Два завоевателя - Мэрион Брэдли

Он бросил на Барда взгляд, исполненный любви.

«Он бы все понял. Если бы он в ту пору был рядом со мной, нас бы двоих хватило. Мы бы смогли укрепить дух тех, кто последовал за мной, вдохнуть в них веру… Тогда мы смогли бы победить. Двое, как мы, смогли бы изменить мир. Но в таком случае мы можем осуществить эту мечту здесь, на его земле. Планы-то у него грандиозные, под стать моим. Не получилось там, может, выгорит здесь».

Бард бросил на него настороженный взгляд. Пол забеспокоился — неужели он сумел прочитать его мысли? У них, на Дарковере, это в порядке вещей. Но как им это удается? Однако Волк потянулся, зевнул и заметил, что время позднее.

— Пойду спать. Кстати, я забыл спросить — может, приказать камердинеру, чтобы он прислал тебе женщину? Здесь такого добра полным-полно. Небеса знают, что большинство из них так же мечтают о мужике в кровати, как и наш брат. Может, ты уже присмотрел себе какую-нибудь лебедку?

— Одна вроде ничего, — осторожно ответил Пол. — Я так думаю, она — гувернантка твоего сына. Длинные косы, ярко-рыжая, с веснушками, не очень высокая. Только дело в том, что она вроде бы замужем или что-то в этом роде. Мне бы не хотелось, чтобы из-за этого начался скандал.

Бард неожиданно откинул голову и громко расхохотался:

— Мелисендра! Вот уж не советовал бы — у нее не язычок, а острый нож.

— Не знаю, как насчет язычка, а вот все бы остальное обнял с удовольствием.

— Я должен был ожидать что-нибудь подобное, — еще смеясь, сказал Бард. — Если мы с тобой одно и то же! Ты точно так же глядишь на нее, как я, когда мне было семнадцать лет. Ей тогда — дай припомнить — было четырнадцать. Из-за нее случился большой скандал, и моя мачеха до сих пор не может простить мне эту историю. Но вот видишь, как все обернулось. Эрленд ее сын…

— А-а, если она…

Бард опять засмеялся:

— Нет, черт побери! Я был бы рад придушить ее. Это все из-за мачехи, что она там наплела, не знаю, но эта баба вдруг возомнила о себе… Вот бы проучить ее, показать, что она ничем не лучше любой другой, и только по причине моей доброты, а не в силу каких-либо прав она все еще остается моей барраганьей и ей позволено воспитывать моего сына. Дай-ка подумать — а что, если приказать ей, чтобы она пришла к тебе? Она тут же побежит к леди Джеране. Д-да, тогда скандала не избежать. — Бард задумался. — Но в то же время, — на губах заиграла зловещая улыбка, — ты являешься мною. Сомневаюсь, что Мелисендра заметит различие. Ее комната вон там, в конце коридора, она решит, что это я, и не будет никакого скандала.

Что-то в голосе двойника насторожило Пола, а тот продолжал с саркастической усмешкой:

— Так и поступим: ты — это я. У нее не будет повода пожаловаться, что я дал ей другого мужчину.

Пол на мгновение задумался — стоит ли так поступать с Мелисендрой? Кто же Бард после этого? Однако жажда ее спелого, манящего тела подавила всякий здравый протест. Ни одна женщина не притягивала его с такой силой!

Сердце ушло в пятки, едва он переступил порог своей комнаты и двинулся в сторону указанной Бардом двери. Все мешалось в душе — боязнь, угрызения совести и похоть. Даже циничность шутки, задуманной Бардом, не могла остановить Харела. А что, если в этом розыгрыше ему тоже отведена немалая роль? Что, если Бард потехи ради направил его не в комнату Мелисендры, а в келью какой-нибудь высохшей карги? Она поднимет шум, разбудит весь замок.

Вряд ли, принялся успокаивать себя Пол. Зачем Барду привлекать ко мне лишнее внимание? К тому же такого рода шутки не в его духе, ди Астуриен в общем-то был простоват и вместе с тем целеустремлен, чтобы задумывать какую-нибудь интригу. Он слишком серьезный человек, чтобы размениваться на подобные пустяки. И еще одна деталь ободрила Пола — Бард ничего не испытывал к Мелисендре. Это ясно сразу. То есть никаких положительных эмоций. Чем-то она ему очень досадила. Интересно… Женщина, воспламенившая его с первого взгляда, и нелепое желание отомстить, живущее в Барде, а ведь они были, по сути, одним и тем же человеком. Здесь крылась загадка.

Но даже если Бард на самом деле решил подшутить над ним, Пол все равно найдет Мелисендру. Теперь он почуял в себе решимость, Киллгардскому Волку его не остановить.

«Мы с ним одного роста, одного веса. Правда, он всю жизнь сражается. К тому же, Бог знает сколько времени я провел в этой чертовой камере. Выходит, Бард в лучшей форме. Но в любом случае он не сильней меня, и в схватке я смогу одолеть его. Каратэ есть каратэ, вряд ли он знаком с ним. С оружием в руках он вмиг возьмет верх, но голыми руками — дудки».

Когда же Пол отворил указанную дверь и вошел в комнату, все сразу вылетело у него из головы. Это была она. Лицо, усыпанное веснушками, рассыпавшиеся, потемневшие, с медным отливом волосы тускло посверкивали в сиреневом лунном свете. На Мелисендре была длинная ночная рубашка — рукава и ворот украшены вышивкой, однако тончайшая материя не могла скрыть соблазнительные формы ее тела. Женщина тихо посапывала… Пол осторожно прикрыл за собой дверь. В темноте она не сможет догадаться, что он не Бард. Он неудержимо хотел ее, и что-то смутно пробилось в сознание, подсказало, что и она хотела этого. Что на него нашло, что прихлынуло, почему он даже сглотнул от вожделения и уверенности, что она ждет его, — он не мог сказать. То ли воздух на Дарковере такой, то ли климат… И потом, если нет другого способа обладать ею, почему он должен откладывать? Нет уж, черт побери, никто не сможет выгнать его отсюда. Если Бард так легко отказался от Мелисендры, выходит, она легко переходила из рук в руки. Почему бы ей не приплыть и к нему? Однако эта рыженькая не из таких, иначе вряд ли Бард пошел бы на такую хитрость.

Пол боязливо присел на край кровати, начал раздеваться. Было темно, однако он не рискнул зажечь свет. Мелисендра могла заметить, что у него, например, нет воинской косички. Испугалась бы, подняла шум. Что же это с ним такое? Почему он ведет себя словно мальчишка, которому предстоит взять первую женщину? Зачем робеет?

Что за черт!

Тут до него окончательно дошло, что Бард хотел не ему доставить удовольствие, а унизить Мелисендру. Но, взглянув на это ее глазами, Пол расхотел участвовать в подобном спектакле. Было противно — вот так, змеей, тайком, влезть на женщину, попользоваться и убежать. Что-то в этом было не то. Что? А то, что после этого ему уже не подойти к Мелисендре, а если все повторится, то произойдет по принуждению, во исполнение приказа. Эта перспектива ужаснула его куда сильнее, чем желание немедленно овладеть женщиной.

Но ведь, вероятно, Мелисендра не догадается, что он не Бард. Если, конечно, разумно повести дело… Как можно упустить такой шанс — другого не будет! Он лег рядом, протянул руку и коснулся ее.