Подонки истории. Самая зловещая тайна XX века - Юрий Мухин

Всего же в Катынском лесу в апреле – июне 1943 г. были вскрыты 8 могил. С помощью советских военнопленных и мобилизованных местных жителей были извлечены останки 4143 человек из 7 могил; 2730 из них были идентифицированы. Все они ранее содержались в Козельском лагере. В последней могиле находилось еще 180—200 тел, но ввиду наступления Красной Армии, приближавшейся к Смоленску, и из-за жары в июне все работы в Катынском лесу были прекращены. В сентябре 1943 г. Германское информационное бюро опубликовало «Белую книгу» – «Официальные материалы о массовых убийствах в Катыни». В ней содержался и список идентифицированных тел польских офицеров. (Над этим текстом трудились: Н.С. Лебедева, Н.А. Петросова, Б. Вощинский, В. Матерский, Э. Росовска, под управлением редакционной коллегии: с российской стороны – В.П. Козлов (председатель), В.К. Волков, В.А. Золотарев, Н.С. Лебедева (ответственный составитель), Я.Ф. Погоний, А.О. Чубарьян; с польской стороны – Д. Наленч (председатель), Б. Вощинский, Б. Лоек, Ч. Мадайчик, В. Матерский, А. Пшевожник, с. Снежко, М. Тарчинский, Е. Тухольский)36.

Современная бригада Сталина о фальсификации Катынского дела в 1943 г.

Как сообщили нам прокурорские геббельсовцы, отчет Скаржинского был опубликован лишь через 46 лет после его написания, и это свидетельствует о том, что раньше в бригаде Геббельса люди были поумнее нынешних. Всмотритесь в текст Скаржинского – разве это отчет об исследовании того, кто убил польских офицеров? Нет, это подробное описание циркового номера под названием «Доктор Геббельс и его комнатные поляки». Ведь комиссия ПКК в 1943 г. в Катыни «обозначала» поляков из Красного Креста и только. Немцы привозили иностранных журналистов и показывали им достопримечательности окрестностей: «Это сосны, это могилы, а это бегают поляки из Красного Креста, расследуют, кто убил их офицеров».

Ведь немцы не давали полякам сделать ничего самостоятельно: поляки только снимали вещи с трупов не глядя, а затем читали польские фамилии, если немцы им их показывали. Самое ответственное, что немцы (видимо, после долгих колебаний) поручали полякам делать, – это деревянными палочками счищать грязь с вещей. Все доказательства геббельсовцев строятся на том, что на документах, снятых с трупов польских офицеров, не было дат позже мая 1940 г., а хорошо питающимся полякам из ПКК не было показано ни единого документа! Все было немцами изъято, и даже в конверты немцы укладывали документы сами, не доверяя полякам эту интеллектуально напряженную работу. Поразительно, но Скаржинский даже не понимал, что немцы над ними просто издевались!

Заметьте: когда должны были приехать иностранные комиссии, немцы уже за несколько дней не пускали на раскопки местных работников, чтобы те невзначай этим комиссиям не сказали то, что, по словам Геббельса, «не соответствует нашей линии». А за поляков никто не беспокоился – эти ручные, безвредные. Немудрено, что умные геббельсовцы столько лет делали все, чтобы об отчете Скаржинского никто не знал.

Теперь о комментариях нынешних геббельсовцев. Как видите, они глухо молчат не только о том, что все документы были уничтожены немцами, что ими же был убит и Бутц и т. д. и т. п., они как будто и не видят того, что описал Скаржинский – явной фальсификации «расследования». А между тем эксперты по уголовному делу, в том числе и по уголовному делу № 159, – это люди, несущие уголовную ответственность согласно статье 307 УК РФ за заведомо ложное заключение. Наказание – лишение свободы на срок до 5 лет, а заведомо «ложное заключение эксперта состоит в неправильном изложении фактов (искажение фактов или умолчание о них), либо в неверной оценке фактов, либо в неверных выводах», – сообщают Генеральный прокурор РФ Ю.И. Скуратов и Председатель Верховного суда РФ В.М. Лебедев37. А вы посмотрите, как эти «эксперты» даже не лгут, а нагло брешут. Они не только молчат о том, что немцы уничтожили все документы, снятые с трупов в Катыни, но и дерзко врут, что «часть вещественных доказательств полякам удалось сохранить и они находятся в настоящее время в Кракове, сохранены также дневники и записи военнопленных, 20 из которых опубликованы». Это наглая брехня, за которую и пяти лет мало, поскольку Ч. Мадайчик пишет (и в этом-то ему можно верить), что все документы, в том числе и эти пресловутые дневники, были сожжены немцами, но по геббельсовской легенде «упомянутые дневники и записи были переписаны до этого в четырех копиях и спрятаны в разных местах, а разведка Армии Крайовой передала их содержание в Лондон. В 1990 году 15 из них были опубликованы. Из оставшихся семи найдены в последнее время шесть»38.

Прокурорские ублюдки врут, что есть оригиналы, а на самом деле поляки наплодили какие-то «копии», причем одни и те же копии, но в разных местах имеют и разное содержание.

А ведь копия в данном случае – это доказательство фальсификации, и только. Посудите сами. Вот труп, на нем найден дневник, который погибший вел каждый день. В дневнике на каком-то числе записи обрываются, а дальше идут еще несколько чистых страниц, т. е. владелец дневника мог еще писать, но записей нет. О чем это может говорить? О том, что кто-то забрал у него дневник, а перед смертью вернул, но это может также говорить о том, что данный человек был убит на следующий день после дня последней записи. Но это только в том случае, если у вас подлинник дневника.

А о чем может сказать копия дневника своей последней записью? Да только о том, что переписчику было лень переписывать его дальше, либо тот, кто дал дневник для переписывания, дал его переписать только до этой даты. И все! А давали «разведке Армии Крайовой» переписывать дневники и записки в гестапо, оно, следовательно, и проследило, до какой даты «разведчики» могли дневники переписать. Смешно, но те геббельсовцы, которые кормятся от Катынского дела самостоятельно, пишут: «В Гуверовском институте в Калифорнии сохранились потрясающие документы – заверенные копии текстов из записных книжек и календарей, найденных на трупах убитых в Катыни польских офицеров»39. Заметьте, там хранятся не просто копии, а заверенные копии. Поскольку краковские нотариусы вряд ли взялись бы заверять копии документов, украденных в гестапо, то получается, что гестапо их и заверило – больше некому, если понимать смысл слова «заверить копию документа».

Но начальник гестапо в Кракове был какой-то разгильдяй. Для Ч. Мадайчика он заверил такую копию последних строк дневника майора Адама Сольского: «Привезли в какую-то рощу, похожую на дачное место. Здесь проведен тщательный досмотр. Отобрали часы, на которых было 6.30 (8.30), меня спрашивали об обручальном кольце, отобрали рубли, пояс, перочинный нож»40.

А по просьбе Гуверовского института такую: «Привезли куда-то в лес, что-то вроде дачной местности. Тут тщательный обыск. Забрали часы, на которых было 6.30/8.30, спрашивали про обручальное кольцо, которое (забрали), рубли, портупею, перочинный нож»41.

Ну а для музея в Кракове, для разнообразия, – такую: «Еще не рассвело. День начинается как-то странно. Перевоз в «вороне» (страшно!). Привезли куда-то в лес. Похоже на летний дом. Здесь снова осмотр. Забрали часы, на которых было 6.30, спросили об образке, который… Забрали рубли, ремень, перочинный нож»42.

Как видите, текст «подлинного» дневника бедного Адама Сольского бригада Геббельса еще не сфабриковала в окончательном виде. На 2001 г. согласовали только изъятие перочинного ножика, часов и время на часах. Остальные детали честнейшая бригада Геббельса нам сообщит позже. Ждите ответа. Кстати, к большому успеху в плане фабрикации этого дневника относится то, что наконец согласована дата: сегодня бригада Геббельса договорилась считать датой последней записи Сольского в дневнике 9 апреля 1940 г., поскольку она хорошо согласуется с теми датами, что фабрикует советская часть бригады Геббельса. Но раньше дата была другая, мало подходящая для геббельсовцев. 15 мая 1943 г. правительство Польши в Лондоне получило телеграмму, в которой был такой пункт: «8. В присутствии автора этого доклада из одежды Сольского был изъят дневник, который велся до 21 апреля. Составитель дневника заявляет, что из Козельска заключенных в вагонах для военнопленных отправили в пункт назначения, а затем переправили в Смоленск, где они провели ночь, в 4 часа утра отзвучала утренняя побудка, после чего их погрузили в машины. На участке леса их оттуда выгрузили и в 6.30 завели в находящееся там здание, где им приказали отдать свои часы и драгоценности. На этом месте дневник обрывается»43.

Карта захоронений поляков в Катыни, составленная английским экспертом по аэрофотосъемке Джоном Боллом.