Вавилонские младенцы - Морис Дантек

— Повторяю, зародыши не…

— Замолчите! — заорала женщина, вложив в этот вопль всю свою ярость. — Заткнитесь, идиот, старый бездарный филин! Какая разница, повреждены зародыши или нет, если их носительница неизвестно где!

— Поверьте, я искренне сожалею, но это уже за пределами моей компетенции.

— Пределы вашей компетенции ничтожны. Все идет не так с тех пор, как мы решили обратиться к вам.

— Разве в этом виноват я? — пронзительно выкрикнул доктор. — Разве я виноват? Вовсе не я сбил ваш самолет или уби…

— Заткнитесь, старый кретин. Организация, которая отвечает за сопровождение груза, оказалась еще более никчемной. Но с помощью других структур мы смогли завершить первую фазу операции. Ставлю вас в известность, что с этой минуты мы считаем наш договор расторгнутым. Полностью.

— Постойте…

— Я не собираюсь медлить ни секунды. И обратите внимание, что разрыв соглашения влечет за собой ряд окончательных, не подлежащих пересмотру решений.

Короткая пауза, электронный треск.

— Что это значит? — обеспокоенно спросил Уолш.

— Ровно то, что я сказала, доктор. Вы не получите больше ни единого цента. И знаете, что еще? По моим расчетам, сделанная работа станет компенсацией за убытки, понесенные нами в результате невероятного хаоса, в котором виновата ваша «контора».

— Что… Как?.. Постойте! Что вы делаете, госпожа?

— Мы делаем то, что должны, старое ничтожество! — с новой силой завопила женщина. — Что касается девки, ей недолго бегать от нас. Мой кибернетический астролог высказался совершенно определенно.

— Нет… — простонал доктор. — Что вы наделали, боже мой, что вы наделали?! — жалобно твердил он.

— Заткнитесь, старая плаксивая развалина. Наши связные все уладят. Доброй ночи и прощайте, доктор Уолш. Не пытайтесь связаться со мной. Это бесполезно: меньше чем через минуту мой канал будет защищен абсолютно новой системой кодирования сигнала.

Экран стал черным.

Горский вздохнул. Сердце сбилось с ритма, почти остановилось. Ощущение неминуемой катастрофы охватило его так же сильно, как и после первого просмотра записи.

— Вот подонки! — снова процедил он сквозь зубы.

Горский перевел дух. На это потребовалось больше времени, чем обычно. Он повернулся к Власьеву:

— Какого числа состоялся этот разговор?

Власьев почесал за ухом и снова поерзал в кресле, прежде чем ответить:

— Ну… Нам не удалось восстановить эту часть сигнала. Но кое-что все-таки известно.

— Так объясните, — раздраженно бросил Горский.

Власьев нервничал:

— Это технический вопрос и…

— Я не идиот, Власьев, и понимаю, как работает компьютер, будь он неладен.

— Хм… да, конечно. Мы… Что ж, ладно. На самом деле мы перехватили этот диалог не напрямую. Это было бы попросту невозможно, ведь теоретически любой из собеседников мог бы засечь нас… Но я заметил в искусственной нейронной сети Интранет, принадлежащей доктору, новый, чрезвычайно хорошо защищенный сектор. Вчера днем мне удалось взломать эту сеть… Я скопировал запись с частичной потерей данных, которые попытался восполнить, насколько это было в моих силах. Исходя из того, что мне удалось увидеть в кодах доступа, интересующий нас сегмент сети был создан примерно неделю назад и в нем хранился только этот файл.

— За неделю до вашего вторжения?

— Да. Поймите, точной даты нигде нет. Но, благодаря своему опыту, я могу предположить, что, судя по структуре антивирусной защиты, этот файл создан совсем недавно. Вот почему я говорю: неделю назад. Точнее, от одного дня до недели. В наше время любой файл подвергается атаке со стороны какого-нибудь вируса в первые же мгновения после появления в Сети. Вот почему я сумел взломать его без каких-либо проблем. Его защитные механизмы были еще слишком слабы.

«Задача показалась парню слишком легкой», — подумал Горский.

Следовало немедленно этим воспользоваться.

— Отыщите эту славную женщину, — прохрипел он. — Отыщите и покажите мне весь тот бедлам, который творится в ее сети.

Власьев с некоторой заминкой произнес:

— Будет сделано, господин Горский.

Он потребовал, что его оставили в одиночестве. Ситуацию нужно было обдумать.

После инцидента на улице Ривар Горский и Романенко сделали черновой набросок. «Рок-машины» в союзе с какой-то проклятой триадой китайцев решили завладеть грузом Альфа. Но если верить выводам полиции Квебека, вторая банда, состоящая из «Ангелов Ада» и русско-американских мерзавцев, вмешалась перед самым появлением сил правопорядка. Эта славная компания мимоходом изрешетила двух полицейских в проезжавшей мимо патрульной машине.

Запись разговора, добытая Власьевым, кардинально меняла представление об истинном положении дел. Дом атаковали вовсе не «Рок-машины», а «Ангелы Ада». «Ангелы Ада», работавшие на ноэлитов. Вот черт!

Горскому не нужно было в третий раз пересматривать запись, чтобы детально обрисовать положение дел. Женщина, с которой говорил Уолш, была его клиенткой с «другого-конца-мира». И она полностью слетела с катушек. Она обожглась на первом провале, когда кто-то сбил над Сахалином один из ее самолетов, а не поддающиеся контролю события, которые привели к бегству Мари Зорн, окончательно добили ее. Она приказала уничтожить всю команду без исключения. По-настоящему чокнутая тетка.

Горский знал Кочева. Он не станет, дрожа от страха, распевать «Star Spangled Banner»[136] и тем более «O Canada, terre de nos aieux».[137] Он не простит уничтожения двух десятков своих лучших людей и постарается восстановить свою репутацию, и самым жестоким образом. Русско-американская мафия приготовилась к прыжку, ожидая, пока уляжется шумиха и полиция успокоится. Когда это произойдет, парни Кочева без промедления займутся мисс Белобрысой. На пути к своему нынешнему относительно автономному существованию Квебеку удалось избежать гражданской войны. Кочев предаст его огню и мечу, чтобы показать всем, с кем здесь нужно считаться.

Главная задача состояла в том, чтобы удержать за собой инициативу — краеугольный камень любой военной победы. Ведь Горский знал, что уже много дней назад полностью утратил контроль над событиями. Момент для реагирования, как и дом, где жила команда Торопа, исчезли в пламени огнемета.

Возможностей для маневра у Горского было не больше, чем у нефтяного супертанкера в ванне. За людьми Кочева бдительно следила полиция. Поэтому, насколько знал Горский, операции по поиску девушки были сведены к минимуму. И если в ближайшие дни давление со стороны правоохранительных органов усилится, эти поиски на некоторое время будут полностью прекращены.

Как следовало из последних сообщений Романенко, Торопу, судя по всему, удалось уцелеть, но связь с ним была потеряна. Полковник утверждал, что наемник, вероятно, пережидает нынешнюю бурю, после чего постарается связаться с ним. «Это благоразумно», — сказал он.

Сидя в одиночестве в своей гостиной, Горский долго обдумывал ситуацию. Как сообщали в полиции Квебека, последние анализы показали, что некие Ребекка Кендал и Джеймс Ли Осборн, проживавшие в квартирах 4067 и 4075, убили друг друга. Полиция восстановила ход событий и пришла к выводу, что мужчина произвел три выстрела из гранатомета, один из которых смертельно ранил женщину. Однако она успела прошить противника автоматной очередью, когда он вошел в комнату, чтобы добить ее.

А Тороп каким-то чудом пережил весь этот бедлам.

«Нет. Это вовсе не благоразумно, — подумал Горский. — Здесь кроется что-то другое».

Позже, еще раз оценив все имевшиеся у него возможности, он решил действовать.

Первое: мобилизация.

Он позвонил Маркову и приказал немедленно связаться с парнями в Новосибирске. Нужно срочно создать небольшую ударную группу, готовую в случае тревоги быстро добраться до Чингизских гор. Эта группа будет сосредоточена на даче под Семипалатинском и станет ждать дальнейших приказов. Горский выразил пожелание, чтобы в ее состав обязательно вошли братья Петровские.

Второе: планирование.

И прежде всего, обработка поступающей информации. Перед тем как запустить их в оборот, следовало определить, кто и что должен знать. Мисс Белобрысая позвонила Уолшу примерно десять дней назад, почти сразу после атаки на здание. С тех пор доктор не покидал лаборатории и сменил замок на входной двери. Над ней постоянно мигала красная лампочка, указывая на то, что Уолша нельзя беспокоить ни по какому поводу. Доктор скрывался в своем убежище. Он явно сдрейфил.

И имел для этого все основания. Горский мог позволить ему побыть в безопасности еще сорок восемь часов, но затем он прижмет Уолша. Он пригласит его на обед. Старый брюзга, естественно, будет упрямиться, но все-таки придет. Тогда Горский покажет ему короткий, но веселый фильм. После которого начнется серьезный разговор.