Дикая охота - Екатерина Васичкина

— А? Ты проснулась? — тролль, кажется, смутился, — а я вот тут…

Накинув на плечи теплую вязанную шаль, я подошла к этому чуду природы и едва не рухнула, где стояла, разглядев заголовок книги. Теоретические основы магии разума. Жуткая книженция, которую мой заведующий кафедрой писал исключительно пребывая в тяжелой меланхолии и будучи мучимым приступами мигрени. Стоило мне снять очередной приступ, как он тут же бросал это дело, как скучнейшее даже для него.

А тут тролль. С тупой зеленой мордой. И читает.

— И как? Интересно?

— Много непонятных слов. Но красивых. Что такое фи-ло-ге-нез?

— Развитие человечества как вида. Ну, или другого какого-нибудь вида. Может, тебе попроще чего-нибудь взять?

Я уже ничему не удивлялась. Ну достался мне тролль с нестерпимой жаждой знаний. Ну, с кем не бывает. Я вот тоже не в семье ученых родилась. А ничего, втянулась. Вот будет весело, если этот чудик поступать в школу магии соберется. Вот народ порадуется. Хотя, тут еще ведь и способности иметь надо.

Я присмотрелась к потенциальному студенту и еще раз ехидно ухмыльнулась. Вообще-то все расы кроме людей магически одарены поголовно. Это среди людей маг — редкость. Но тролли? Вид они редковстречающийся и малоизученный, так что чего от них ожидать было непонятно. Если же говорить о данном представителе вида, то он был вполне себе так одарен. Не то чтобы сильно, не эльф все-таки, но для поступления хватит. На какой только факультет? Судя по его интересам, то на отделение теоретической магии (уж там-то ему точно расскажут много «непонятных но красивых» слов), судя по способностям — боевой. Мда… жаль только я не смогу этому поспособствовать, если кто узнает о моей протекции, так парень вылетит не успев поступить. Скорее всего, его и в ворота не пустят.

— Римма? Ты меня не слушаешь?

— А? Ты что-то сказал? — углубившись в планирование научной карьеры своего верного раба, я, кажется, пропустила что-то важное.

— Я сказал, что там на столе есть еда. Трор принес. Его брат пришел к конунгу, тот разрешил ему остаться.

— Да? — я радостно затолкала в рот кусок сыра, — а он знает, что Эйнар — оборотень?

— Не знаю. По-моему, Трор не сказал. Это важно?

Я только пожала плечами. Мне-то что? Мальчик не опасен, по крайней мере, не больше, чем любой другой из воинов Храфна. Даже и хорошо, если парень какое-то время побудет на моих глазах, заклятье я с него сняла, но мало ли что я там не доглядела.

— А что такое де-струк-тив-ный?

Я открыла было рот, дабы объяснить моему любопытному стражу, значение всех непонятных но красивых слов, что он сможет отыскать в моей скудной библиотеке, но в дверь постучали.

Появившийся на пороге Хелег вид имел задумчивый и отсутствующий, будто забрел сюда случайно, а не понукаемый суровой отцовской волей. Храфн придерживал отпрыска за плечо, будто опасаясь, что тот метнется в ближайшие кусты, подобно мальчишке-вору, пойманному в чужом кармане.

— Вот, Римма, работу на дом тебе привел.

Продолжать он не стал, и я внимательно присмотрелась к хватающемуся за меч пациенту. Так… это что же такое произошло?

— Ты что, бегом бежал, да в осину врезался? Вон и сучек на ребрах отпечатался…

Разоблаченный пациент горько вздохнул, но тут же вернул лицу величественно-задумчивое выражение.

Я невольно восхитилась таким самоконтролем. Это ж надо! С трещинами в ребрах, сильнейшим ушибом всего, чего только можно ушибить, и еще выпендривается тут! Да я бы только в себя пришла часа через три, и была бы способна лишь жалобно поскуливать!

— Вроде того, — голос Храфна был больше насмешливым, но и слабые нотки тревоги пробивались, — сцепился с Эйнаром. Ты его уже видела, кстати? Отличный боец!

— Видела. Хороший. Только молодой очень.

Мне хотелось спросить, что же делили эти парни, но чужая боль уже стучала в моих висках, требуя немедленного исцеления. Так…. Посмотрим….

Крепкий молодой организм с одной стороны имеет много внутренних ресурсов и сам стремится заживить раны, но с другой стороны он же и сопротивляется любому вмешательству из вне всеми своими ресурсам, всей силой отчаянной юношеской гордости и упрямства, достойного лучшего применения.

Хотя, кроме природных сил, я заметила еще нечто, защищающее парня от магических воздействий.

— Носишь какой-то талисман?

Хелег отчего-то смутился и отвел глаза, явно не желая отвечать на простой в общем-то вопрос. Я самостоятельно протянула руку к источнику возмущений и тут же вернулась к работе. Мне это не помешает.

— Это… от матери его, — мой прекрасный конунг решил объяснить очевидное, — жены моей покойной. Когда старший мой погиб, Хелег еще совсем мальчишкой был. Вот она и заговорила ему корешок какой-то. Сказала, сбережет.

— Да, я поняла. Такие вещи сразу видно. Хорошая штука.

И правда хорошая. Сила его не столько в простеньком заговоре, сколько в силе родительской любви, что вложила в неприметный корешок неизвестная мне мать. Я и сама носила отцовский браслет как талисман, машинально ловя на него даже боевые заклинания, не говоря уж о простеньких сглазах которыми любили обмениваться юные ученики. И ведь уж кто-кто, а мой папа точно никакими магическими силами не обладал! Просто чувство вложил, когда застегивал на моем тоненьком детском запястье огромный кожаный ремень, проклепанный серебряными пластинами. Тогда он оборачивался вокруг руки два раза. Да и сейчас прилегал плотно только благодаря усилиям одного знакомого шорника, как-то переставившего ремешки и застежки.

— Римма, а ты отчего замуж не вышла? — голос Хелега был полон любопытства. Что, друг мой, размечтался о магических таинствах и обетах?

— Я вышла. Давно. Я — вдова.

— Вдова?

Вообще-то обсуждать свой короткий брак я не собиралась. Да и нечего там было особенно обсуждать. Ни головокружительной любви, ни многолетней привычки. Все было очень буднично и просто. Я — студентка-дипломница. И он. Преподаватель боевой магии. Молодой, красивый, богатый. Он входил в аудиторию, будто не видя никого вокруг. Такой надменно-отстраненный, сильный, настоящий волк-одиночка, как мне тогда казалось. Его боялись, в него влюблялись, его ненавидели. Я же смотрела на него с немым обожанием, как деревенская девчонка на заезжего княжича. Да так оно, собственно и было. Даже если бы моя родня не отреклась от меня, провожая в дальний путь, постигать нелегкую магическую науку, все равно дочка варварского правителя никак не могла бы претендовать на руку и ледяное сердце представителя старейшего в городе магов семейства!

Уж по каким там мотивам он выбрал меня, не знаю до сих пор. Идею о внезапной любви, можно мгновенно отмести как абсурдную. Мой дорогой супруг не любил никого в этом мире, и уж тем более ни в чьей любви не нуждался.