Легенды о призраках (сборник) - Коллектив авторов

– И одну такую.

Он решил было, что все, не продадут, но женщина за прилавком, должно быть, просто ждала от него слова «пожалуйста». Так и не дождавшись, она положила петарду перед ним. Робби сказал:

– И спичек.

Вторым шансом отказать ему она тоже не воспользовалась. Робби расплатился и вернулся на перекресток. Если на другой улице кто-нибудь есть, у него ничего не выйдет – но там не было даже машин. Он будто мимоходом подошел к магазину и поджег петарду.

Покрытая шрамами маска, казалось, искоса глядела на него, когда он просунул длинную картонную трубку в щель для писем и резко бросил ее вправо. Петарда упала в витрину. Через несколько мгновений из нее брызнули искры, занялись остальные фейерверки. В фильмах Чаки никогда не удавалось сжечь, но все равно – шанс уничтожить его лицо оставался. Когда взрывы фейерверков потрясли окно, маска начала корчиться от страха. Стекло выдержало, но маски скользнули вниз и упали прямо в огонь. Языки пламени вырвались из глаз Чаки. Глазницы маски увеличивались, чернели, пустели, затем беспомощное перевернутое лицо начало распадаться, как будто стали рваться скрепляющие его швы. Остатки маски принялись ворочаться и пузыриться, словно крупные личинки, попавшие на жаровню. Робби со всех ног побежал домой.

Он совершил вроде бы плохой, но одновременно очень хороший поступок. Его мать могла бы гордиться им, но разве можно было ей рассказать? Он непростительно долго вставлял ключ в замок, прикидывая в уме, заподозрит она что-нибудь или нет. Закрыв за собой дверь, он услышал каркающий голос.

Это была подружка Чаки. Робби не успел придумать, как на это следует реагировать, потому что в этот момент на него налетела мать – словно обезумевший от ярости маньяк.

– И куда ты пропал на этот раз?! Сколько надо времени, чтобы купить сока?

Он понял, что она смотрела телевизор – «Симпсонов».

– Там магазин горел, – сказал он.

– И что, надо было обязательно остановиться поглазеть?

С каменным лицом Робби прошел в кухню и с таким же лицом вернулся обратно в гостиную. Он сел смотреть мультфильм вместе с матерью, но, как ни старался, не мог понять, что там происходит. Он смеялся на тех местах, на которых смеялась его мать, то есть каждый раз, когда каркала Мардж Симпсон. Он пялился в экран, как будто там могли показать, что ему делать дальше, и тут пиликнул его мобильник. Когда он нажал на кнопку, мать наклонилась к нему, чтобы прочитать сообщение. «Чаки сжог магаз», – информировал его Дункан.

– Что это значит? – с подозрением спросила мать Робби.

Робби счел, что умнее всего будет просто пожать плечами. Она уже снова хихикала над репликами Мардж, когда зазвонил телефон.

– Это опять Дункан? – вскипела она и убрала звук телевизора. – Включи громкую связь.

Мардж в это время открывала рот на экране. Мать Робби как будто озвучивала ее. Ему стало слегка не по себе. Он нажал на кнопку громкой связи, голос Дункана оказался с ними в одной комнате.

– Тот магазин, о котором девчонки говорили… он горит! – кричал Дункан на фоне шума толпы. – Дуй быстрее сюда – посмотришь.

– Я видел.

– Ты видел Чаки? Его там теперь нет. Может, он сам его поджег и сбежал.

– Нет, это не он! – Удивленная тем пылом, с каким он отозвался, мать Робби нахмурилась, и он поспешно добавил: – Он только в фильмах бывает.

– До тех пор, пока его кто-нибудь не выпустит.

– Ну, пока. Мне надо идти, – сказал Робби и отключил Дункана.

Ему еще нужно было взглянуть матери в глаза.

– Он что, хотел сказать, что это он поджег магазин? – спросила она.

– Это не он.

– Откуда ты знаешь?

– Там висела маска Чаки. Он хотел ее купить. Теперь она сгорела.

Он выдержал еще несколько долгих секунд, и накал в ее зрачках ослаб.

– Пожалуйста, Робби, не смотри больше таких фильмов.

– Не буду.

– Даже близко к ним не подходи.

В это мгновение Робби сообразил, что еще можно сделать, и испугался, что она заставит его дать обещание. Но она взяла пульт от телевизора, и голос куклы опять стал слышен. Он – и еще голос Чаки – продолжал звучать у него в голове и после того, как мультфильм закончился, но теперь он знал, как их заткнуть. Его мать начала смотреть передачу о женских приютах. Робби пошел спать.

– Спокойной ночи. Выспись как следует, – сказала она. – Нас завтра ждут великие дела.

Она даже не представляла себе, какие великие дела его ждали. Он и сам этого до конца не представлял. Лежа в постели, он видел лицо Чаки. Оно чернело и пузырилось, пытаясь выползти из пламени. Из-за него он не мог как следует уснуть – все вскакивал, словно марионетка, которую кто-то все время дергает за ниточки. Он боялся, что за завтраком мать начнет его допрашивать, но она либо привыкла к красноте его глаз, либо была слишком погружена в свои мысли, чтобы ее заметить. Каждый раз, когда она глядела на него, он старался не улыбаться, и в конце концов ускользнул из ее поля зрения, перейдя в гостиную, чтобы делать домашнюю работу.

В работе по английскому Робби должен был написать о фильме. Было бы интересно написать что-нибудь о Чаки, но он не знал, что можно о нем сказать. Он написал о «Симпсонах», хотя ему трудно было удержаться от того, чтобы не упомянуть о голосе Мардж. Он все же не написал об этом ни слова и почувствовал себя так, будто у него на лице маска. Он пытался сосредоточиться на эссе, когда, словно сигнал тревоги, в холле зазвонил телефон.

А вдруг кто-нибудь видел, как он поджег магазин? Поверит ли ему полиция, если он расскажет, почему он должен был это сделать? Он услышал, как мать взяла трубку, но не мог различить ни слов, ни даже интонации. Он написал еще несколько слов, прислушиваясь к ее шагам в холле. Наконец она открыла дверь.

– Мидж хочет устроить сегодня пикет возле кинотеатра. Что мне с тобой-то делать?

Он придумывал ответ, а в это время его мобильник полз по столу. «Че седня делаеш», – хотел знать Дункан. Робби не мог ему сказать. Он ощущал собственный череп тонким, словно пластик. Они с матерью молчали до тех пор, пока не зазвонил телефон.

– Дай-ка и я послушаю, – сказала мать.

Робби включил громкую связь. Дункан сказал:

– Ты чего не отвечаешь, дрыхнешь, что ли?

– Нет. Уроки делаю.

– Ну-ну. Все равно умнее не станешь. – Робби не ответил, и тогда Дункан сказал: – Мамка меня сегодня на пикет с собой берет. Веселуха, наверно, будет. Не хочешь пойти?

Отрицательный жест матери Робби был таким же строгим, как и ее взгляд.

– Не могу, – сказал он.

– Почему? Что будешь делать?

– Уроки, – сказал Робби – единственный безопасный ответ, который он смог придумать. – Надо некоторые домашние задания заново сделать.