Мир в подарок - Оксана Демченко

— Нет, чтоб тебя!

— Никогда, и это очевидно.

Я улыбнулась. Их ответы различались точно так же, как предпочтения в напитках — решительный и крепкий отпор капитана и вежливое сдержанное возмущение умеющего сохранять спокойствие придворного. Оба напитка — то есть ответа, — продегустированные моим чутьем, не были подделками. Удивительно везет мне на хороших людей. И не везет — ну как теперь им врать?

— Вам, полагаю, знаком Лемар? То, что мне известно о госпоже, я узнала с его слов, — вздохнула я, сдаваясь.

— О да, и это хороший выбор имени, — с явным облегчением рассмеялся теперь уже Дамит, потом нахмурился: — Был знаком.

— Тут я ступаю на скользкую почву. Рано или поздно вы узнаете и о том, что он, слава богам, выжил. — Оба слушателя вскинулись недоверчиво, а я торопливо добавила: — Причины и обстоятельства хочу оставить в стороне. Итак, в двух словах. Покушение на князя не удалось. Доказанное оскорбление, нанесенное Катан-Го госпоже Эмис, привело к его казни ночью на третье сентября по решению наместника Ирнасстэа.

— Н-да, странные в Гирте лекарки, — выдохнул Краз. — Такого и не придумаешь, а представить еще сложнее. Сдох, значит. Что он сделал с девочкой? Учти: она моя нареченная дочь, я имею право знать правду.

— Вот даже как. Заставил по наущению сестры смотреть на то, как проводит время с белокурыми рабынями. — Я опустила глаза, вспоминая Лиасу. — Обычно еще до утра девушки умирают. Чудо, что госпожа Эмис не лишилась рассудка. Полагаю, спасло то, что ей некое успокоительное средство дал телохранитель княжны Эрх Грод, но утверждать не берусь. Она вне опасности и уже вполне пришла в себя, князь придумал ей хорошее занятие, вполне целебное. В ее случае очень важно быть при деле и не углубляться в одинокие страдания.

Оба долго молчали.

Капитан хлебнул рома, недовольно глянул на бутылку, тяжело поднялся, отошел к бару и принялся возиться там, хрипло и почти беззвучно ругаясь. Дамит, наоборот, выпил воды, отщипнул пару ягод винограда и медленно прожевал. Долго смотрел в синюю даль стеклянными сухими глазами. Потом опустил голову в ладони и глухо продолжил разговор. Голос оставался совершенно спокойным, но я-то видела и ведала, скольких седых волос обоим стоила моя новость.

— Кто перекрыл тракт, тоже знаешь?

— Гвардия. До выяснения Лемаром того, жив ли Артен. Мы встретились у переправы через Карниссу, когда уже было известно, что жив.

— Ну да, — усмехнулся Дамит, почти срываясь. — Он рассказал все тайны Карна, уже точно полные сутки, безусловно, мертвый, — тебе, первой встречной травнице на заброшенной дороге, которой никто не пользуется. Зато я, представь себе, знаю, куда она ведет, та дорога! Надо выпить чего-то покрепче и основательно подумать, вешать тебя или благодарить? Потому что точно — одно из двух. Ясно, что недоговорила ты девять десятых правды.

— Потому что целиком правда убьет меня, но не вашими руками, — вздохнула я. — Пойду проведаю Борза и вздремну, думы-то ваши — долгие. Ужинать не зовите, ладно?

— Да.

Выйдя на палубу, я перевела дух. Ну как щенок против двух заслуженных волкодавов. Может, стоило все сказать? Хотя нет, сколько можно. Да и не только мои тут секреты.

Огляделась. Ветер дул неровными порывами, с берега прорывался могучий сухой восточный вихрь. Пришлось отменить все мои капризы, плавно вернув право выбирать погоду природе — такой массивный поток летней степной жары перебивать слишком утомительно. Я постояла еще минут десять, наблюдая, как тают навеянные утренней прохладой туманные клочья, иссушаемые горячим степным погонщиком.

Когда я спускалась по трапу, рулевой уже перекладывал штурвал, а рык капитана, подтвержденный свистком боцмана, погнал команду наверх. Наш ход замедлится. Хотя разве это плохо? Пойду расскажу Борзу, чем плоха качка, и почему он, гордый конь, не должен ее бояться. А потом — спать. Хватит уже романтических бессонниц под звездами.

Я очнулась до рассвета от острого, физически болезненного, чувства беды.

Ветер снова был почти попутным, мы шли в океан, удаляясь от опасного берега, но даже из каюты я чуяла в его свисте и вихре порывов злую волю. Молодой сильный корабль вздыхал и вздрагивал, зарываясь в волну, точно осознавал угрозу. Чутье потянулось за корму, вдоль пенного следа, к берегу, — и в ужасе отпрянуло.

Я уже сидела на койке, торопливо перерывая свои нехитрые пожитки в поисках старой походной одежды. Натянула штаны, торопливо заправила рубаху, застегнула пояс, проверила кинжал, снабдив рукоять припасенным Рианом темляком. Подумала, собрала волосы в хвост, перетянув его неровно отхваченным обрывком ленты. Второй клок повязала на лоб. Вздохнула, унимая невольную дрожь, встала и заторопилась на мостик.

Краз был конечно же там. Меня пропустили по его кивку, косясь на странный костюм. Капитан зверел молча, из последних сил ожидая объяснений. А ведь некогда рассказывать.

— Вы пойдете, не меняя курса.

— На этом корабле…

— Не меняя курса и не замедляя ход, иначе я ничего не смогу. Пожалуйста. Поздно для подробностей. Сейчас он голоден и занят детенышем косатки, но бросит охоту с минуты на минуту ради главного. Если что — учтите, на всех действуют разные средства, мне становится лучше от обычной холодной воды.

— Что за бред, девочка? — Кэп пригляделся к моему серому лицу, встревожился и отбросил исходный зверский тон.

— Смотрите. — Я с трудом расцепила пальцы рук, сжимающие локти, и невнятно ткнула предательски дрогнувшей ладонью в горизонт за кормой. — Такое можно увидеть только раз в жизни: морская собака на травле. Бывшая морская собака, конечно. На облако смотрите, еще не виден… сам.

Он обернулся и охнул, резко нависая над леерами. Сухой предутренний восточный ветер отчистил ночное небо до ясности бледного металла с отливом пепельной розы по нижней кромке. На ней, над самой водой, шевелилось подобное кляксе многолапое нечто. Вывернутая тень, отраженная вверх. Страх, идущий впереди смерти. Краз тихо выругался. Как можно не узнать Тварь, даже не видя ее ни разу?

— И что ты можешь? — усмехнулся он, как-то сразу успокаиваясь, прекращая шуметь и спешить. Прав: только паники на корабле ему не хватало! — Даже гарпуны или катапульты не дадут ничего.

— Не знаю. — На меня капитанское спокойствие подействовало наилучшим образом, дышать стало куда проще и свободнее. — Но не мешайте, пожалуйста. Мне и так очень страшно, — виновато призналась я, с трудом, но все же унимая дрожь.

Торопливо спустилась, прошла до кромки фальшборта и одним движением взлетела на планшир. На миг замерла. В пропасть за кормой ухнул страх, оставляя меня легкой, как пушинка, и наконец-то отрешенно спокойной. Капитану тоже страшно, но наш Краз держится. Я снавь, и у меня обязанностей не меньше. Иногда очень полезно — отвечать за кого-то. Много хуже стоять и ощущать бессилие изменить неизбежное.