Турист - Олен Стейнхауэр

— Что?

— Извини, — сказал Рот, на этот раз по-английски, и поднял руку. — Признаться, не ожидал, что сработает.

Говорил он с легкой запинкой, как человек, принявший лишнего.

— Что сработает?

— Я тебя помню, хотя в последнее время многое забываю.

— Не будете отвечать на вопросы, придется применить спецсредства. Полномочия у меня есть. — Усталые, налитые кровью глаза дрогнули. — Вы сильно рисковали, приехав в Штаты. Причина для этого может быть только одна. Кого планировали убить?

Рот пожевал губу.

— Может, тебя.

— Мы проследили вас от Барселоны. Мехико. Даллас. В Новый Орлеан приехали на арендованной машине. Там же подобрали подружку. Хотели узнать, выжила ли она после «Катрины»? Сменили паспорт на итальянский — Фабио Ланцетти. В Миссисипи опять воспользовались израильским. Хороший трюк, но проходит не всегда.

— Тебе лучше знать.

— Мне?

Сэмюель Рот вытер сухие губы, сдерживая кашель, и заговорил немного глуховато.

— Я много о тебе слышал. Мило Уивер. И не только. Александер. Мне привычнее называть тебя так. Чарльз Александер.

— Не понимаю, о чем вы.

Мило небрежно пожал плечами — за пределами Компании этого никто не должен был знать.

— История у тебя длинная, — продолжал Рот. — И интересная. Был Туристом.

— Все любят отдыхать, путешествуя.

— Помнишь две тысячи первый? До того, как мусульмане расстроили весь бизнес. Амстердам. Тогда меня беспокоили только такие, как ты. Люди, работающие на правительство. Сейчас же… — Он покачал головой.

2001-й Мило помнил лучше, чем многие другие годы, — то был год перемен.

— Я никогда не был в Амстердаме, — соврал он.

— Любопытный ты тип, Мило Уивер. Я видел личные дела многих, но ты… В твоей истории нет… как бы это сказать… нет центра.

— Центра? — Мило сделал два шага вперед.

Тигр устало закрыл глаза.

— Нет мотивации, которая связывала бы события твоего прошлого.

— Почему же? Машины и девочки. У вас разве другая мотивация?

Сэмюелю Роту это, похоже, понравилось. Он снова вытер губы, пряча усмешку, но глаза над загорелыми щеками остались влажными, больными.

— Собственное благополучие тебя определенно не мотивирует, иначе ты был бы где-нибудь еще. В Москве, например. Там об агентах заботятся.

— Так вы русский?

Рот пропустил вопрос.

— Может, просто хочешь быть на стороне победителей? Некоторым нравится прогибаться вместе с историей. Но история — штука верткая. Сегодня — глыба, завтра — груда камней. Нет. — Он покачал головой. — Тут другое. Думаю, ты предан семье. Это больше похоже на правду. У тебя ведь жена и дочь? Тина и… Стефани?

Неожиданно для самого себя Мило выбросил руку, схватил арестованного за ворот рубашки и рывком оторвал от матраса. Теперь, вблизи, он увидел то, чего не видел раньше: розовые язвочки на сухом, шелушащемся лице. Это был не загар. И в дыхании Рота тоже было что-то плохое, больное.

— Они здесь ни при чем, так что их не впутывай, — сказал Мило и разжал пальцы.

Рот упал на матрас, ударившись головой о стену. И как ему удалось так повернуть допрос?

— Я ведь только пытался завязать разговор, — объяснил киллер, потирая затылок. — Для того сюда и приехал. С тобой повидаться.

Мило молча шагнул к двери.

— Ты куда?

Хорошо — в голосе беспокойство. Мило постучал, и один из помощников шерифа тут же завозился с ключом.

— Подожди! — крикнул Рот. — У меня информация!

Мило открыл дверь и, не оборачиваясь — хотя Рот окликнул его еще раз, — вышел из камеры. Вышел и зашагал по коридору. За спиной захлопнулась стальная дверь.

3

Стоя на полуденной жаре, Мило долго возился с новым служебным телефоном «Нокия», освоить который полностью еще не успел. Отыскав наконец нужный номер, он отошел в сторонку, к припаркованной бело-голубой машине. Собиравшиеся в небе тучи обещали грозу. Гудки оборвались резким вопросом Грейнджера:

— Что еще?

Обычно с таким раздражением реагируют те, кого разбудили среди ночи, но сейчас время близилось к полудню.

— Это он.

— Хорошо. Полагаю, он не очень разговорчив?

— В общем-то, нет, но пытается вывести меня из себя. Он видел мое личное дело. Знает о Тине и Стеф.

— Господи. Откуда?

— У него тут подружка. Может, она что-то подскажет. Ее сейчас привезут. — Мило помолчал. — И еще, Том. Он болен. По-настоящему. Боюсь, переезда не вынесет.

— Что у него?

— Пока не знаю.

Грейнджер вздохнул, а Мило представил, как он откатывается от стола на своем аэроновском стуле и смотрит в небо за окном. Глядя на растянувшиеся вдоль главной улицы Блэкдейла пыльные здания из светлого кирпича — половина из них пустовали, но были прикрыты флагами по случаю Дня независимости, — Мило вдруг поймал себя на том, что завидует шефу.

— К твоему сведению, — сказал наконец Грейнджер, — у тебя есть час, чтобы его разговорить.

— Сам знаю.

— Не знаешь. Какой-то идиот в Лэнгли послал письмо с открытого сервера. Последние полчаса я только и делал, что отбивался от запросов из АНБ. Меня уже колотит при слове «юрисдикция».

Помощник шерифа влез в машину и включил мотор. Мило вернулся к стеклянной двери участка.

— Я все-таки надеюсь на его подружку. Не знаю, что за игру он ведет, но играть по своим правилам я заставлю его только тогда, когда получу какие-то козыри. Или если прижму как следует.

— А сможешь?

Одна полицейская машина выехала со стоянки, и ее место сразу же заняла другая. Провожая взглядом отъехавшую, Мило думал, что шериф, возможно, и закроет глаза на грубое отношение к арестованному, но вот его помощники… Была в них некая сомнительная простота.

— Будет видно, когда поговорю с девушкой.

— Если бы на меня не орали все утро, я бы сказал так: ломай его и готовь к отправке. А сейчас у нас нет выбора.

— Думаешь, заберут и не поделятся?

Шеф хмыкнул.

— Я не хочу делиться. Так что веди себя прилично, и пусть они забирают его себе, но все, что он тебе скажет, остается у нас. О'кей?

— Понял. — В выбравшемся из машины полицейском Мило узнал Лесли, которого Уилкокс отправлял в мотель, за Кэти Хендриксон. Вернулся Лесли один. — Перезвоню позже, — бросил он и дал отбой. — Где девушка?

Лесли нервно покрутил в руках широкополую шляпу.

— Выписалась, сэр. Еще вчера вечером, через пару часов после того, как мы ее отпустили.

— Ясно. Спасибо.

Возвращаясь в участок, Мило позвонил домой, хотя и знал, что трубку в это время снять некому. Тина проверит сообщения, когда поймет, что он опаздывает. Получилось коротко и сухо. Он сказал, что сожалеет, но этим и ограничился. Ничего, через неделю они все поедут в «Дисней уорлд», и у него будет куча времени и возможностей, чтобы искупить вину перед дочерью. А еще Мило предложил, чтобы Тина позвала Патрика, биологического отца Стефани.

— И сними все на камеру, ладно? Хочу посмотреть.

Уилкокса он нашел в комнате отдыха, где тот сражался с автоматом, раздающим содовую.

— Лимонадом сыт по горло, — сказал шериф и погрозил пальцем. — Проболтаетесь моей супруге — я вам не прощу.

— Предлагаю сделку, — Мило подошел ближе. — Я не выдаю вас жене, а вы оставляете меня на часок с арестованным. Без посторонних.

Уилкокс выпрямился и посмотрел на него сверху вниз.

— Хотите потолковать с глазу на глаз?

— Именно так, сэр.

— Думаете, это хорошая идея?

— А почему бы и нет?

Шериф потер затылок, и Мило заметил, что его бежевый воротник уже побурел от пота.

— Понимаю. Газеты просто едят вас заживо, парни. Каждый день что-нибудь новенькое насчет коррупции в ЦРУ. Это к тому, что я-то умею держать язык за зубами, но в таком городишке, как наш…

— Не беспокойтесь, я знаю, что делаю.

Шериф сморщил нос.

— Вопрос национальной безопасности?

— Совершенно верно, Мэнни. Самой что ни на есть национальной и в высшей степени безопасности.

4

Когда Мило вернулся в камеру, Сэмюель Рот сидел с таким видом, как будто в ожидании продолжения подключился к некоему источнику энергии.

— Еще раз здравствуй, — сказал он, когда дверь закрылась.

— Кто показывал вам мое личное дело?

— Друг. Бывший друг. — Рот помолчал. — Ладно. Враг. Мой злейший враг.

— Я его знаю?

— Даже я его не знаю. Ни разу с ним не встречался. Общение только через посредника.

— То есть он — клиент.

Сухие губы расщепились, Рот улыбнулся.

— Точно. Он-то и дал мне на тебя кое-какой материал. Сказал, подарок, компенсация за причиненные неудобства. Сказал, что это ты помешал мне выполнить работу в Амстердаме. А еще сказал, что ты ведешь мое дело. Вот почему я здесь.