Легион Альфа - Ришар Бессьер

Перкинс бросил рассеянный взгляд в иллюминатор. Со всех сторон их обжимали стенки туннеля, окрашенные светом неоновых ламп в причудливые мягкие тона бледно-сиреневого цвета. Как-то в детстве он отважился однажды проникнуть в этот пустынный и впечатляющий лабиринт, осмелился побродить по этим причудливым и пустынным галереям - царству металла, стекловолокна, пластика и бетона. Но ему никогда ещё не приходилось подниматься выше седьмого уровня.

А дальше была полная неизвестность. Та самая, на штурм которой он сейчас шел, понимая, что хорошего впереди ожидать не приходится. Они всплывали к миру, окруженному тайной и туманными легендами, прорывались в неизведанное, хотя, в сущности, от него их отделяло всего несколько сот метров земли.

Но Перкинс чувствовал в себе в этот момент необыкновенную уверенность, свойственную людям, более ни с кем и ни с чем не связанным.

Приближаясь ко второму уровню, Гарольд Смит включил внешнее антимагнитное устройство, готовясь покинуть платформу подъемника. На первом уровне, как бы отступая перед аэроджетом, над ними начала сдвигаться в сторону гигантская стальная плита, закрывавшая вход в подземелье.

То был волнующий момент, и никто не смог справиться со своими чувствами.

Появился большой участок неба необыкновенно яркой голубизны, и волны живительного света разом затопили корабль.

Все киборги инстинктивно опустили на глаза поляризующие очки, составлявшие часть их оснащения. Смит, действуя четко и уверенно, принялся колдовать над приборами управления.

Сорвавшись с платформы, аэроджет неспешно вынырнул из гигантского жерла шахты, поднявшись над поверхностью ровно настолько, чтобы позволить защитной плите вновь встать на свое место.

Вокруг расстилался удручающе голый, абсолютно бесплодный, каменистый пейзаж. Холмы простирались насколько хватало глаз. Лишь где-то на горизонте их чуть подсвечивало какое-то фиолетовое сияние.

В небе плыли беловато-серые пятна, напоминавшие пачки хлопка и непрерывно меняющие свои очертания.

Облака...

Те самые странные образования, которые неизменно поражали воображение детей Новой Эры, когда им случалось увидеть их на старинных гравюрах и рисунках.

Но больше всего легионеров, несомненно, поразил ослепительный блеск солнца. Его огненный диск сверкал над их головами. Вынести столь яростный поток света им было очень трудно.

Согласно полученным в ходе подготовки сведениям, они вынырнули на поверхность американского континента, точнее, там, где когда-то давным-давно находился один из штатов Америки - Юта.

Северино Диас немедленно принялся уточнять местонахождение, а Ролан тем временем произвел несколько замеров уровня радиоактивности. Он действительно, как они и предвидели, достигал опасной черты.

Это обстоятельство ничуть не помешало им выйти из аппарата и ступить на землю, не ведавшую вот уже два столетия, что такое нога человека.

Всех легионеров охватило какое-то странное, но приятное ощущение при этом контакте с внешним миром. Они обменялись взглядами, полными невысказанных мыслей.

Но Перкинс отдал приказ вернуться в аэроджет, что и было мгновенно исполнено. Через несколько секунд, опираясь на всю мощь двигателей, корабль взмыл ввысь, быстро с пронзительным свистом войдя в верхние слои атмосферы.

Теперь они летели высоко над освещенной частью Земли, а Перкинс и Крупп сосредоточили свое внимание на контроле за непрерывно дергавшимися стрелками приборов и следили за экранами, на которых отображались крупным планом районы облета.

Они уже давно покинули безрадостное место, где вышли на поверхность, и теперь под ними простиралась череда переливчатых зеленых пятен, отражавшихся на цветных мониторах.

Судя по всему, жизнь не полностью ушла из этого иссеченного и омертвленного войной мира.

Она упорствовала в своем стремлении заявить о себе хотя бы в самых элементарных формах.

Они пересекли американский континент, затем Атлантику и вскоре очутились в другом полушарии, где стояла ночь. Смельчаков глубоко потряс удивительный спектакль далеких звезд, блиставших бриллиантами на темном бархате неба.

Но это любование длилось недолго, поскольку аэроджет довольно скоро вновь вошел в освещенную зону. Перкинс принял решение совершить посадку на азиатском континенте, чтобы взять первые образцы для изучения.

В этой части Восточной Азии растительность встречалась реже, зато уровень радиации был ниже того, который они зафиксировали при первом контакте с этим миром.

Когда они покидали корабль, нагруженные измерительной аппаратурой, Майкл бросил вдогонку удалявшемуся уже со Смитом Враскову:

- Врасков, не забывайте про очки! Всем советую не снимать их. Так что прошу вас: наденьте свои.

Специалист по расоведению чуть поморщился, но затем его губы тронула смущенная улыбка, и он прошептал:

- Глаза начинают привыкать к яркому свету, и я подумал...

Его прервал голос Перкинса, обращавшийся на сей раз уже к Смиту:

- Приказываю, чтобы при каждой посадке аэроджета проводился полный контроль состояния основных узлов аппарата. Посему договоритесь с Круппом о посменном дежурстве. При посадках один из вас ни в коем случае не должен покидать корабль.

Смит кивнул и вернулся на борт.

Перкинс почувствовал, как остро пронзили его пять взглядов, и внезапно его охватило неясное чувство тревоги.

Он вдруг осознал, что коллеги ненавидели его и повиновались лишь вынужденно.

Это открытие поразило его, но он не подал виду. Впрочем, в течение этого первого дня он не раз имел возможность убедиться, что все пятеро его товарищей, видимо, испытывают по отношению к нему презрение.

Перкинс тщательно рассортировал все собранные при первой остановке образцы. Его особенно заинтересовали насекомые. Да, казалось очевидным, что некоторые виды животных сумели выжить после той страшной войны. Наверняка, всюду кишели различные микробы. Но ещё более любопытным представлялось наличие каких-то птиц и мелких млекопитающих, обнаруженных ближе к ночи Круппом в непосредственной близости от аэроджета.

В ночном небе белесоватый диск луны выглядел чьим-то гигантским круглым оком.

При виде этого необъятного, раскинувшегося над ним небесного шатра Майкл почувствовал себя неуютно. Закружилась голова, гулко забилось сердце, в голову хлынул поток путаных мыслей. И тогда он понял, почему эти сверкавшие и мерцавшие в бесконечной пустоте далекие миры входили неотъемлемой частью в прежнюю земную культуру.

Да и как можно было укорять этих людей в желании завоевать и подчинить себе Вселенную?