Пылающий Север - Ярослав Коваль

Да тут, положим, никто не стал бы жаловаться на отсутствие удобств. Всех слишком придирчивых спутников его величество оставил в Ледяном замке — таких как господин Бограма и его супруга, как граф Ридзина, как представитель Увеша… Всем им предстоит приятно проводить время в моей резиденции и клясть здешний холодный климат. А может, наоборот, наслаждаться им? Они ведь тоже люди — неужели не изнемогают от влажной страшной жары, безраздельно царящей по ту сторону Хрустального хребта?

Здесь же легко дышалось. Кристальный воздух, прозрачный, как вода горного родника, никогда не бывал по-настоящему пронзительно-холодным или чересчур знойным. Так уж сложились природные условия, что в этой части Серта всегда царила терпимая мягкая погода, и колебания температур в течение года были минимальными. Это облегчало задачу, стоящую перед пастухами — обиходить скот, практически круглый год пасущийся под открытым небом. Сами пастухи были людьми привычными. У них тут повсюду были разбросаны укрытия, которые вернее было бы назвать пастушьими заимками — крохотные, но настоящие домишки.

Один из таких домишек очень заинтересовал государя, и он заглянул в него после того, как уделил внимание другим вещам: пощупал разные сорта овечьей шерсти, осмотрел маленьких ягнят, дававших самую нежную, самую драгоценную шерсть, оценил несколько уже спрядённых нитей. Его величество счёл возможным войти в скромное обиталище пастухов, одобрил печурку, хоть и топящуюся по-чёрному. Потом полюбопытствовал, что делают со стадами, когда на землю ложится снег — тут это случалось. Пришлось показать ему долину горячих источников, где трава зеленела круглогодично. Сейчас долина отдыхала, стада нагуливали бока, лоск и шелковистую красоту шерсти на высокогорных лугах.

— Чудесное творение богов! — с завидным вдохновением вещал наш проводник, молодой помощник управляющего. — Если бы не эти удивительные кипящие фонтаны и это тепло, идущее из глубин, наш край вряд ли мог бы похвастаться таким богатством. И не дарил бы нас своей щедростью, которой мы сполна пользуемся.

Правитель внимательно слушал его славословия, пересыпанные пояснениями по делу, и с любопытством рассматривал парящие горячие источники, гейзеры, бьющие вдали. По его лицу сложно было что-нибудь понять, но он, кажется, любовался.

А я не мог. Я невольно задумался о той чудовищной смертоносной силе, которая сдержанно ворочается сейчас под нашими ногами, но обязательно рано или поздно прорвётся на свободу. Может быть, не при нашей жизни, но непременно случится. И тогда освобождение этой силы опустошит все земли вокруг, убьёт несчётное число людей и животных, надолго сделает здешние края непригодными для жизни. А может быть, даже изменит судьбу большей части обитаемого мира.

Собственно говоря, вулканическая деятельность, дарящая нас щедрой на зелень плодородной землёй и горячими струями, обжигающими небеса, а также возможностью даже в морозные зимы выпасать скот на свежей траве, намного лучше приспособлена отнимать жизнь, нежели дарить её.

Мы и сами носим в себе семя собственной гибели. Точно так же как силы, формирующие сущность природы, способны изничтожить её и возродить вновь, человечество имеет аналогичные возможности. И никто не может предугадать, какая мелочь сработает катализатором, какой камушек или осколок увлечёт за собой лавину.

Да и к чему об этом думать? Истина одна: человечество, как и сам человек, рождается, живёт и с неизбежностью умирает, чтоб дать дорогу чему-то или кому-то другому. И в этом никто не виноват.

«Ну даст судьба или там бог, если он есть, чтоб я не увидел гибели Серта».

— Государь, нас ждёт трапеза. Всё уже приготовлено.

— Хорошо. Я проголодался. — Он помолчал. — Мне кажется, я увидел почти всё, что желал. Хозяйство образцовое, это прекрасно.

— У меня хорошие управляющие.

— Лишний комплимент тебе. Это же твои управляющие. Ну что ж, думаю, с делом мы закончили, можно вспомнить и о развлечениях. Что вы с Аштией мне приготовили?

— Почему с Аштией?

— Я же видел, как вы шептались. Итак?

— Олени или тур. Как будет угодно государю. Но настоящие туры водятся севернее.

— На оленей я уже охотился. Предпочитаю что-нибудь новое. Пусть будет тур.

— Государь, мне Емшер голову оторвёт. — Я улыбнулся. — За угрозу вашей безопасности.

— Нашей?

— Прошу прощения. Я говорил о безопасности его величества.

— Да, помню твои странные обороты речи. Емшер будет обеспечивать мою безопасность, но не станет меня ограничивать в моих действиях. Нет у него такого права. Впрочем, я думаю, полсотни гвардейцев хватит с лихвой. И то много.

— Не много, государь. Мы ведь пока не знаем, кто эти грабители, периодически тревожащие мои стада и моих пастухов. Напасть они могут в любой момент. А безопасность его величества слишком важна.

— Вероятность, думаю, невелика. Не терплю охотиться толпой. Места там, — он махнул рукой в сторону подёрнутого туманной дымкой севера, — безлюдные, но хоженые, большой отряд грабителей не спрятать. А впрочем, если ты считаешь это нужным, обеспечь сам мою безопасность. На свой вкус. А меня будут сопровождать пятьдесят гвардейцев.

— Слушаю, государь, — поклонился Емшер.

К охоте всё было готово. В самом северном из моих особняков государю продемонстрировали целый арсенал подходящего оружия, но заинтересовались им все, не только его величество. Даже Аштия подошла опробовать в руке несколько лёгких мечей, которые добавили к остальным, кажется, чисто для числа. И я вдруг осознал, что вижу её не с привычным диском на правом бедре, а с мечом на левом. Ну да, правильно, ведь она сама передала дочери символ власти главы Вооружённых сил Империи. Судя по тому, как держит, с мечом она тоже умеет обращаться. Конечно, училась же когда-то у Одеев, они обмолвились.

Разумеется, богатый выбор оружия был предложен лишь потому, что так положено, а его величество осмотрел арсенал из одного только интереса к оружию как таковому. Разумеется, у него имелось своё, высококлассное и именно под его вкус изготовленное. И всё снаряжение для охоты — тоже. Но я должен был позволить своим людям действовать по протоколу.

На охоту собирались пышно. Конечно, государя всё равно сопровождало несколько знатных и не очень знатных свитских — Хусмин из Малеша, Ифшид и Алшуф из Ремолы, Мутмир Яргойский, Ремо, чья семья издавна владела участком побережья близ города Крюка. Свита была и у меня, и даже у Аштии — трое её людей. Да плюс пятьдесят гвардейцев. Тихой охоты не получалось всё равно. И мне сложно было себе представить, что же имел в виду его величество, говоря, что не любит охотиться в толпе. И куда он денет весь этот табун придворных? Хорошо ещё, если Седар, которому я адресовал приказание обезопасить окрестности, сделает это так, чтоб вокруг его величества не галопировали дополнительные две сотни вооружённых до зубов конников.