Восточные страсти - Майкл Скотт

У него не было сомнений в том, что она — самый подходящий представитель его компании на Востоке. И уж конечно, — единственная из женщин, в которой, как и в нем самом, не иссякла потребность заниматься делом.

Затем он провел довольно много времени в Вам Пу, занимаясь приготовлениями к отплытию «Лайцзе-лу» обратно в Соединенные Штаты. И хотя, по обычаю, он как владелец судна не принял на себя командование кораблем, а поручил этот пост Элайдже Уилбору, — только Джонатану, знакомому со Срединным Царством в совершенстве, удалось запастись лучшим мясом, рыбой и овощами, сделав эти приготовления почти незаметными.

Он возвратился в свой дом на кантонских высотах чуть пораньше, чтобы провести последнюю ночь на берегу с Молиндой, и вновь все было так, что он не ощутил вины, — даже на следующее утро, когда отправился в пагоду, служившую мавзолеем Лайцзе-лу, и молился у ее склепа. В этот раз он был не один, а с детьми, и все трое вышли из храма с заплаканными лицами, а Джонатан обнимал обоих.

Молинда благоразумно поджидала несколько поодаль, намереваясь проводить их в Вам Пу и там дождаться отплытия корабля.

Джулиан был печален, а Джейд, которая уже ощущала острую тоску по матери, и вовсе расплакалась.

— Нам будет ужасно не хватать тебя, — провозгласила девочка торжественно.

Молинда, взяв девочку на руки, прижала ее к груди, а затем мягким движением обняла Джулиана за плечи, желая, чтобы он принял участие в беседе.

— Не надо расстраиваться, дети, — сказала она. — Мы скоро встретимся. Ваш отец обещал привозить вас в Срединное Царство, чтобы вы могли меня навестить.

— Это правда, папа? — с жаром переспросил отца Джулиан.

— Обещаешь? — потребовала Джейд немедленного ответа.

Джонатан кивнул, и это вполне устроило его детей. Они знали, что, каких бы усилий это ни стоило, он всегда держит свои обещания.

Кай ждал их в Вам Пу, и, как только дети поднялись на палубу корабля, принял заботу о них на себя. Джонатан ожидал появления Калеба Кашинга на берегу. С облегчением он отметил, что сюда уже прибыл гигант Лу Фань, глава тайного «Общества Быка» и старый товарищ по оружию; теперь он заведовал недавно отстроенными в Гонконге складами «Рейкхелла и Бойнтона». Сейчас он стоял неподалеку от Молинды и не спускал с нее глаз. Лучшего телохранителя нельзя было и желать, и Джонатан знал, что может быть спокоен за Молинду, пока она находится под бдительным оком Лу Фаня. Он подошел к великану и крепко сжал его плечо.

— Лу Фань, — сказал он на кантонском диалекте, — я доверяю тебе Молинду. С ней не должно случиться ничего дурного.

Лу Фань медленно склонил голову.

— Она в полной безопасности, — произнес он. — Все будет хорошо. Джонатан может не волноваться за ее благополучие.

Они дружески улыбнулись друг другу, и Джонатан знал, что этот человек дал ему клятву, которой будет верен до конца. Он повернулся к Молинде и промолвил:

— Настало время прощаться.

— Да, — ответила она. — Пусть твой Бог отправится в плавание вместе с тобой, и пусть добрый ветер будет сопровождать тебя в пути.

Джонатан склонил голову.

— Я желаю тебе, чтобы все твои мечты и планы исполнились.

Многое между ними так и осталось несказанным, но им, так хорошо понимавшим друг друга, не было нужды в словах. Джонатан поклонился, Молинда кивнула ему и, повернувшись, не дожидаясь отплытия корабля, стремительно зашагала к расположенным неподалеку от доков конторам «Рейкхелл и Бойнтон», еще не так давно принадлежавшим Сун Чжао. Вслед за нею, зорко поглядывая по сторонам, следовал Лу Фань.

В этот момент на пирсе появился Калеб Кашинг, тощий, обросший густой бородой уроженец Новой Англии, и с ним еще три человека, сопровождавшие его на всем долгом пути из Вашингтона. Они обменялись с Джонатаном приветствиями и пожали друг другу руки.

— Я полагаю, что корзины с деликатесами, а это в основном свежие фрукты, уже доставлены для вас на корабль и отнесены в каюту, мистер Кашинг, — сказал ему Джонатан. — Поэтому, если вы готовы, мы можем отправляться в путь прямо сейчас.

— Я готов, — ответил Кашинг. — И с нетерпением жду часа, когда мы прибудем в Вашингтон и я смогу доложить президенту о том успехе, которого мы здесь добились.

Они поднялись на борт судна, и Джонатан, как всегда, испытал гордость за «Лайцзе-лу», великолепнейший из клиперов, когда-либо построенных «Рейкхеллом и Бойнтоном». Его палубы из тикового дерева сверкали на солнце, медь, которую каждый день доводили до блеска, ослепительно сияла, а высоко над головой, на снастях, готовые подставить себя морскому ветру, были свернуты тысячи квадратных футов парусов, — и при необходимости этот дворец на воде мог превратиться в быстроходное судно, не знающее себе равных. Джонатан отлично понимал, что его клиперы, благодаря которым путешествия через океаны и моря сократились на многие дни, совершили переворот в судостроении. И хотя место для грузов на клипере было сравнительно ограничено — только так их можно было доставить в полной сохранности, — клипер все равно оставался самым удобным судном для международной торговли с портами Срединного Царства. Во многом он повлиял и на развитие судоходных связей Соединенных Штатов и Европы с другими отдаленными местами.

Пока Джонатан не торопясь продвигался к шканцам, раздались команды капитана Уилбора — отдать швартовы, поднять паруса, — и роскошное судно, отойдя от причала гавани Вам Пу, стало понемногу набирать скорость, держа курс к устью Жемчужной реки, в открытые воды Южно-Китайского моря.

И в это мгновение Джонатан вдруг ощутил себя безмерно одиноким человеком. Опираясь на поручни в кормовой части корабля, он не мог отвести глаз от земли, которую покидал. Здесь встретил он женщину, которую любил всем сердцем, которую, назло всем превратностям судьбы, привез к себе домой в Нью-Лондон, штат Коннектикут, и назвал своей невестой. Теперь он оставил ее в усыпальнице рядом с гробом ее отца. Он чувствовал предательское желание отдаться накатывающим на него волнам отчаяния, но не хотел становиться заложником жалости к самому себе. Впереди у него еще много работы, важной работы — его компания столкнулась с кризисом, который надо преодолеть. Он был нужен Джулиану и Джейд — в гораздо большей степени, чем раньше. Каким бы одиноким он себя ни ощущал, каким бы пустым ни казалось ему неразличимое вдали будущее, он должен смотреть вперед с решимостью, мужеством и чистым сердцем. За очень многих людей он был сейчас ответствен, чтобы отдаться естественным чувствам, обуревавшим его.

Теперь он прошел к шканцам, где задержался на некоторое время, стараясь не привлекать внимания Элайджи Уилбора и китайского лоцмана, который вел судно по фарватеру Сицзян. Чувство такта подсказывало ему, что судовладельцу, тем паче такому, который сам имел капитанский диплом и побивал рекорды скорости пересечения Атлантического и Тихого океанов, не следует чересчур часто показываться на глаза капитану судна. Уилбор и без того смущен его присутствием на борту в качестве пассажира, и было бы неразумно причинять ему дополнительную неловкость.