Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И как же нам приступить к делу?
— Вот как. Насколько я понимаю, молодой Сент-Винсент и его жена — ваши друзья. Они весьма близки с компанией Лейдло, хотя и не так, как раньше. Через них вам не составит труда проникнуть в этот круг. Для наших людей это непосильная задача, а у вас идеальная возможность. Они ничего не заподозрят.
— Что именно мы должны выяснить?
— Откуда они получают товар, если действительно занимаются его распространением.
— Понятно, — кивнул Томми. — Майор Лейдло выходит с пустым чемоданом, а возвращается с набитым казначейскими билетами. Я слежу за ним и выясняю, как это делается. Правильно?
— Более или менее. Но не пренебрегайте леди и ее отцом, месье Эруладом. Помните, что банкноты циркулируют по обе стороны Ла-Манша.
— Мой дорогой Мэрриот, — укоризненно произнес Томми. — Блистательные сыщики Бланта не знают слова «пренебрегать».
Инспектор встал.
— Ну, желаю удачи, — сказал он и удалился.
— Слякоть! — с энтузиазмом воскликнула Таппенс.
— Что-что? — озадаченно спросил Томми.
— Фальшивые деньги, — объяснила Таппенс. — Их всегда называют слякотью. О, Томми, наконец-то мы заполучили дело в стиле Эдгара Уоллеса!
— Верно, — согласился Томми. — И мы с тобой доберемся до Хрустителя.
— А что такое Хруститель?
— Новое слово, которое я придумал, — ответил Томми. — Тот, кто пускает фальшивые купюры в обращение. Банкноты хрустят, поэтому он Хруститель. Ничего не может быть проще.
— Хорошая идея, — одобрила Таппенс. — Правда, мне больше нравится Шуршатель. Это куда более выразительно и зловеще.
— Нет, — возразил Томми. — Я первый сказал «Хруститель» и буду придерживаться этого термина.
— Как же я буду наслаждаться этим делом! — воскликнула Таппенс. — Ночные клубы, коктейли… Завтра куплю тушь для ресниц.
— Твои ресницы и так черные, — заметил ее муж.
— А я сделаю их еще чернее, — заявила Таппенс. — И вишневая губная помада тоже не помешает.
— Все-таки ты в душе настоящая распутница, Таппенс, — сказал Томми. — Какое счастье, что ты вышла замуж за такого серьезного и респектабельного мужчину средних лет, как я.
— Погоди, — усмехнулась Таппенс. — Когда ты окажешься в клубе «Питон», от твоей респектабельности ничего не останется.
Томми извлек из буфета несколько бутылок, два бокала и шейкер для коктейлей.
— Начнем сразу, — предложил он. — Мы начинаем охоту за тобой, Хруститель, и твердо намерены до тебя добраться!
Глава 14
Хруститель
(продолжение)
Познакомиться с супругами Лейдло оказалось нетрудным. Томми и Таппенс, молодые, хорошо одетые, жизнелюбивые и явно не нуждающиеся в деньгах, вскоре стали своими в избранном кругу, к которому принадлежали Лейдло.
Майор Лейдло был высоким блондином, на вид типичным добродушным англичанином, чему, однако, противоречили некая жесткость в лице и быстрые косые взгляды, которые он бросал время от времени.
Майор превосходно играл в карты, и Томми обратил внимание, что при высоких ставках он редко вставал из-за стола проигравшим.
Маргерит Лейдло совсем не походила на мужа. Она была очаровательным существом с изяществом лесной нимфы и лицом девушки Грёза[126]. Ее ломаный английский был столь же очарователен, и Томми не удивляло, что большинство мужчин становились ее рабами. Казалось, ей сразу же приглянулся Томми, который, играя свою роль, охотно присоединился к сонму ее поклонников.
— Я никуда не могу идти без моего Томми, — говорила она, произнося его имя на французский лад, с ударением на последнем слоге. — У него волосы цвета заката, не так ли?
Однако ее отец выглядел куда более зловеще с его прямой, как палка, фигурой, черной бородкой, безукоризненно вежливыми манерами и цепким взглядом.
Таппенс первая сообщила о прогрессе, подойдя к Томми с десятью однофунтовыми купюрами:
— Посмотри-ка на них. Они фальшивые, верно?
Томми обследовал банкноты и подтвердил диагноз Таппенс.
— Где ты их взяла?
— У этого молодого человека, Джимми Фолкнера. Маргерит Лейдло дала их ему, чтобы он поставил для нее на лошадь. Я сказала, что мне нужны мелкие купюры, и дала ему вместо них десятку.
— Все новенькие и хрустящие, — задумчиво промолвил Томми. — Едва ли они прошли через много рук. Полагаю, молодой Фолкнер ничего не подозревает?
— Джимми? Он просто душка. Мы с ним стали большими друзьями.
— Это я заметил, — холодно сказал Томми. — По-твоему, это необходимо.
— Не для дела, только ради удовольствия, — ответила Таппенс. — Он такой славный мальчик. Я рада, что вырвала его из когтей этой женщины. Ты и представить себе не можешь, во сколько она ему обходилась.
— По-моему, он влюбился в тебя по уши, Таппенс.
— Иногда я и сама так думаю. Приятно сознавать, что ты все еще молода и привлекательна, не так ли?
— Твой моральный уровень, Таппенс, удручающе низок. Ты смотришь на эти вещи с неправильной точки зрения.
— Я уже много лет так не наслаждалась, — абсолютно не смутившись, заявила Таппенс. — А ты сам чем лучше? Я в эти дни тебя практически не вижу, по-моему, ты окончательно поселился в кармане у Маргерит Лейдло.
— Бизнес, — кратко отозвался Томми.
— Но она привлекательная, верно?
— Не в моем вкусе. Я от нее не в восторге.
— Лгунишка! — рассмеялась Таппенс. — Впрочем, я всегда думала, что лучше выйти замуж за лгуна, чем за дурака.
— Полагаю, — заметил Томми, — муж не обязательно должен быть либо тем, либо другим?
Но Таппенс всего лишь с сожалением посмотрела на него и удалилась.
Среди шлейфа обожателей миссис Лейдло был простоватый, но весьма состоятельный джентльмен по имени Хэнк Райдер.
Мистер Райдер прибыл из Алабамы и сразу же проявил намерение сделаться другом и наперсником Томми.
— Удивительная женщина, сэр, — сказал он Томми, провожая прекрасную Маргерит благоговейным взглядом. — Как ни крути, a la gaie France[127] не перещеголяешь, правда? Когда я рядом с ней, то чувствую себя одним из самых ранних экспериментов Творца. Он должен был здорово набить руку, прежде чем создать что-либо столь прекрасное, как эта женщина.
Томми вежливо согласился, но мистер Райдер на этом не успокоился.
— Просто стыд, что такое прелестное создание может испытывать денежные затруднения.
— А она их испытывает? — осведомился Томми.
— Можете в этом не сомневаться. Странный тип этот Лейдло. Она сама мне говорила, что боится рассказывать ему о своих пустяковых долгах.
— Они в самом деле пустяковые?
— Конечно! В конце концов, женщина должна что-то носить, а, насколько я понимаю, чем меньше на ней надето, тем дороже это стоит. К тому же хорошенькая женщина никогда не захочет одеваться по моде прошлого сезона. Вдобавок бедняжке чертовски не везет в картах. Только вчера вечером она проиграла мне полсотни фунтов.
— Зато позавчера выиграла
