Романовы. Семейные тайны русских императоров - Вольдемар Балязин

И вот в апреле 1783 года Потемкин исправил положение дел, присоединив Крым — древнюю Тавриду — к России. А 28 июня того же года принял присягу крымчан на верность России, приурочив ее к юбилею восшествия Екатерины на престол. За это он был возведен в княжеское достоинство с присовокуплением к титулу «Светлости», а через год стал и генерал-фельдмаршалом.

Другим важнейшим внешнеполитическим событием этого же времени было подписание дружественного договора России с грузинским царством Картли-Кахети, состоявшееся 24 июля 1783 года в селе Георгиевское на Ставрополыцине. Этим договором царь Картли-Кахети Ираклий II, происходивший из династии Багратионов, признавал покровительство России, отказывался от самостоятельной внешней политики и обязался служить своими войсками России. За это Екатерина гарантировала Ираклию II целостность и неприкосновенность его владений, автономию во внутренних делах и равенство грузинского дворянства, духовенства и купечества с российскими сословиями.

Новый фаворит императрицы — Александр Ермолов

Потрясенная до глубины души смертью своего любимца, пораженная кощунственной историей, произошедшей с его прахом, Екатерина почти целый год, отрешившись от радостей жизни, пребывала в состоянии холодной апатии и не свойственной ей меланхолии и тоске. Но натура со временем взяла свое, и благодаря стараниям друзей и подруг, а более всего незаменимого и неутомимого Потемкина, ей был представлен блестящий молодой офицер Александр Петрович Ермолов. Как это бывало и прежде, Ермолов оказался не единственным претендентом на сердце императрицы. Прежде, чем он попал в «случай», ему пришлось провести нелегкую борьбу с другими соперниками. Наиболее серьезным его конкурентом оказался князь Павел Михайлович Дашков, сын Екатерины Романовны Дашковой. Ему исполнилось тогда 22 года, он был хорош собой, получил прекрасное образование, окончив Эдинбургский университет в Шотландии со степенью магистра искусств.

Пока Дашков учился в Эдинбурге, ему шли чины по военной службе, и потому, возвратившись в Россию, он стал капитан-поручиком гвардии и в этом чине оказался адъютантом Потемкина. В 1783 году он стал полковником, через два года вернулся в свите Светлейшего в Петербург и был представлен императрице на соискание чина флигель-адъютанта. Говорили, что молодой князь понравился Екатерине, но назначение Дашкова флигель-адъютантом не состоялось из-за его скандальной скоропалительной женитьбы на купеческой дочке, девице Алферьевой, которую княгиня Дашкова не желала видеть до конца своих дней. Князь Дашков во флигель-адъютанты не попал, тогда-то и взошла звезда его ровесника, тоже адъютанта Потемкина, Александра Петровича Ермолова.

Гельбиг сообщает, что Потемкин специально устроил праздник, чтобы познакомить Ермолова с императрицей. Праздник удался на славу — адъютант Светлейшего стал флигель-адъютантом императрицы и вскоре переехал в давно уже пустующие покои фаворитов.

Ермолов оставил по себе хорошую память. Он помогал всем, кому только мог, если был убежден, что перед ним — достойный человек. Императрица могла полагаться на его рекомендации, ибо он был умен, умел правильно оценивать людей и никогда не ходатайствовал за недостойных. Кроме того, он был необычайно правдив и искренен, и это-то и погубило его. Причиной тому был следующий эпизод.

После покорения Крыма хан Сабин-Гирей должен был получать от Потемкина крупные суммы, оговоренные государственным договором, но Светлейший задерживал эти выплаты и несколько лет ничего не платил хану. Тогда Гирей обратился за помощью к Ермолову, тот обо всем рассказал Екатерине, а императрица вскоре же высказала свое неудовольствие Потемкину. Светлейшему не составило труда вычислить изменника, и он поставил вопрос ребром: «Или я, или он». Екатерина, поколебавшись, склонилась, как и прежде, на сторону идола, и в июне 1786 года попросила передать Ермолову, что она разрешает ему уехать на три года за границу.

Александр Петрович немедленно покинул Петергоф, где произошло все это, и с рекомендательными письмами канцлера графа Безбородко уехал в Германию и Италию. Везде, где он появлялся, Ермолов вел себя необычайно скромно, чем поражал и российских резидентов в итальянских и германских государствах, и граждан этих государств. Столь же скромно вел он себя и возвратившись в Россию. Ермолов переехал из Петербурга в Москву, где его ожидал теплый и радушный прием, ибо у бывшего фаворита и в Москве не оказалось врагов или завистников.

За время фавора, продолжавшегося год и четыре месяца, Ермолов получил два поместья, стоившие 400 тысяч рублей, а также 450 тысяч наличными в виде единовременных выплат, пенсии и жалованья. Утратив благосклонность Екатерины, Ермолов уехал в Австрию, где купил неподалеку от Вены богатое и прибыльное поместье Фросдорф, которое превратил затем в одну из самых привлекательных загородных усадеб. Там он и умер 82-х лет в 1836 году.

Фаворит Александр Дмитриев-Мамонов. Путешествие в Тавриду

Преемником Ермолова на стезе фаворитизма стал двадцативосьмилетний капитан гвардии Александр Матвеевич Дмитриев-Мамонов — дальний родственник Потемкина. Благодаря последнему обстоятельству, Дмитриев-Мамонов и был назначен в 1786 году адъютантом Светлейшего, имея скромный чин поручика гвардии. Не желая повторения ситуации, произошедшей с Ермоловым, Потемкин решил сделать флигель-адъютантом Екатерины Мамонова, на которого, как ему казалось, он мог вполне положиться. В августе 1786 года Мамонов был представлен Екатерине и вскоре назначен ею флигель-адъютантом. Современники отмечали, что Дмитриев-Мамонов был единственным из фаворитов, которого нельзя было причислить к разряду красавцев. Он был высок ростом, крепок физически, имел скуластое лицо, чуть раскосые, «калмыковатые» глаза, которые светились умом и лукавством. В отличие от многих прочих, был он хорошо образован, и беседы с ним доставляли императрице немалое удовольствие. Через месяц стал он уже прапорщиком кавалергардов и генерал-майором по армии. Первые почести не вскружили голову новому фавориту — он проявлял сдержанность, такт и сразу же завоевал репутацию умного и осторожного человека. Отмечали и его прекрасное образование — Дмитриев-Мамонов хорошо говорил на немецком и английском языках, а французский знал в совершенстве. Кроме того, Александр Матвеевич заявил себя и как недурной стихотворец и драматург, что особенно импонировало Екатерине. Благодаря всем этим качествам, а также и тому, что Мамонов непрестанно учился, много читал и пытался серьезно вникать в государственные дела, особенно в дела внешнеполитические, он стал вскоре незаменимым советчиком императрицы, и когда в начале 1787 года Екатерина собралась в путешествие на юг — в Крым и Новороссию, — Мамонов в течение всего этого вояжа ни на минуту не оставлял ее.