Крестовый поход - Робин Янг

Сзади скрипнула дверь.

— Как она? — спросил Уилл, поворачиваясь.

В дверях стояла не Элвин, а Андреас. Уилл коротко поклонился, чувствуя неловкость из-за того, что находился в его покоях. Они неплохо ладили, но с годами ближе не стали. Правда, у них была общая забота, Элвин и Роуз, и потому они всегда чувствовали себя друг с другом свободно.

— Мне пойти подождать на улице? — спросил Уилл по-арабски. Этот язык они оба знали.

— Нет, оставайся. — Андреас махнул рукой и начал рыться в бумагах на столе. — Ты видел Роуз?

— Еще нет. Зайду перед уходом. Элвин говорит, что пока лучше ее не утомлять.

Андреас хмыкнул и продолжил просматривать бумаги.

— Она по-прежнему упорствует?

— Да, Андреас. Мне осталось только ударить ее чем-нибудь по голове и затем погрузить на корабль.

Андреас чуть улыбнулся.

— Она упрямая, это точно. Мне тоже не удалось ее уговорить. — Он посмотрел на Уилла. — Она остается здесь из-за тебя. Ты это понимаешь?

— Понимаю, но она боится и за Роуз. Говорит, что ваш лекарь не советует трогать сейчас девочку.

— Да, решиться очень трудно. На мой взгляд, гораздо безопаснее отправиться в море, чем оставаться и ждать, что станет с Акрой. Я слышал, у султана Халила войско в двести тысяч. Я не воин, но и то могу видеть, что такой силе противостоять невозможно. — Андреас помолчал. — Да, коммандор, преданная тебе досталась жена.

— Слишком преданная, — ответил Уилл. — Я не хочу, чтобы ради меня она жертвовала жизнью. Им надо уезжать.

— Любовь часто неразумна. — Андреас собрал бумаги. — У меня остается здесь друг, который согласен взять их на свой корабль, если город не выдержит осаду. Думаю, они успеют добраться до гавани. А в Венеции я о них позабочусь, пока ты пришлешь весть. — Он помолчал. — Коммандор, когда начнется осада ты, конечно, будешь занят, но проследи, чтобы они вовремя попали в порт. — В коридоре раздались шаги, и Андреас замолк.

Вошла Элвин. Улыбнулась им обоим и посмотрела на Уилла.

— Я сказала Роуз, что ты придешь.

Уилл кивнул Андреасу и последовал за ней вниз по винтовой лестнице.

Роуз лежала закутанная в большое шерстяное одеяло. Золотистые волосы разбросаны по подушке. Худенькая, бледная. У него сжалось сердце. Он ожидал, что она выглядит лучше.

— Роуз. — Уилл согнулся над постелью.

Девочка приоткрыла глаза.

— Отец. — Она попыталась сесть.

Уилл нежно положил ей руку на плечо.

— Не надо двигаться, любовь моя. Я просто зашел поцеловать мою красавицу дочку. А потом ты поспи. Тебе надо набираться сил.

— Скажи Катарине, чтобы она не уходила, — слабо произнесла Роуз. — Я хочу поговорить с ней.

Уилл погладил ее волосы.

— Ты еще поговоришь с Катариной, когда поправишься. И чем больше будешь спать, тем скорее это случится.

— Ты обещаешь?

Уилл улыбнулся и приложил руку к сердцу:

— Клянусь.

Уголки рта Роуз дрогнули.

— Я принимаю твою клятву.

Уилл продолжал гладить волосы дочки, пока ее веки не сомкнулись. Спина затекла от неудобной позы, но он не шевелился.

Элвин тронула его за плечо.

— Тебе нужно идти в прицепторий.

Уилл наклонился, поцеловал щеку дочери и встал. Элвин вышла его проводить.

Он поймал ее руку.

— Друг Андреаса согласился взять тебя на корабль, если мамлюки пробьют нашу оборону.

— Я знаю.

— Вы должны с ним отплыть непременно. Ты поняла?

Элвин отвернулась.

— Да.

Уилл притянул ее к себе.

— Все будет хорошо. Я обещаю.

Они стояли долго, не в силах разомкнуть объятия. Затем, держась за руки, спустились вниз. В прихожей у мешков и ящиков ждала Катарина.

— Отец отправляет нас на первом корабле. Джованни и дети ждут на улице. — Она посмотрела на Элвин. — Может, решишься?

— Я не могу, — пробормотала Элвин.

Уилл не понимал ни слова, но догадался о сути разговора, когда Катарина заплакала.

Элвин ее обняла.

— Не беспокойся за нас с Роуз. Если мамлюки возьмут верх, увидимся в Венеции. Если нет, то твой отец обязательно вернется. Так что прощаемся не навсегда.

Катарина всхлипнула и расцеловала Элвин в обе щеки. Затем улыбнулась Уиллу и произнесла по-английски:

— До свидания, Виил. Позаботься о них.

Они вышли на улицу. Катарина влезла в фургон, нагруженный вещами семьи ди Паоло. Лошади тронулись.

— Скоро в этом доме останемся только мы с Роуз, — вздохнула Элвин.

— А что, Андреас не оставит никого из слуг?

— Останется только стражник Пьеро. — Она покачала головой. — Жаль, что «Анима Темпли» не удалось сохранить мир.

Вместо ответа Уилл ее поцеловал.

Три дня назад он созвал братство в последний раз перед войной. В конце встречи с большой неохотой положил «Хроники» Эврара в ящик, где хранилась казна.

— Не лучше ли сжечь? — угрюмо спросил сенешаль.

— Нет, — ответил Уилл. — Давайте сохраним это в память об Эвраре. Отошлем Гуго де Пейро в Париж, как решили.

Сенешаль кивнул:

— Ладно.

Уилл пошел в город к Илие, чтобы уговорить рабби уехать. Тот весело рассмеялся и ответил, что осаду Акра выдержит, он в этом уверен и потому не сдвинется с места.

«Мне бы спокойствие этого старика», — подумал Уилл, сжимая руку Элвин.

Он пошел прочь, но, сделав несколько шагов, обернулся. Она стояла у дома, смотрела на него. Уилл не выдержал, вернулся, заключил ее в объятия. Она крепко к нему прижалась. И они опять надолго застыли в такой позе.

— Я люблю тебя, — шептал он ей в волосы.

— И я тебя, — шептала она в ответ.

— Мы будем сражаться и выстоим, — успокоил он ее на прощание.

Наконец они расстались, Уилл направился в прицспторий.

Жители покидали Акру, правда, пока лишь немногие. С угрюмыми лицами грузили на тележки вещи или вешали корзины на спины мулов и верблюдов, чтобы двинуться в порт. Но большинство оставались, веря в непробиваемость стен Акры, которая выдержала многие осады Бейбарса. А некоторые по-прежнему надеялись, что правителям удастся договориться с мамлюками.

Уилл знал другое. Получив весть о смерти Калавуна, Гийом де Боже отправил султану аль-Ашрафу Халилу послание, где предлагал начать переговоры. Уилл поехать не мог по причине расстройства желудка. И тем спасся, потому что два рыцаря, посланных великим магистром, так и не вернулись. Вместо них Гийому доставили от султана Халила письмо с советом больше никого не посылать и не предлагать никаких подарков. Потому что он их не примет. «Мы идем на вас, чтобы изгнать с наших земель навсегда». Так заканчивалось это письмо.

А следом в Акру начали приходить вести, что султан Халил собрал войско, какого не видели с начала Крестовых походов. Во всех мечетях звучали призывы идти на войну с неверными, и в войско вступили многие тысячи простых мусульман, крестьян и ремесленников. Они стекались отовсюду — из Египта, Палестины, Ливана и Сирии. Это был джихад невиданных размеров. В Ливане валили лес для осадных машин. Говорили, что Халил повелел построить сто манджаников, причем несколько — огромных размеров. Один манджаник, который назвали «Разъяренный», через Дамаск двигало все население города. И такое войско шло на христиан. Холод и дождь замедлили поход, но теперь потеплело, и они будут у стен Акры через несколько дней.

Оборонять последний оплот крестоносцев поднялись все, кто был способен держать оружие. Многие покинули свои крепости и поселения на побережье, где остались лишь небольшие гарнизоны. Общины Акры объединились в первый раз за много десятилетий. Тамплиеры, госпитальеры и тевтонцы вместе несли вахту на стенах. Французский полк, состоящий из сотни с лишним арбалетчиков, поставленный покойным королем Людовиком IX, соединился с гарнизоном короля Кипра Генриха II и английским орденом Святого Томаса. Пизанцы и венецианцы строили баллисты так же, как жители других кварталов. Акра готовилась встретить нашествие.

Двигаясь по городу, Уилл ощущал, что решимость пересилила страх. Это было видно на лицах купцов, забивающих окна своих магазинов деревянными планками, но отказывающихся уезжать, на лицах женщин, таскающих мешки с зерном к складам у стен, по яркому сиянию огня в кузницах, где до позднего вечера ковали оружие и прибивали коням свежие подковы. На стенах устанавливали метательные машины, баллисты и требюшеты. Двадцать тысяч воинов ожидали прихода врага.

Уилл поднялся на гору Монжу и остановился посмотреть на Акру. Перед ним лежал лабиринт улиц. Стены, разделяющие кварталы, шпили церквей и купола мечетей, продуваемый ветрами порт и железная цепь, перегораживающая гавань. На севере был виден прицепторий рыцарей Святого Иоанна, за которым блестел ров с водой, отделяющий город от поселения Монмюзар. Дальше шли крыши домов и мастерских, башня лазарета для прокаженных ордена Святого Лазаря. За Монмюзаром высилась двойная стена с башнями, отделяющая мыс Акру от остального мира. Уилл обвел взглядом Иудейский и Арабский кварталы, Итальянские рынки, собор, королевский дворец. Нигде не было видно ни малейшего признака грядущей катастрофы. Затишье перед бурей.