Всеволод Бобров - Анатолий Салуцкий

Это особое внимание к каждому талантливому игроку помогло Аркадию Ивановичу Чернышеву сплотить сборную команду накануне стокгольмского чемпионата мира, а приверженность принципам классического хоккея обеспечила сборной СССР блестящую победу над знаменитыми канадцами.

К тому же пятью годами раньше Аркадий Иванович Чернышев уже приезжал в Стокгольм – вместе с Коротковым он был наблюдателем на чемпионате мира 1949 года по хоккею с шайбой – и многое приметил своим внимательным взглядом. Кроме того, в отличие от высокомерных канадцев, игнорировавших тренировки и матчи советской сборной, Чернышев и Всеволод Бобров не пропустили ни одной игры с участием североамериканцев, тщательно изучая их стиль. В результате на свет появилась такая блестящая тактическая схема игры, благодаря которой уже в первом тайме судьба матча была решепа.

Канадцы сразу ринулись в атаку, используя свою неизменную тактику силового давления, которая всегда приносила им успех в матчах с европейскими командами. Завладев шайбой, они старались побыстрее вбросить ее в зону советской сборной, куда устремлялись сразу три форварда: один шел на жесткое столкновение с защитником, второй должен был подбирать шайбу, а третий в это время уже крутился на «пятачке» и «замыкал» дальнюю штангу, в полной готовности подправить адресованную ему шайбу в ворота. Однако советские хоккеисты в отличие от других европейцев, которые в панике всей командой бросались спасаться от всегда мощного штурма канадцев, сохраняли выдержку: крайние нападающие сборной СССР не торопились приближаться к своим воротам. И как только наши защитники на миг завладевали шайбой, немедленно следовал пас в центральную зону. Этим пасом как бы «отрезались» сразу три игрока канадцев, находившихся в это время в зоне советской команды, а потому наши форварды без помех втроем на огромной скорости мчались на двух канадских защитников – это был мощный перевес.

И уже в первом тайме именно с помощью такой тактики сборная СССР забросила соперникам четыре «сухих» шайбы-близнеца!

Член исполкома ЛИХГ Павел Михайлович Коротков сидел в почетной ложе неподалеку от короля Швеции Густава IV, наследного принца Альбрехта и дипломатического корпуса шведской столицы. Разгромный счет, сокрушительная катастрофа, которая на глазах у 16 726 зрителей, собравшихся на Королевском стадионе, постигла непобедимых канадцев в игре с дебютантами чемпионатов мира, произвела ошеломляющее впечатление на сиятельных персон и послов многих стран мира. Как и в Англии 1945 года, как на Олимпиаде в Хельсинки, спорт снова способствовал тому, что авторитет СССР, страны, способной создать такую дружную и могучую команду, еще более возрос.

На следующий день газета «Оттава джорнэл» отчаянно восклицала: «Унижение нации! Национальное бедствие! Член парламента угрожает кризисом в палате общин!» А газета «Монреаль стар» писала: «Игравшая с большим подъемом русская команда дала разнервничавшимся канадцам урок в умении владеть клюшками, бегать на коньках и точно распасовывать шайбу… Русские изучили за восемь лет все приемы игры, которые считались монополией канадцев». А «Глоуб энд мэйл» добавляла: «Динамовцы[45] играли безупречно. Точность их передач особенно бросалась в глаза по сравнению с беспорядочной раскидкой канадцев»[46].

Накануне матча в одной из шведских газет появилась памятная карикатура, изображавшая канадского защитника верзилу Боба Чэпмена, который давал урок хоккея маленькому Всеволоду Боброву, сидевшему за ученической партой. Однако в действительности все получилось наоборот. И часы под стеклянным колоколом – приз лучшему нападающему чемпионата, который шведские журналисты приготовили для канадца Моу Бэйланда, был вручен капитану советской команды Всеволоду Боброву, единодушно признанному лучшим форвардом чемпионата.

И что осталось от недоступности канадцев! Они выпрашивали у советских хоккеистов клюшки с автографами, а тренер «Линдхерста» почти всю ночь просидел в номере советских наставников, сокрушаясь по поводу разгромного поражения.

Шведская газета «Морген тиднинген» так подвела конец многолетней монополии канадцев: «Прошло время, когда Канада могла присылать на первенство мира банду летчиков, мойщиков автомобилей или водителей автобусов для состязания со Старым Светом». Правда, корреспондент этой газеты, в принципе высказавший весьма справедливую мысль, в частностях был неправ: шесть игроков осрамившейся команды «Линдхерст моторе» были… пожарниками, что, впрочем, не помогло им погасить победный пыл советской сборной.

Но уже 8 марта, на следующий день после победы русских, канадцы всерьез заговорили о направлении в СССР так называемых скаутов, иными словами, разведчиков спортивных талантов, а если говорить точнее, то специалистов по «хоккейному шпионажу». А уже 11 марта, то есть спустя четыре дня после окончания чемпионата, президент Канадской любительской хоккейной ассоциации (КАХА) У. Джордж заявил: «Ввиду огромного интереса, проявляемого общественностью к русским хоккеистам, приезд их в Канаду был бы неплохим мероприятием с финансовой точки зрения. Мы и раньше обсуждали проект приглашения европейских команд, но тогда это не сулило никакой финансовой выгоды».

На конгрессе ЛИХГ в Цюрихе советские представители занимали скромные позиции, не вызывая никаких других эмоций, кроме настороженности и любопытства. А на конгрессе в Стокгольме все волшебно переменилось: они оказались в центре внимания. Хоккейный авторитет вырос небывало, именно группа англичанина Ахерна, швейцарца Краатца и шведа Эклева, которая поддерживала в ЛИХГ линию на расширение контактов с Советским Союзом, возобладала в этой влиятельной международной спортивной организации. И когда советские представители заявили, что хотели бы в 1957 году провести чемпионат мира в Москве, это встретило всеобщее одобрение. Делегаты Австрии, уже подавшие заявку на этот год, добровольно сняли свое предложение, понимая, что тайное голосование несомненно сложится в пользу Советского Союза.

И наконец, нельзя не сказать о более широком резонансе, который вызвала победа советских хоккеистов. Канадская газета «Глоуб знд мэйл», придя в себя от шока после сокрушительного поражения, вскоре написала: «В свою очередь нам следует пригласить следующей зимой московское «Динамо» в Канаду. А почему бы не пригласить и русских шахматистов и русских артистов балета? Давайте же устраивать больше спортивных соревнований и укреплять культурные связи. Этот путь ведет к миру и дружбе».

И Всеволод Бобров и Анатолий Тарасов были в Стокгольме-54. Один – капитаном советской сборной команды, другой – туристом. Именно здесь решался их принципиальный спор о понимании коллективизма в спорте, о «солистах и статистах», о том, в какой мере лучшему форварду следует принимать участие в обороне. Красивой победой со счетом 7:2 Всеволод Бобров, признанный лучшим хоккеистом чемпионата, решил спор в свою пользу.