Новый Мир ( № 7 2006) - Новый Мир Новый Мир

Борис Ключников. Уроки французского. — “Москва”, 2006, № 2 <http://www.moskvam.ru>.

“Для правоверного мусульманина стихи Данте и памфлет Вольтера — это ужасное богохульство. Для него совершенно неубедителен довод, что они жили 300 и 600 лет тому назад. Для француза и итальянца запретить издавать или изучать Данте и Вольтера — такое же издевательство, какое учинили русскому народу „пламенные” революционеры-богоборцы, запретившие после революции издавать, читать, преподавать Достоевского на его родной земле. Ислам в Европе при власти иноверцев — явление, не предусмотренное религией Мухаммеда. Теологи маликийского толка, столкнувшись в XII веке с захватом норманнами мусульманской Сицилии, ссылались на пример из жизни Мухаммеда: он ушел из языческой Мекки и обосновался в Медине. Юристы веками советовали мусульманам не оставаться под властью иноверцев и уходить к себе в Дар-уль-Ислам, где только и можно вести достойную мусульманина жизнь”.

“Каким же образом предотвратить назревающее столкновение? Неужели правы мусульманские власти, не позволяя иноверцам оседать в Дар-уль-Исламе в исконных своих владениях. Так поступил и Авраам, „когда непоместительна стала земля для них, чтобы жить вместе... И сказал Авраам Лоту: да не будет раздора между мною и тобою... Отделись же от меня. Если ты налево, то я направо; а если ты направо, то я налево. И отделились они друг от друга” (Быт. 13: 6—11)”.

Капитолина Кокшенёва. Вампилов и мы. — “Москва”, 2006, № 2.

“В. Сигарева кто-то на дискуссии о современной драматургии щедро одарил, назвав „продолжателем традиций Вампилова”, с чем трудно согласиться”.

Марлен Кораллов. Четыре национальности Юрия Домбровского. — “Информпространство”, 2006, № 3 (81) <http://www.inprostranstvo.msk.ru>.

“В трех досье Домбровского указаны три разных национальности”. Четвертая — мифическая — “цыган”.

Елена Круглова. [Стихи] — “Рец”, 2006, № 34, январь < http://polutona.ru/rets >.

..........................................

зачем родимушка пошел ты в передовую

был начальством сидел бы в штабе

обманул, вел со мной ты игру двойную

ведь кого и убили да не тебя бы

..........................................

Константин Крылов. Наши зомби нас не оставят в беде. — “Книжное обозрение”, 2006, № 7.

О сборнике современной русской мистики “Новые легенды-2. Антология” (СПб., “Азбука-классика”, 2005): “<…> современная российская реальность до такой степени инфернальна и отягощена злом (нет, даже Злом с Большой Буквы), что по сравнению с ней любая нежить, нечисть и жуть оказываются либо спасительными, либо как минимум сравнительными. Настоящее, корневое зло — это несколько человек с пустыми глазами, выходящие из подлеска. Против которых в едином строю стоят люди, единороги, големы, живые деревья, мертвые отцы, а также наши родные зомби и упыри, которые нас не оставят в беде, ибо только на них вся надежда”.

Константин Крылов. Эрефия как политическая реальность. — “АПН”, 2006, 2 марта <http://www.apn.ru>.

“Следует признать, что на сегодняшний день транзитный процесс, начавшийся в годы „перестройки”, закончен . Новое российское (точнее, „эрефское”) общество в общих чертах сложилось. Это не значит, что оно просуществует сколько-нибудь продолжительное время: мы говорим не об этом. Важно то, что не осталось ни одного естественно идущего процесса, который мог бы привести к масштабным трансформациям этого общества. Транзит завершен. „Эрефия” состоялась. <…> Структура „Эрефии” не похожа ни на политические режимы развитых демократий, ни даже на те режимы, которые установились в постсоветских государствах. Откровенно говоря, она вообще ни на что не похожа — что и вызывает недоумение у наблюдателей, которые привыкли списывать все странности и уродства на „транзитность”. Между тем следует вспомнить о том, что сама трансформируемая структура — то есть РСФСР — была уникальным явлением, не имеющим аналогов в современной истории, причем куда более экзотическим, нежели весь СССР в целом. „ Эрефия ” же наследует именно РСФСР, а не СССР. <…> При этом „ национальная идея ” Эрефии есть идея антинациональная, то есть антирусская”.

Cреди прочего: “<…> практически во всех художественных или документальных текстах, написанных сейчас о семидесятых, начисто отсутствует образ обычного партийца — не начальника и не тайного диссидента, а рядового обладателя партбилета. Между тем мировоззрение именно этого слоя людей и было определяющим, „задающим тон эпохи”…”

Кто заставит говорить о России? — “Со-общение”, 2006, № 1 (“„Бренд ‘Россия‘”. Вызов чистого листа”) <http://www.soob.ru>.

“В последнее время стало очевидно, что российское государство возвращается в экономику, претендуя на ключевые — и отнюдь не только регулирующие — функции в основных отраслях, причем не только сырьевых. Тем самым как бы посылая бизнес-сообществу сигнал: „Ребята, вы не справились. Мы дали вам ‘зеленый коридор‘, передали активы и делегировали ответственность. Но вы — не справились!””

Культура как фактор политики. Лекция Александра Архангельского. — “ПОЛИТ.РУ”, 2005, 13 марта <http://www.polit.ru>.

Публикуется полная стенограмма лекции писателя, публициста, телевизионного ведущего (телеканал “Культура”) Александра Архангельского , прочитанной 2 февраля в клубе “ Bilingua ” в рамках проекта “Публичные лекции Полит.ру”. Среди прочего: “У нас множество корпораций: музейная, библиотечная, университетская, научная, бизнес-корпорация — которые в большинстве своем не имеют посредников между собой и обществом, собой и властью, потому что нет фигур, способных от имени какого-то сообщества транслировать какие-то вещи, нет таких. Но это проблема сообществ. Не власть таких посредников должна выдвигать. Это сообщества должны искать этих людей, наделять их полномочиями, если угодно, мифологизировать. В этом смысле позднесоветская власть с Лихачевым была абсолютно права, когда она признала в Лихачеве посредника между частью общества и этой самой властью. Великий там ученый Лихачев или были получше — не так уж важно, важно то, что его наделили определенными неформальными общественными полномочиями, его мифологизировали, и в этом качестве власть его как переговорщика приняла. И много было реализовано, потому что такой переговорщик имелся. У нас ни от одной корпорации такого переговорщика нет”.

Вячеслав Куприянов. Всемирная отзывчивость авангарда. — “Крещатик”, 2006, № 1 <http://magazines.russ.ru/kreschatik>.

“Беспроигрышная стратегия авангарда во все времена в претензии на новый стиль, более (или вообще) соответствующий духу времени, — это стратегия, рассчитанная на тех, кто сам не определился в своей стилистике. Дух времени сам по себе и без авангардистов пытается открещиваться от всего традиционного, дабы овладеть источниками временного процветания в этой жизни. Однако мы выживаем внутри традиции в широком смысле этого слова, и культура воспроизводит себя именно в рамках, поставленных традицией”.

Диакон Андрей Кураев. Крест демографический и миссионерский. — “Москва”, 2006, № 2.

“Так что когда меня спрашивают „что Вы можете сказать о будущем России?” — я говорю: будущее у России ясное, короткое и печальное. России осталось не больше 60 лет. <…> Цифра в 60 лет, которые, как кажется, у нас еще есть впереди, может расхолодить: мол, что-нибудь да успеем, да придумаем. Но думать надо было еще позавчера, а действовать надо сейчас. Так врач говорит больному: „Если все оставить как есть, у вас впереди еще пять лет жизни. Но если вы хотите преодолеть болезнь, то для этого у вас есть ближайший месяц. Потом процесс станет необратимым, так что если вы сейчас выйдете из больницы и уедете в планировавшийся вами отпуск, то вы прогуляете свои последние шансы… И не говорите мне, что отпуск вы хотите провести на Афоне! Пока еще есть шанс — давайте бороться за вашу жизнь обычными средствами. Если на этом пути нас ждет неудача (а удача или неудача обозначится очень скоро — уже через месяц), то потом у вас еще будет пять лет для молитв, паломничеств и составления завещания”. Вот так же неравномерна значимость оставшихся нам 60 лет. Ближайшие 5 — 10 лет определят всю будущую историю: останемся мы в ней или уже к концу начавшегося столетия уйдем в мир преданий, и о нас будут писать диссертации так же, как сегодня их пишут о печенегах и шумерах. Для меня это и личный вопрос: мне самому осталось 5—10 лет активной миссионерской жизни…”