Король Яков II Стюарт и становление движения якобитов (1685–1701) - Станков Кирилл Николаевич

Ситуация осложнялась тем, что при французском дворе существовала влиятельная антиякобитская партия, в которую входили видные сановники Людовика XIV. Государственный секретарь по иностранным делам маркиз де Круасси считал, что упорство Якова II в возвращении своей утраченной короны создает лишь дополнительные сложности для французской дипломатии. Сменивший его на этом посту в 1696 г. сын — маркиз де Торси — унаследовал от отца скептическое отношение к «делу реставрации британского короля»[1714]. «Железный министр» маркиз де Лувуа, разочаровавшийся в Якове II как политике и военачальнике еще со времени ирландской кампании 1689–1691 гг., считал оказание помощи якобитам пустой тратой денег. Военного министра поддерживал его родной брат — архиепископ Реймса. Столь же скептического отношения к Якову II придерживался преемник Лувуа на посту военного министра — маркиз де Барбезьё[1715]. Герцог де Сен-Симон отмечал, что некоторые высшие французские аристократы позволяли себе публично оскорблять эмигрировавшего британского монарха[1716].

Якова II поддерживали только две фигуры из ближайшего окружения Людовика XIV: представитель французской колониальной администрации Жан Талон и Франсуаза д'Обиньи, маркиза де Ментенон (1635–1719) — морганатическая супруга Людовика XIV[1717]. Мадам де Ментенон являлась для якобитов чрезвычайно важным политическим союзником, поскольку она возглавляла одну из придворных партий при французском дворе и, согласно мнению ряда историков, из всех фавориток Людовика XIV пользовалась наибольшим влиянием на формирование внешней политики Франции[1718].

В британской историографии двор Якова II в Сен-Жермене традиционно характеризовался как «гнездо иезуитов», в котором протестанты подвергались постоянным преследованиям[1719]. Это представление является неверным и основано на публицистических произведениях агентов Вильгельма III, которые создавались в пропагандистских целях с тем, чтобы окончательно дискредитировать Якова II в глазах англичан[1720]. Хотя Яков II не доверял своим протестантским сторонникам и никогда не включал их в состав узких неформальных королевских советов при эмигрантском правительстве, анализ статистических данных показывает, что протестанты составляли значительный процент среди дворцового персонала[1721]. Более того, на должность лорда-канцлера в эмигрантском правительстве Яков II назначил Эдуарда Херберта, который был одним из лидеров протестантской партии при дворе и приходился родным братом адмиралу Артуру Херберту, перешедшему в 1688 г. на сторону Вильгельма Оранского[1722]. В эмиграции Яков II назначил двух личных духовников: одного католического, другого — протестантского. Последним стал англиканский декан Дэнис Грэнвилл[1723].

Оранжисты распространяли слухи, будто Яков II намеренно оказывает финансовую помощь среди эмигрантов только своим единоверцам, пытаясь таким образом вынудить протестантов принять католицизм. Американский историк Дж. Х. Джоунс обнаружил целый ряд документальных свидетельств, доказывающих, что низложенный монарх пытался поддерживать всех своих сторонников независимо от их религиозных убеждений. Например, Яков II добился от французского правительства выплаты пенсии пресвитерианину Джеймсу Монтгомери, несмотря даже на то, что тот раскрыл перед правительством Вильгельма III один из крупнейших якобитских заговоров в Британии. В действительности, слухи о притеснениях во Франции протестантов (в том числе, британских эмигрантов) были связаны с религиозной политикой Людовика XIV, а не с действиями Якова II, который в эмиграции продолжал поддерживать имидж активного поборника религиозной толерантности[1724]. В последние годы жизни низложенный британский монарх дистанцировался от ордена иезуитов. Его прежний духовник Эдуард Питр был удален от эмигрантского двора. В среде высшего католического духовенства Франции Яков II пытался опереться на двух кардиналов — д'Эстрэ и де Нуая, которые, по словам Дж. Кэллоу, «посвятили всю свою жизнь тому, чтобы подорвать позиции иезуитов при французском дворе»[1725]. По всей видимости, в последнее десятилетие жизни Якова II представители «Общества Иисуса» были вытеснены из его окружения членами другого монашеского ордена — капуцинами. Строгий аскетизм последних больше импонировал пожилому королю, чем активная политическая деятельность иезуитов. Именно капуцин был назначен после отставки Э. Питра католическим духовником Якова II. В ведение капуцинов также была передана дворцовая часовня Сен-Жермена[1726].

Переходя к вопросу о формировании ближайшего окружения Якова II в эмиграции, следует отметить, что одну из ключевых ролей в нем играла королева Мария Беатриче Моденская (1658–1718). По мнению ряда исследователей, в борьбу за реставрацию на британском престоле своего супруга она внесла не меньший вклад, чем он сам; Деятельность Марии Моденской не ограничилась исполнением обычных для высокородной женщины того времени кругом семейных обязанностей и придворных церемоний. Во многом именно деятельность энергичной и настойчивой супруги Якова II позволила якобитам «сломить лед» в отношениях с Версальским двором (отчасти благодаря ее личной дружбе с маркизой де Ментенон) и найти каналы влияния на Людовика XIV и его ближайшее окружение[1727]. Постепенно британская королева стала весьма популярна при Версальском дворе и, по слухам, даже имела некоторое влияние на самого французского короля. Мария Моденская добилась того, чтобы французское правительство согласилось увеличить свое военное присутствие в Ирландии весной 1690 г. и направить на помощь Якову II 7 тыс. солдат и 8 тыс. единиц оружия и боеприпасы. Британская королева регулярно присутствовала на переговорах между Людовиком XIV и Яковом II по поводу реставрации. Мария Моденская находилась в регулярной переписке с римским папой, поддерживала контакты с ведущими европейскими дворами и аббатами крупных монастырей. Особенно интенсивными были ее контакты с аристократическими домами ее родной Италии[1728].

Помимо супруги Стюарта ведущую роль при Сен-Жерменском дворе играли члены нового правительства, созданного Яковом II в эмиграции[1729]. Прибыв в Сен-Жермен летом 1690 г. после поражения на р. Бойн, изгнанный монарх обнаружил структуру двора и придворные должности «в весьма неупорядоченном состоянии»[1730]. Это было вызвано, с одной стороны тем, что в конце 1688 — первой половине 1690 г. эмиграция казалась лишь временной, и придворные были готовы к тому, что в любой момент может появиться сигнал о возвращении на родину, с другой — тем, что Яков II в 1689 г. учредил собственный двор в Дублине и большая часть наиболее знатных британских аристократов отправилась с королем в Ирландию[1731]. Поэтому, вернувшись в 1690 г. во Францию, Яков II первым делом провел внутреннюю реформу своего двора. Прежде всего, он официально утвердил всех придворных чинов и членов Тайного совета в их должностях. Вслед за тем был учрежден особый тайный кабинет, в котором Яков II обсуждал все вопросы в узком кругу. В состав кабинета вошли граф Мелфорт, бывший генеральный прокурор Ирландии Ричард Нэйгл, личный секретарь Марии Моденской Джон Кэрилл, ректор Шотландской коллегии в Париже Льюис Иннес, бывший британский посол в Испании Джон Стаффорд и якобитский агент Генри Браун[1732]. Г. Браун был назначен ответственным за деятельность якобитов в Англии, Л. Иннес — в Шотландии, Р. Нэйгл — в Ирландии. Герцог Поуис получил должности лорда-казначея и управляющего двором короля[1733].