Княжья воля - Константин Кудряшов

Я не стал разочаровывать ни Торельфа, ни Эйнара, ведь удача или везение, действительно, присутствует в моей жизни и не в малом количестве. Как я успел понять, эта неочевидная, неосязаемая субстанция ценится здесь выше золота и всяких там шелков. Очень уж благоговейно относятся аборигены к положительным для них проявлениям Божьего промысла. Считают, что я удачлив, пусть себе считают, мне от этого только лучше, личный авторитет поднимается, как-никак.

Собственно, это все, что я успел выяснить относительно личности пришедшего нам на выручку скандинава, командира маленького, но боевитого хирда. Выучке этих ребят позавидовал бы любой спецназ. Отбиваясь от наседающих куршей, освещаемые заревом пылающей корчмы, мы дошли до стен лодейного двора без единой потери и так же слаженно и быстро перебрались внутрь, вызвав нехилый переполох в стане защитников.

Не смог узнать больше, потому как добыче сведений из первых уст помешал стихийный митинг устроенный вооруженными и очень агрессивно настроенными людьми по ту сторону частокола. А спровоцировал это безобразие наш неугомонный урман, который не пожелал прятать по углам отрезанную башку Горхида, а водрузил ее на метровую палку и привязал к парапету площадки надвратной башни на всеобщее любование. Завидев такое дело, курши злобно и жадно взвыли как голодные псы, загнавшие кота на дерево. Не прошло и получаса как вокруг нашей крепостицы собралась немаленькая толпа желающих отомстить за гибель и поругание шефа. Поначалу наиболее недоверчивые из прибалтов с факелами в руках силились рассмотреть точно ли это Горхидова голова торчит в башне, но Мадхукар с Невулом быстро отбили охоту подходить к крепости на дистанцию убойного выстрела да еще с огнем в руках. Куршам урок пошел впрок, они быстренько затушили костры вокруг огороженной верфи, побросали факелы, еще немного погомонили и начали замышлять недоброе в полнейшей темноте, так как к этому времени кривой осколок луны куда-то запропастился.

— Чую, насядут скоро, — сквозь зубы цедит Сологуб шибко недовольный тем, что мы на своих плечах притянули к крепости сотни ворогов. Вот дурной, никак не поймет, что штурма нам не избежать. Не сейчас, так утром. Не разбежались курши после гибели предводителя как было задумано, виноват я что ли? Со своей стороны мы с парнями сделали все как планировалось на общем совете и даже сверх того. Зато теперь с нами Эйнар со своими хирдманами. Не бог весть какая подмога против тысячной армии, но все же подмога. Будем отбиваться и надеяться, что в детинце заметят наше трудное положение и придут на помощь.

А вот насчет Эйнара у Сологуба имелись сильные сомнения. Слишком легко, говорит, он переметнулся на другую сторону.

— Если бы не Эйнар, мы бы не вернулись, — напомнил я. — Кем защищаться стал бы?

— Я вообще не уверен, что они будут драться, — желчно промолвил Сологуб. — Эти хитрые даны купят у лисицы ее же шкуру, стравят кабана с волком, а затем примкнут к тому, с кем выгоднее, то есть к победившему. Ты притащил сюда кровавого волка, его нужно либо сделать ручной собакой, либо вовремя спустить шкуру.

С этими словами я спорить не стал — отсутствовали аргументы. Я видел как слаженно и грамотно бьется хирд Большеухого. Ежели встанут в щитовой строй как давеча у корчмы, то и сотня куршей не сможет их одолеть, а уж про наше жалкое воинство и говорить нечего. Троянский конь в виде Эйнаровой бригады нам здесь очень мало интересен, а вот окончательно склонить их на свою сторону стало бы моей маленькой победой. Участие Эйнара в драке у корчмы почти ничего не доказывает. Это могло быть минутным порывом, куражом, бурлившим в венах после крепкого пива, который так же быстро спал, как и начался. Ничего не поделаешь, надо бежать на поклон к гордому сыну ледяных фьордов, но для начала предупредить Невула с Мадхукаром, чтобы глаз с данов не сводили и держали наготове свои луки.

— Ты, должно быть, пришел спросить будем ли мы драться за вас? — спокойно спрашивает Эйнар, когда я в сопровождении Джари подошел к стапелю с недостроенной ладьей прояснить животрепещущий вопрос.

Ишь, какой проницательный, прямо телепат!

Хирдманы Эйнара в полном составе собрались на палубе одного из кораблей, сосредоточенно проверяют экипировку, их командир стоит передо мной в шлеме и со щитом за спиной, он спрыгнул с борта, заметив наше приближение. Бросил внимательный взгляд на стройный стан араба, вероятно, в попытке оценить его воинские способности.

Вообще-то, Большеухий мне нравится. Не суетливый, обстоятельный, спокойный как удав. Двигается медленно, но уверенно, толстые ноги ступают тяжело, хрустко вминаясь в уже утоптанный снег. Думаю, если посадить Эйнара перед детектором лжи и начать задавать неудобные вопросы, хитрая машинка задымится от переклина, дан уделает полиграф и бровью не поведет. Из той породы дяденька, по глазам видно. А вот с ним хитрить бесполезно, он сам как детектор, лукавство чует как хищник кровь. С ним нужно напрямик и максимально честно…

— Это так, Эйнар. Нас тут не шибко много и ваши мечи нам бы не помешали. Помоги еще раз, коль уж ты теперь здесь. Я в долгу не останусь…

В этот момент я готов был пообещать отдать всю свои сбережения, лишь бы заручиться поддержкой данов в предстоящей схватке, но вовремя вспомнил, что казна осталась в захваченной корчме и осекся, похвалив себя за осторожность.

Эйнар заметил мою неуверенность и скривил правую сторону прячущихся в бороде губ в подобии ухмылки.

— Чем будешь расплачиваться обсудим после, а сейчас скажу, что ваших врагов слишком много и стен вам не удержать. Похоже, у них нашелся еще один толковый вождь взамен убитого тобой, бесхозная толпа так себя вести не станет. Поэтому я и мой хирд станем биться на стенах неподалеку от башни, не удержимся — отойдем к воротам. Ворота — наша единственная возможность выбраться отсюда.

— Ты собираешься выходить из крепости? — искренне изумился я.

— Я несколько раз проделывал подобное и ничего — жив, как видишь. — Эйнар крепко треснул по моему плечу лопатообразной ладонью, подмигнул, сморщился в ободряющей гримасе. — Иди к своим, Стяр, поговорим после боя, если богам будет так угодно.

Дан отвернулся и полез по сходням обратно к своей бригаде.

Прошло еще с четверть часа, снова выскользнул на видное месяц. За это время у меня загривок взопрел сновать по лодейному двору, налаживать оборону, в обустройстве которой у меня не было даже самого малого опыта, благо, сработала генетическая память накопленная в русском человеке