Пристрастие к смерти - Филлис Джеймс

– В таком случае он должен был пребывать в неведении относительно того, что Харри Мак находится в помещении. А я думаю, что он это знал и сам впустил его. И это едва ли похоже на поведение человека, задумавшего покончить с собой.

– У вас нет доказательств того, что он его впустил. Во всяком случае, таких, которые способны убедить присяжных.

– Бероун поделился с Харри своим ужином: экологически чистый хлеб, сыр рокфор и яблоко. Это есть в деле. Вы ведь не думаете, что Харри Мак сам купил себе рокфор? Его появление не могло удивить Бероуна. Он находился в церкви до того, как Бероун умер, – спал в большой ризнице. Там есть вещественные доказательства его присутствия: волосы, волокна от ткани его пальто, не говоря уж об остатках еды. А в момент, когда отец Барнс запирал церковь после вечерни, его там не было.

– Он думает, что он ее запер, – возразил Николс. – Сможет ли он поклясться в суде, что повернул ключ в замочной скважине и обыскал перед тем все закоулки? И зачем бы он стал это делать? Он же не ожидал, что там прячется убийца. В церкви полно мест, где мог затаиться Харри или, если хотите, убийца. Электричество, надо думать, было выключено, и брезжил лишь религиозный свет.

Заместитель комиссара имел привычку вкраплять в свою речь странные полуцитаты[33]. Дэлглиш никогда не мог понять, осознанно он это делает или слова сами вплывают в его подсознание из некоего полузабытого резервуара школьных знаний.

– Насколько хорошо вы лично знали Бероуна? – услышал он вопрос Николса.

– Мы с ним несколько раз участвовали в заседании комитета. Вместе ездили на конференцию по практике вынесения приговоров. Однажды он пригласил меня к себе в офис. Мы беседовали в Сент-Джеймсском парке по дороге в парламент. Он мне нравился, но я не одержим им и отождествляю себя с ним не более, чем с любой другой жертвой. Это не мой личный крестовый поход. Но я категорически возражаю против того, чтобы видеть в нем жестокого убийцу человека, который умер после него.

– На основании улики, представляющей собой всего лишь маленькое пятно крови?

– Какая еще улика нам требуется?

– Чтобы подтвердить, что он был убит? Никакой. Но я уже сказал: убеждать вам придется не меня. А я не вижу, как вы сможете продвинуться дальше, если не найдете хотя бы одного неопровержимого свидетельства, связывающего одного из ваших подозреваемых с местом преступления. Причем чем скорее, тем лучше, – добавил Николс.

– Полагаю, комиссар получает жалобы?

– Обычное дело: «…два трупа, две перерезанные глотки, убийца на свободе… Почему вы не арестуете этого опасного лунатика вместо того, чтобы осматривать машины, одежду и дома добропорядочных граждан?..» Кстати, вы нашли какие-нибудь следы одежды подозреваемых на месте преступления?

Вопрос был задан с иронией, но не удивил Дэлглиша. Новый отдел, который создавался для расследования серьезных преступлений с деликатным подтекстом, уже обвиняли в откровенной неделикатности. И он знал, откуда ветер дует.

– Нет, но на это я и не рассчитывал. Убийца был обнажен или полуобнажен и имел возможность смыть с себя следы крови. Трое случайных прохожих вскоре после восьми слышали, как по сливному желобу течет вода.

– Может, Бероун мыл руки перед ужином?

– Если так, то делал он это чересчур тщательно.

– Но когда вы его нашли, руки у него были чистыми?

– Левая – да. Правая – вся в крови.

– Вот оно как.

– Полотенце Бероуна висело в ризнице на спинке стула; предполагаю, что убийца воспользовался посудным полотенцем, имевшимся в кухне. Когда я потрогал его, оно все еще было влажным, причем не местами, а целиком. И Бероун был убит одной из его собственных бритв. В футляре возле раковины лежало две – фирмы «Беллингем». Случайный человек или Харри Мак не могли знать, что они там; быть может, даже не поняли бы, что это за футляр.

– Господи, зачем ему нужен был этот «Беллингем»? Почему не пользоваться «Жилеттом» или электрической бритвой, как все нормальные люди? Ладно, значит, это был некто, знавший, что он бреется опасной бритвой, что в тот вечер он будет в церкви, и имевший доступ на Камден-Хилл-сквер, чтобы взять оттуда спички и ежедневник. Вы знаете, кто больше всего отвечает этим условиям? Сам Бероун. А все, что у вас есть противоречащего версии о самоубийстве, – это маленькое пятнышко крови.

Дэлглиш начинал думать, что «маленькое пятнышко крови» будет преследовать его до конца жизни.

– Но вы же не верите, – сказал он, – что Бероун наполовину перерезал себе горло и, истекая кровью, доковылял до Харри, чтобы убить его, а потом так же проковылял обратно, в другой конец комнаты, чтобы разыграть третий, финальный, акт трагедии – добить себя окончательно?

– Я – нет, но защита может поверить. А заключение доктора Кинастона недостаточно безоговорочное. Известны случаи, когда и на менее изобретательном материале защита достигала успеха.

– Находясь в ризнице, он что-то писал. Эксперты не могут разобрать слов, хотя предполагают, что он поставил на чем-то свою подпись. Чернила на промокашке соответствуют тем, что были в его авторучке.

– Значит, он писал предсмертную записку.

– Возможно, но тогда где она?

– Он сжег ее вместе с ежедневником. Не трудитесь, Адам, я знаю, что вы хотите сказать: маловероятно, что самоубийца сжег свое предсмертное письмо. Но такое вполне возможно. Допустим, он не был удовлетворен тем, что написал: не те слова, слишком банально – список вероятных причин можно продолжить. В конце концов, то, что произошло, говорит само за себя. И не всем самоубийцам удалось благополучно пережить ту дурную ночь[34].

Искорка приятного удивления пробежала по его лицу: видимо, он осознал невольную аллюзию, но не мог припомнить, что именно это было.

– Есть только одна вещь, которую он мог написать и сразу промокнуть промокашкой и которую другому человеку понадобилось уничтожить.

Порой Николс соображал туго, но он никогда не стеснялся сделать паузу, чтобы подумать. Сейчас он задумался. Потом сказал:

– Но для этого нужно было бы три подписи. Это интересное предположение, и оно серьезно усугубляет подозрения против по крайней мере двух из ваших подозреваемых. Но опять же – где доказательства? Мы все время возвращаемся к этому. Вы создали впечатляющую конструкцию, Адам, меня она почти убедила. Но нам требуются серьезные вещественные улики. – Он подумал и добавил: – Это можно сравнить с Церковью: величественное сооружение, возведенное на недоказуемых предположениях, имеющее свою внутреннюю логику, но веское только в том случае, если ты на веру принимаешь изначальный постулат – существование Бога.

Он был весьма доволен подобной аналогией, хотя Дэлглиш сомневался, что она принадлежала ему. Николс снова раскрыл папку, почти рассеянно перелистал последние страницы «Дела» и сказал:

– Жаль, что вам не удалось проследить маршрут передвижений Бероуна после того, как он покинул дом шестьдесят два по Камден-Хилл-сквер. Он словно растворился в воздухе.

– Не совсем. Мы знаем, что он побывал в агентстве недвижимости на Кенсингтон-Хай-стрит, встретился там с одним из своих поверенных, Симоном Фоллетт-Бриггзом, и договорился о том, что на следующий день фирма пришлет кого-нибудь для оценки стоимости дома. Опять же вряд ли можно счесть этот поступок обычным для человека, замыслившего самоубийство. Фоллетт-Бриггз утверждает, что он был абсолютно спокоен, будто давал распоряжения о продаже какой-нибудь однокомнатной квартиры в бельэтаже стоимостью сорок тысяч. Поверенный тактично выразил сожаление по поводу того, что он собирается продать дом, в котором семья жила с того момента, как он был построен. Бероун ответил, что они владели домом полтора века, настало время уступить очередь кому-нибудь другому. Он не хотел обсуждать это и приехал лишь для того, чтобы подтвердить вызов оценщика. Беседа была недолгой. Он уехал около половины двенадцатого. Куда – проследить пока не удалось. Но вероятно, что он гулял где-то в парке или у реки: на его подошвах была грязь, которую впоследствии счищали и смывали.

– Смывали? Где?

– Вот именно. Это позволяет предположить, что он возвращался домой, но там никто не признается, что видел его. Конечно, он мог войти-выйти и незаметно, но тогда едва ли он оставался в доме достаточно долго, чтобы успеть почистить обувь. А отец Барнс уверен, что Бероун пришел к нему в церковь в шесть. Остается выяснить, где он провел недостающие шесть часов.

– Вы встречались с этим Фоллетт-Бриггзом? Странные у этих ребят фамилии. Нелегко ему, наверное, с ней живется. Он должен был получить отличные комиссионные. Впрочем, может, и получит еще, если вдова все же решит продавать дом. – Дэлглиш ничего не ответил. – Фоллетт-Бриггз не упомянул, на какую сумму рассчитывал?

Он говорит так, подумал Дэлглиш, будто речь идет о продаже подержанной машины.