслушали меня… Нас.

После чего поставил таймер на удаление виртуальной комнаты.

— Не мог не оставить за собой последнее слово, — проворчала блондинка перед своим уходом.

На что Улим ничего не ответил. По факту он добился основной поставленной цели: дал прилюдные извинения. Бонусом увидел, как под гнев дочери попали все остальные.

Мысленно мужчина оценил ее способность к прицельной стрельбе в самое сердце. В который раз, так как сам ранее попадал под обстрел.

После завершения этого странного сеанса он снова позвонил Шуре.

— Привет. Не помню, сегодня я уже спрашивал у тебя, как дела?

— Нет, — тихо ответила та. Судя по тону, явно еще злилась.

— Как у тебя дела?

— Лучше, чем у любого жителя этой планеты. Но при этом не очень хорошо, — призналась она.

— Все еще кризис с самовоспитанием?

— Угу. И это тоже.

— Многие через это проходят. По большей части в позднем подростковом возрасте или во взрослой жизни. Как оказалось, ты у меня ранняя пташка, — с нежностью улыбнулся Улим, скрещивая руки на груди.

— Хочу спросить у тебя кое-что личное. Постарайся не обижаться сразу же, а дать вразумительный ответ. Хорошо?

— Меня немного волнует твоя формулировка. Но допустим?

На самом деле он радовался тому, что достиг данного уровня взаимопонимания с дочерью. Пусть их семейный опыт все еще оставался странным и нетипичным.

— Ты с… У вас с дядей Киршем было что-то, кроме дружбы и товарищества? Кхм. Я имею в виду в интимном плане.

Данный вопрос заставил Улима хлопнуть ртом и замереть в раздумьях на несколько долгих секунд.

— Ясно, — прошептала девушка. — Теперь все стало еще сложнее.

— Нет. Постой, — перебил ее отец. — Ты не так поняла. Мы были близки, но не до такой степени. Скорее это некая духовная связь, когда ты понимаешь кого-то, просто глядя на него. Когда у вас совпадают мысли и кажется, что вы несетесь в одном эмоциональном потоке. А потом… Потом Кирша внезапно не стало, и вместе с ним умерла какая-то часть меня.

— Больно терять близких.

— Да. Очень. Это оставляет шрам на сердце. Заставляет отстраниться от эмоций. Сбегать в выдуманную реальность, где он жив, где я могу поговорить с ним, продолжить работу над нашими проектами. Как будто он все еще рядом.

— Он не вернется в наш мир. Никогда, — с сочувствием прошептала Шура.

— Я знаю, — скривился Улим, присаживаясь в кресло.

— Так ты поэтому такое ублюдочное мудло? Потому что "каменное сердце", все дела?

— Сандра…

— Ты не понял? Я тоже так поступаю — отталкиваю тех, кто причиняет мне боль.

— Понял. Просто следи за границами, которые переходишь. Ты только что несколько раз оскорбила меня. Благо я терпелив, — со сдерживаемым гневом попросил он.

— Ты тоже не следил за своими границами. И мать этого не делала. Вы вообще по большей части не думали о моих чувствах. Почему я должна относиться к вам мягче?

— Теперь ты хочешь нас наказать? Вернуть все сторицей?

— Да. Наверное, да.

— И как долго это будет длиться?

— Зависит от вашего поведения. Пока я склонна простить лишь тебя. Лет так через тринадцать. При условии, что они будут наполнены унижениями, критикой, беспричинным игнорированием и, чем ты там еще грешен.

— Тринадцать лет — это очень долгий срок, — ответил мужчина, чтобы поддержать беседу. Пауза и без того затянулась.

— Верно. Это буквально вся моя жизнь.

— Не думаю, что ты помнишь себя с рождения.

— Ладно. Пару лет можно скинуть. Для ровного числа — три. Ты только погляди на мою