Королевства Мёртвых - Лиза Смедман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не шевелись! — прошипел Валек. Он ткнул пальцем в направлении дварфа и издал гортанный звук. Кожа пленника покрылась множеством волдырей, он закричал в свой кляп.
— Это лишнее! — проскрежетала эльфийка. — Он и так скоро лишится жизни, незачем его пытать.
— Прекрасная мысль, учитывая, что именно ты и собираешься убить его, — фыркнул дроу-лич. — С моей точки зрения, дварф не более чем мясо, которому повезло, что оно ещё дышит.
— Наши законы требуют его смерти, но она должна быть быстрой и достойной.
— Удар мечом прямо в сердце, я полагаю?
— Именно так. Оставь его в покое. Больше никакой магии.
— Как пожелаешь, — дроу вернулся к своей работе. Его губа презрительно изогнулась. — Вы, поверхностные эльфы, мягки и слишком сентиментальны. Причинённую ему только что боль не сравнить с агонией, которая ждёт его, когда меч украдёт его душу.
Девушка скользнула взглядом по пленнику: его нарывы уже начали проходить:
— Но боль продлится совсем недолго, разве нет?
Улыбка Валека походила на оскал черепа:
— Напротив, пока кто-нибудь снова не будет убит этим мечом, его душа будет пребывать внутри клинка в постоянных муках, — лич провёл костяным пальцем в воздухе. — Ему будет казаться, что он долго и неторопливо соскальзывает по лезвию меча. Пытка кончится только тогда, когда меч снова убьет кого-нибудь, и другая душа окажется пойманной. Первая же при этом будет уничтожена.
— Уничтожена? — ахнула Трелвин.
— Бесследно.
— Но разве ты не говорил, что она будет освобождена?
— Я использовал слово «вытеснена». Я никогда не говорил, что она выживет, — рассмеялся тёмный эльф.
Горло девушки пересохло:
— Но…
Одна из потрёпанных белых бровей приподнялась. Валек явно наслаждался её замешательством:
— Всё ещё хочешь продолжить?
Трелвин вздрогнула. Она пришла к дроу-личу за поглощающим душу оружием: за мечом, способным изъять душу из тела и удержать её в себе, таким образом не позволяя целителям произвести воскрешение. Однако она предполагала, что после освобождения душа сможет найти путь на план своего божества.
Девушка окинула взглядом своего пленника: лицо его было бледно, глаза расширились в мольбе. Из-за кляпа доносилось отчаянное мычание. Наконец она отвела глаза. Убийство — это одно, ведь тело, в конце концов, не более чем сосуд, но уничтожение души…
Валек уставился на неё. Его немёртвые глаза насмехались над ней, сверлили её одним немым вопросом: «Захочет ли она опуститься до его уровня?»
Трелвин вонзила ногти в ладони, прямо как в тот день, когда Роллан был казнен. Воспоминания о последних моментах жизни брата захлестнули её. Его широкие, невинные глаза. Звук, сорвавшийся с губ, когда стрела пронзила его. Как обычно, простодушный Роллан признал решение королевы, признал этот дурацкий закон, который так оспаривала Трелвин, выкрикивая возражения до тех пор, пока на неё не перестали обращать внимание. И всё же, когда жизнь покидала его тело, взгляд Роллана как бы спрашивал у неё: «Почему?»
Почему её не было там, чтобы всех этих событий просто не произошло? Раньше, когда он оступался, она всегда была рядом, готовая взять его за руку и залечить раны. Всякий раз, с самого его рождения. Теперь же рука её брата была мертвенно холодна. Роллана больше не было.
Трелвин с трудом сглотнула. Она сделает это. Она должна. За Роллана. Как требовали того законы кровной мести. Конечно же душа одного дварфа была не слишком большой ценой.
— Продолжай, — сказала она Валеку.
Мычание дварфа переросло в высокий сдавленный крик. Девушка упорно избегала глазами пленника. Улыбнувшись, лич-дроу вернулся к своей работе. Он взял ножны и вылил на них остатки крови эльфийки. Затем он поднял меч с черепов и вогнал его в ножны, загасив искры.
Трелвин прикрыла глаза. О чём вообще она думала, когда обращалась к Валеку? Но лишь с его помощью девушка могла надеяться призвать королеву к ответу.
Справедливость будет восстановлена, хотя правда о произошедшем и была известна только Трелвин.
Её брат Роллан, как прежде и их отец, состоял при королевском дворе. Учитывая его кроткий нрав и простодушные мысли, её брат не слишком подходил для интриг и обменов любезностями королевского двора. К счастью, по крайней мере как казалось Трелвин в то время, королеве Бетильде пришлись по нраву медно-красные волосы и точёные черты лица Роллана: он был назначен королевским хранителем сов. Роллан превосходно справлялся со своей работой. Однажды, когда сова вытолкнула одно из своих яиц из гнезда, её брат осторожно подобрал его с земли и, согревая теплом своего тела, хранил яйцо в мешочке под одеждами вплоть до самого вылупления. Даже сам Роллан начинал походить на сову, когда, медленно моргая, он тихо рассматривал окружающих своими круглыми глазами.
У зелёных эльфов леса Амтар было немного законов, но выполнялись они строго. Согласно одному из них, всякого, кто причинит вред королевским животным, постигнет та же участь.
Десятидневку и два дня назад Роллан защитил одну из «своих» сов от дикого, как ему показалось, ягуара. Он поразил огромную кошку стрелой, когда та набросилась на совиное гнездо. В тот момент, выпуская эту роковую стрелу, он не осознавал, что его целью был охотничий ягуар самой королевы, который каким-то образом потерял свой отличительный ошейник.
Невзирая на пылкие мольбы Трелвин к Бетильде, обычай был соблюдён, и королевская стража казнила Роллана. Вслед за этим они разрушили и его жилище, возвращая его лесу.
Девушка навестила развалины на следующий день в надежде спасти что-нибудь на память о брате. В пространстве между слоями прутьев одной из плетёных стен она нашла грубого вида журнал, написанный простым и неуклюжим почерком Роллана. «Книга памяти», как он говорил. Сначала Трелвин не хотела читать его, полагая это вторжением в личную жизнь Роллана, но затем она поддалась любопытству и желанию снова услышать голос брата, пусть даже только в своей голове.
Она лениво пролистывала страницы журнала, выхватывая предложения тут и там. Затем одна запись почти в середине книги привлекла её внимание. Там Роллан описывал, как одной ночью, сидя вместе с одной из своих сов на верхушке дерева, он увидел королеву Бетильду, развлекавшуюся с любовником — его имя
