Тени забытых земель - Людмила Корнилова

— Племянничек, я тоже рад тебя видеть, хотя у меня складывается впечатление, что у тебя от неожиданности язык присох к нёбу. Бывает. Надеюсь, ты так же счастлив лицезреть меня, как я тебя. Ладно, давай просто поговорим, и мне надо пояснить тебе, зачем я сюда приехал…

Однако Андреас больше не хотел слушать ни единого слова. Молча, все так же не глядя на собеседника, он встал со своего места и пошел к выходу. Побыстрей бы уйти отсюда и оказаться в церковной гостинице: хочется надеяться, что хоть туда-то дядюшка не пойдет, ведь даже для такого, как он, есть определенные рамки, через которые не стоит переступать. Хотя для дорогого родственника законы не писаны, и когда ему надо, то дядя идет напролом.

Увы, но Андреас и тут не ошибся: дядюшка был не из тех, от кого можно так легко отвязаться. Неслышно ступая, он догнал Андреаса у входа в храм.

— Дорогой племянник, перестань вести себя, как капризная барышня, которая ждет, чтоб ее начали уговаривать и клясться в вечной любви. Уж не думаешь ли ты, я проделал такой путь лишь для того, чтоб удостовериться, будто ты все еще считаешь себя безвинно пострадавшей стороной с кровоточащей раной в сердце, и ненавидишь меня лютой ненавистью? Ну, это твое право, можешь и дальше посыпать свою голову пеплом и прахом горестных воспоминаний, но я приехал по другому делу, причем неотложному. Для начала хочу сказать тебе, любимый племянник, что не собираюсь тащить тебя домой, если, конечно, ты сам не захочешь покинуть свой монастырь. В конце концов, ты уже большой мальчик, и добровольно сделал свой выбор. Если тебе нравится это место — ради всех Святых, оставайся, перечить не буду!

— Что вам от меня надо? — Андреас с трудом заставил себя произнести эти слова: ненависть к дядюшке комом стояла в горле.

— Думаю, понятно, что я заявился сюда не просто так. А еще я привез тебе письмо от родителей. Надеюсь, это послание ты согласен прочесть? Злись на меня, если тебе этого хочется, но не обижай свою мать — она ведь ни в чем не виновата! И вот еще что, дорогой племянник: не оглядывайся по сторонам, потому как твой приятель-монах сейчас выслушивает горестные истории из жизни несчастных обитателей этого города, и будет слушать их еще долго, вплоть до того времени, пока мы с тобой не закончим наш разговор.

Ну, чего-то подобного Андреас и ожидал. Можно не сомневаться, что сейчас неподалеку находится с пяток дядюшкиных служивых, которые будут досконально выполнять приказы своего начальника. Конечно, Андреас может попытаться уйти, только вот с дядюшкой вряд ли получится подобное: если этот человек что-то задумал, то добьется желаемого, и способы достижения цели у него такие, что до крайности лучше не доводить. Как это ни неприятно осознавать, но зная дядюшку, лучше согласиться на его предложение, а там… Ну, а там будет видно, как поступить, и кто знает, чем может закончится их беседа наедине, хотя дядя может оплести словами, словно веревками…

— Куда идти?

— Совсем близко от этого места, дорогой племянник, можно сказать, в двух шагах отсюда. Не беспокойся, далеко идти не придется… Кстати, чтоб сразу внести ясность: я не собираюсь увозить тебя из этого городишки домой с мешком на голове — будет слишком много хлопот в дороге, а у меня и без того есть чем заняться. К тому же это сейчас никак не входит в мои планы.

Дядюшка повернулся и пошел вперед, безбоязненно открывая Андреасу свою спину. И ведь не боится, мерзавец, что племянник рубанет его мечом по этой самой спине или ударит по шее, хотя дорогой дядя прекрасно знает, какие мысли роятся в голове у сына его сестры. И если бы только дело ограничивалось одними мыслями — в свое время Андреас схватился с дядей на мечах не на жизнь, а на смерть, и о том, как их разнимали, надо рассказывать отдельно… Да, выдержке родственничка можно только позавидовать.

Идти, и верно, пришлось немного, всего лишь несколько минут. Впрочем, к тому времени уже совсем стемнело, так что Андреас представлял лишь весьма отдаленно, куда они направляются. Кажется, где-то здесь находятся невзрачные домишки, которые хозяева сдают тем, кто собирается идти в Запретные земли…

Возле одного из этих домиков дядюшка остановился и кивнул головой Андреасу — заходи, мол, пришли. В небольшой комнатке уже горело несколько свечей, да и пожилой слуга, которого Андреас знал уже много лет, почтительно склонил голову при появлении своего хозяина и его молодого племянника.

— Господин…

— Все в порядке?

— Да.

— Тогда пригляди снаружи, пока мы с моим дорогим племянником побеседуем по душам.

Слуга неслышно выскользнул из комнаты. Понятно, что он будет находиться где-то поблизости, так же, как и все те, что прибыли сюда вместе с дядюшкой. Можно не сомневаться, что этот неприметный домик сейчас охраняют снаружи не менее шести человек, а то и больше — дорогой родственник без охраны ходит нечасто, должность не позволяет, да и положение тоже.

— Садись, племянничек… — дядюшка сел на один из двух стульев, что были в бедно обставленной комнатке. — В ногах, как говорят, правды нет.

Андреас, по-прежнему не произнося ни слова, молча присел на колченогий стул, рассматривая дядю. За прошедший год этот человек совсем не изменился: все такой же высокий, подтянутый, красивый, хотя сейчас он выглядел не очень привлекательно, позволяя давно немытым полосам неаккуратными прядями свисать на лицо. Да и по дешевой мешковатой одежде и стоптанным сапогам дядюшку любой примет его за небогатого купца лет пятидесяти, который не желает тратить на свои нужды хоть монету. Скажи кому из посторонних, что перед ним человек, кого за глаза называют серым кардиналом страны, и у кого власти немногим меньше, чем у короля — ни один человек не поверит!

— Что, племянник, не нравлюсь? — и дядюшка, достав из кармана простой деревянный гребешок, ловко зачесал назад неаккуратно свисающие волосы, и враз преобразился, словно сбросил десяток лет, да и внешне несколько изменился. Лицо дядюшки стало более строгим, и в то же время жестко-красивым, притягивающим взгляды посторонних. Без сомнений, дорогой родственник, несмотря на возраст, все еще является одним из самых красивых мужчин страны. Наверняка за прошедший год ничего не изменилось, и за красавцем-дядей по-прежнему едва ли не толпой увиваются великосветские красавицы. К тому же милый дядюшка сейчас перестал горбиться, расправил плечи, скинул свою нелепую драную куртку, и теперь смотрелся тем, кем он и был на самом деле — высокородным аристократом, за спиной которого находятся десятки, если не сотни, поколений подлинных хозяев этой страны. Верно говорят, что породу не спрячешь…

Кроме того, сейчас любой, глянув со стороны на двоих мужчин, мог с уверенностью сказать, что они состоят в родстве, и довольно близком — семейное сходство было налицо.

Тем временем дядюшка продолжал все с той же почти неуловимой насмешкой в голосе:

— Поверь, дорогой Адриан, мне не доставляет никакой радости появляться перед людьми в таком неприглядном виде, но… Необходимость, и этим все сказано. Сам понимаешь, если для дела надо будет даже поплавать в дерьме — поплыву, да еще при этом буду булькать с радостью и оптимизмом!

Дядюшка Эдвард, граф Лиранский, маркиз Корб и прочая, прочая, прочая… Родной брат матери Андреаса, очень богатый, умный и опасный человек, в руках у которого была сосредоточена огромная власть, а еще он имел множество врагов и друзей самого разного пошиба. Пусть дядюшка Эдвард официально не состоял ни на какой государственной службе, но без него не решалось ни одно важное дело. Помнится, в детстве Андреас обожал своего красивого дядюшку Эдварда, на которого заглядывались едва ли не все женщины. В отличие от неулыбчивого и сурового отца, жестко придерживающегося правил и традиций семьи, дядя был совершенно непредсказуем, и никто не мог сказать, что он сделает в тот или иной момент, а уж на недостаток фантазии дядюшка никогда не жаловался. Да и дядя Эдвард был искренне привязан к своему младшему племяннику, хотя и считал его излишне избалованным и капризным мальчишкой, который с возрастом должен набраться ума… Впрочем, это было очень давно.

— Меня звать Андреас.

— Н-да? Ты уж извини, Адриан, но я буду называть тебя тем именем, которым, мой дорогой, тебя нарекли при рождении. Ты, разумеется, можешь взять себе любое монашеское имя…

— Как вы узнали, что я в городе? — у Андреаса не было желания долго разговаривать с дядюшкой.

— То есть как это — откуда узнал? Тебя послал в город настоятель вашей обители именно по моей просьбе.

— Можно поподробнее?

— Не только можно, но и нужно. Адриан, давай договоримся сразу, чтоб не осталось недомолвок: у меня возникла необходимость переговорить с тобой, только вот до вашего монастыря так просто не доберешься. К тому же мне совсем не хотелось лишний раз привлекать чужого внимания к моему появлению в этой дыре. Вот и пришлось пойти на хитрость. На днях в вашу обитель от неизвестного благодетеля пришел обоз с мукой и крупами, так? Чтоб ты знал: его послал я, и дело тут не в моем душевном благородстве — просто вместе с тем обозом вашему настоятелю доставили и письмо от меня, где я в весьма вежливых выражениях просил его прислать тебя в город на короткое время для встречи с родственником, то есть со мной. Дескать, это крайне необходимый и важный разговор, и о теме нашей беседе ты ему позже сообщишь, так как я не намерен хоть что-то скрывать от настоятеля столь уважаемого монастыря. Вместе с тем я просил его не говорить тебе о том, что буду ждать тебя в городе — ты бы просто не поехал, несмотря на приказ настоятеля. Что бы ты там придумал — не знаю, может, в карцер загремел, или в больницу попал, или нечто похожее выкинул… Я прав? Ну, молчание — знак согласия. Так вот, ваш настоятель выполнил мою просьбу — вместе с обозом отправил в город и тебя, где мои люди враз срисовали появление молодого послушника… Я же как раз вчера вечером сюда приехал, и мне оставалось только дождаться удобного момента… Видишь, как все просто. Кстати, надо будет передать благодарность вашему настоятелю — приятно, когда тебя так уважают святые отцы, и не отказывают в маленьких просьбах.