Ты меня не забудешь (СИ) - Веленская Наталия

— Прекрати! – резко оборвал её Егор. Вышло как-то резко, даже грубо. Теплов тяжело вздохнул и вновь сильнее прижал к себе девушку, утыкаясь подбородком в её макушку. – Снежан, ты не должна передо мной извиняться!

— Ну вот теперь ты знаешь, почему я так вела себя в начале нашего знакомства. Понимаешь, с тем негативным опытом, что у меня был, я не могла думать иначе… Но я очень рада, что ошиблась и что ты оказался совершенно другим! Ты мне говорил, что тоже много чего творил по глупости. Но мне кажется, это просто твой максимализм так проявлялся, и все твои яркие черты характера – они просто уходили в негатив. Егор, ты ведь очень пробивной и напористый. Но если это не контролировать, что ты делаешь и что ты говоришь в адрес других людей, то можно легко кого-нибудь обидеть. И все будут думать, что ты настоящий наглец без тормозов…

— Снежан! – вновь оборвал её Теплов. Потому что невыносимо было слушать всё то, что она о нём говорила.

Не идеализируй меня! Не ищи мне оправданий! Вот что хотелось ему сейчас прокричать. А затем броситься на колени, чтобы вымаливать у неё прощения за то, какой он на самом деле. И рассказать, из-за чего он попал в лагерь.

Млять! Он ведь не хотел ей причинять боль… Он ведь давал себе слово, что этого никогда не случится! А теперь получается, что он может причинить ей боль одним фактом своего существования. Что есть такой вот Егор Теплов, который по своей натуре был ничем ни лучше этого Вичковича. Разница лишь в том, что на его руках нет крови, а в остальном… Такой же эгоистичный ублюдок. Который когда-то жил одним днём и думал только о себе.

— Егор, спасибо, что выслушал… Я очень рада, что мне теперь ничего не надо от тебя скрывать. И я могу быть с тобой теперь абсолютно честной.

Зато он не может быть с ней абсолютно честным. А ведь он действительно планировал в конце смены рассказать ей про тот случай с аварией, из-за которой его упекли в лагерь. К этому моменту он бы точно смог собраться с духом и выложить Снежане подробности этой истории. С тех пор как он стал ближе узнавать Вьюгину, события того вечера стали приобретать для него совершенно иной смысл. И если раньше Егор считал ту аварию просто досадным недоразумением, из-за которого взбеленился батя и отобрал у него его привычную весёлую жизнь, то с каждым днём на место досады и раздражения приход стыд. И осознание, что на самом деле он натворил. Он ведь действительно рисковал своей жизнью и жизнями других людей. И только чудо спасло его и ребят, что находились в его машине, от серьёзных травм. И то, что он не сбил никого по пути в магазин за выпивкой… за это тоже он должен благодарить небеса. Потому что иначе это точно был бы конец для них со Снежкой.

А сейчас? Сейчас ещё не конец?

Егор мысленно похолодел, прокручивая у себя в голове этот вопрос.

Она ведь узнает правду. Рано или поздно или он расскажет, или правда сама всплывёт наружу. И что тогда будет?

Егор по-прежнему не выпускал девушку из крепких объятий. Он будто боялся, что стоит ему чуть отпустить руки, как она растает в воздухе, словно дым. Громкий стук сердца болезненно отдавался в его висках. И каждый удар сердца звучал, как суровый приговор: ты её не достоин!

Виновен!

Виновен!

Виновен!!!

Впервые в жизни Егору стало по-настоящему страшно. И это было для него совершенно новое чувство – парализующее, выбивающие опору у него под ногами и растворяющее в голове последние разумные мысли.

Что делать дальше? Как ей признаться? И как ему жить, если она его не простит?..

Глава 65

Остаток дня прошёл как в тумане. Егор будто на автомате выполнял все свои обязанности, но мыслями был ещё там – на руинах старого палаточного лагеря, прокручивая в голове их разговор со Снежаной.

Он толком не помнил, как прошла дискотека. А ведь они о чём-то болтали со Снежкой, и даже несколько раз танцевали. Но вот о чём именно они говорили, будто бы стёрлось из памяти, а их медленные танцы оставили тяжёлое, гнетущее ощущение. Абсолютно иррациональное, но ужасное по своей мощи, которое будто пронзало насквозь каждую мысль и каждый его вздох – ощущение, что девушка, которую он сжимал в своих объятиях медленно от него ускользает. Что она улыбается ему своей красивой, нежной улыбкой, но между ними с каждой минутой всё больше и больше разрастается пропасть.

Кого-то разлучает боль, а нас разлучит август…

А что разлучит нас с тобой, Снежка?

Егор раз за разом прокручивал в голове этот вопрос, пока звучала песня. Его ужасный поступок? Или то, что он утаил от неё правду об истинной причине своего пребывания в лагере? А быть может то, что он скрыл свою истинную личину – безответственного, самоуверенного, наглого богатенького мальчика? Которых она, оказывается, ненавидела всей душой… Вариантов было много и в каждом из них виноват был он.

И на кой чёрт они выбрали себе в качестве «их песни» такой грустный трек…

Из тяжёлых мыслей Егора вывел только повальный плач отрядских девчонок, который они затянули, уходя с Большой Эстрады.

— И по какому поводу потоп? – сухо поинтересовался Теплов.

— Мы… мы опять не выиграли! – сквозь слёзы ответила Маша Кольцова. Та самая девчонка, которая в начале смены пристала к нему с его модной небритостью.

— Игрушку что ли? – удивлённо вскинул брови Егор. В конце каждой дискотеки самому активному и хорошо танцующему отряду в дружине на пару дней выдавали огромную игрушку. Что в ней было такого Теплов искренне не понимал – обычная мягкая игрушка, которыми были завалены все детские магазины. Да и дома у каждого из ребят наверняка можно было отыскать парочку таких монстров. Но почему-то все дети хотели заполучить себе именно эту игрушку.

— Да! – подтвердила светловолосая Милана, подружка Кольцовой и захлюпала носом.

— Двадцать четвертый отряд уже третий раз выигрывает! А мы за смену ни разу! – сокрушались ребята.

Теплов тяжело вздохнул. Снежанка с Каринкой правда очень хорошо скакали в танцевальном круге вместе со своими ребятами. А с учётом хореографического опыта Вьюгиной, завоевывать игрушку для них не составляло особого труда.

Для каждой дружины была своя призовая игрушка, для «Весёлых» выделили огромного рыжего кота. По мнению Егора – довольно страшного и уже потасканного жизнью. Но если мелкотня так хотела его заполучить, что ж…

— Так, стопэ. Хватит разводить сырость! Хотите игрушку – будет вам на следующей дискотеке игрушка, — пробурчал Егор, морально готовясь к тому, что, ему теперь предстоит преподать ребятам танцевальный мастер-класс.

— Что?

— А как?

— Егор Андреич, чё серьёзно?

— Вы нам поможете?

— Помогу, — усмехнулся Егор. – Завтра во время прогулки проведём небольшую репетицию. Надо будет разучить парочку движений. Пацаны, для вас будет кое-что из брейка.

— Е-е-е! – раздался одобрительный возглас.

— Ну всё, сопли вытерли и марш в корпус, — скомандовал Егор. Они что-то правда с ребятами подзадержались на улице. А их там ещё Батикова ждёт вместе с вторым ужином.

— Спасибо!

— Спасибо, спасибо, Егор Андреич! – посыпалось со всех сторон.

Егор невольно улыбнулся, видя успокоенных и вдохновленных спиногрызов. Хотя… ну вот какие они спиногрызы? Ребята. Хорошие ребята, еще не испорченные жизнью. Которые будут на седьмом небе от счастья, когда получат этого плюшевого монстра. Снежка вон ему всегда говорила, что в каждом ребёнке, если присмотреться скрыта целая вселенная. И что каждый из воспитанников это очень интересная личность, со своим индивидуальным набором качеств и талантов. И если тебе повезет, и ты завоюешь их доверие, то они приоткроют тебе маленькую часть своей огромной вселенной.

В эту ночь они не стали сидеть в своем любимом месте и смотреть на звёзды – Снежка призналась, что очень устала после подготовки перевода, активных танцев и их тяжёлого разговора во время тихого часа. И Егор её понимал. Он и сам еле держался на ногах, и не столько от физической усталости, сколько от морального опустошения. Они просто постояли, обнимаясь перед корпусом, даря друг другу множество нежных и ласковых поцелуев. Нужно было идти спать. Но Егор еле смог оторвать себя от Снежки и проводить её до вожатской, потому что вновь стала накатывать чувство приближающейся утраты. Ужасное, всепоглощающее чувство, от которого у него все холодело внутри и начинало лихорадочно биться сердце.