Измена. Уходя, - уходи (СИ) - Гала Григ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так и есть. После обнимашек-целовашек и обычных для случая вопросов-ответов она выгружает мой огромный халат, занимающий не менее половины сумки, тапочки, ночнушку, полотенце и прочие мелочи, без которых здесь и впрямь не обойтись.
— Вот такими должны быть настоящие подруги, — думаю, глядя, как заботливо она все раскладывает в тумбочке.
Наконец, разобравшись с чашками, ложками и даже (!) косметикой, Ириша плюхается на стул рядом с кроватью.
— Спасибо тебе, беспокойное сердце, — с умилением благодарю ее. Но что-то в ее лице вызывает у меня тревогу.
— Ириш, случилось что-то?
— Случилось! — на выдохе отвечает она. — Представляешь, я утром открываю входную дверь, а меня встречает… кто бы ты думала?
— Неужели Руслан?!
— Да! Так что мне пришлось выслушать от него, что называется, «исповедь сына века».
— И?…
— Юль, ты не поверишь, он битый час рассказывал мне, что любит тебя. И что ушел к той женщине, кстати, ее зовут Лариса, исключительно из-за будущего ребенка.
Слова Ирины взрывают мозг. Сердце колошматит по грудной клетке с такой силой, что вот-вот выскочит из груди. Мысли несутся вприпрыжку. Они какие-то странные — то ли радостные, то ли злорадные, то ли до боли грустные. А вернее — всякие.
Но над всем этим ворохом мыслей, чувств и ощущений преобладает боль.
Это она взрывает мозг.
Это она испепеляет сердце.
Это она не позволяет ни одной мысли задержаться и понять, что происходит.
Наконец задаю Ирине самый важный для меня вопрос:
— И ты… рассказала ему?
— Ты что! Я ведь обещала тебе молчать. Хотя… считаю, что благоразумнее будет сообщить ему о вашем ребеночке.
— Нет, — выдавливаю сквозь зубы, упрямо глядя в потолок и стараясь не разрыдаться.
— Юленька, ты подумай хорошенько. Ведь одной растить малыша будет очень сложно. Но важно еще и другое. Неужели ты доставишь этому козлу такое удовольствие, как полную свободу без всяких обязательств? Не слишком ли?! — Она заглядывает мне в глаза.
— Я сказала, НЕТ! Моему ребенку не нужен отец, который способен предать в любую минуту. Лучше уж совсем без него, чем с папой на две семьи.
— Подожди, — вдруг впиваюсь в Ирину вспыхнувшими злостью глазами, — а что он вообще предлагает? Просто вешает лапшу на уши, рассказывая о любви ко мне? Или, что еще лучше, предлагает мне на время побыть в качестве его любовницы? Ну, сама понимаешь, пока не родит его… эта…
— Юленька, успокойся. Опять давление накачаешь. Оно тебе надо?
— Все-все-все… Я спокойна, как удав. А ты давай по порядку выкладывай суть. Не то я с ума сойду от предположений. Любит он меня! Ты ж понимаааааешь! — никак не могу я усмирить свой гнев.
— Короче говоря, он клянется, что связь с этой женщиной — чистая случайность.
— Чтооооооооооо! Поэтому он, не раздумывая, ушел к ней?!!! И, между прочим, заявил, что любит ее! Не меня, Ира! А ее!..
— Ты обещала успокоиться. Иначе я вообще не стану ничего говорить.
Смотрю на Ирину исподлобья. Стараюсь дышать ровнее. Хочется ведь узнать, что надо этому мерзавцу, чего он приперся с утра пораньше.
— Он что, ночевал у нас? — не выдерживаю.
— Нет, он пришел чуть раньше меня, чтобы поговорить с тобой.
— О чем, Ира?! О чем он может говорить со мной после всего, что уже сказал мне, и того, что мы обе видели вчера в клинике!
Я опять срываюсь на крик. Ирина решительно встает, давая мне понять, что сейчас уйдет, если я не перестану истерить.
— Все, я молчу…
— Так вот. Выглядел он, конечно, как побитый пёс. В какой-то момент мне даже жалко его стало.
Мне стоит неимоверных усилий не обрушиться на подругу за ее сочувствие к подлому предателю. Но приходится засунуть свое возмущение куда подальше.
— Понимаешь, он находится на распутье. Он запутался. Там ребенок. А тут ты. И если бы он узнал о твоей беременности, то я уверена, он бы выбрал тебя и вашего общего ребенка.
— Ира, — говорю глухо, — ты себя слышишь? Что значил, выбрал бы? Он что, на рынке? К тому же, свой выбор он уже сделал. А то, что он запутался, то… И вообще, пошел бы он… лесом!
— Юль, он хочет навестить тебя в больнице. Просил узнать, не против ли ты? Беспокоится о тебе. Я ему только о давлении сказала. Так он себя изводит, что все из-за него.
— А ты сама считаешь, что это не так?
— Я-то, конечно, на твоей стороне, но вдруг вы помиритесь. Ты пойми, вдвоем легче будет и вынашивать, и растить ребенка…
— Уйди… Вот уж никак не ожидала, что ты пожалеешь Кузьмина. Уйди. Я хочу побыть одна.
Отвернувшись к окну, я действительно не хотела больше продолжать разговор с Ириной. Но оставалась недосказанность. Я ведь так и не поняла, чего хочет Руслан, с какой целью приходил? Просить прощения, вернуться ко мне или просто нервы пощекотать.
Пересилив себя, останавливаю Ирину, которая уже стоит в двери, собираясь и в самом деле уйти.
— Ир, прости… Это я от отчаяния. Вернись, пожалуйста, и расскажи конкретно, что надо Кузьмину?
Ирина не заставляет себя долго упрашивать. Я благодарна ей за это. Ведь без ее участия мне вообще никак…
— Знаешь, ни о чем конкретном он не говорил. Но очень хочет встретиться с тобой и, как он сказал, все решить.
— Что решить, Ириша? Неужели и без того не все понятно…
Видимо, в моем голосе Ирина уловила совсем уж паршивое настроение, поэтому постаралась поднять мой боевой дух.
— А ты согласись на встречу! С тебя ведь не убудет! И в ходе разговора определишь, стоит ли сообщать Руслану о ребенке. Но если хочешь знать мое мнение… — она мгновение оценивающе смотрит на меня, — то я считаю, что в любом случае надо. И так же считает Антон.
— Ведь ты пойми, продолжает она, — вот элементарно, ты попала в больницу, кто-то ведь должен о тебе позаботиться… Нет, ты не думай, я всегда помогу, но рядом должен быть человек, который тебе дорог…
— Дорог, Ира… Ты права. Но, как оказалось, Руслан, не настолько надежный человек, на которого можно положиться. Он весь в эмоциях… Запутался в интрижках… Поэтому, я не знаю… Я подумаю, а ты пока ничего ему не говори. Хорошо?
— Ладно. Только взвесь все и прими правильное решение. В конце-то концов, неужели тебе не обидно за себя, за своего малыша? Почему ребенок какой-то стервы будет расти в полной
