Книга теней - Жаклин Уэст

Олив проглотила огромный ком в горле и шепнула:

– Здрасте.

– Привет! – ответил ей один.

– Да это юная леди! – подхватил другой таким тоном, каким большинство людей сказало бы: «Да это летающая тарелка!»

– Чтоб меня за тапочки! – воскликнул третий. Олив никогда раньше не слышала, чтобы кто-нибудь говорил «Чтоб меня за тапочки!», но ее это развеселило, и она вдруг почувствовала, что почти не боится этих троих.

– Как же ты здесь очутилась? – спросил первый строитель, снимая фуражку и почесывая в затылке. Олив открыла было рот, чтобы объяснить, но тут он с сомнением добавил: – Здесь же никогда ничего не меняется.

– Иногда мне даже кажется, что я все время один и тот же камень кладу, – пробормотал второй. – Будто эта стена никогда не кончится.

Первый согласно кивнул. Олив не видела, чтобы он надевал обратно свою фуражку, и все же она каким-то образом снова оказалась у него на голове.

Третий строитель по-прежнему пялился на Олив.

– Разрази меня гром… – прошептал он.

Олив решила, что лучше их вопросы игнорировать.

– Что вы строите? – спросила она вместо того.

Все трое переглянулись. Последовало долгое молчание.

– Стену, – сказал наконец второй.

– Да, стену, – с облегчением кивнул третий.

– А какую стену?

Строители снова переглянулись.

– Ты знаешь, я даже не скажу точно, – проговорил первый.

– Мы же вроде дом строили? – спросил третий, нахмурясь так глубоко, что его брови собрались на лбу в одну длинную мохнатую гусеницу.

– Дом. Точно! Дом! – воскликнул второй.

– Но что-то было в этом доме странное, – медленно добавил третий и поднял глаза в тусклое белое небо. – Вот только что?

– Странные камни, – пробормотал второй себе под нос. – Чокнутые требования. Огромный кот, который вечно под ногами мешается. Чтоб я еще раз нанялся к этому старому черту!

– К кому? О ком вы? – спросила Олив. Мысли у нее в голове скакали, но второй строитель уже медленно поднимал упавший камень.

– Тс-с-с! – шикнул первый на остальных, посмотрев сначала в одну, потом в другую сторону. – Лучше бы вслух его имя не произносить.

– Чегой-то странное… – сказал третий, по-прежнему пялясь в небо. – В подвале какая-то чертовщина была.

– В подвале? – переспросила Олив. Внутри что-то ухнуло, будто лифт с оборвавшимся кабелем. Только не в подвале. Где угодно, только не в подвале. Она кашлянула и повторила, стараясь, чтобы голос не дрожал: – Вы сказали «в подвале», да?

Строители уставились на нее в легком смятении. Один из них кивнул.

– Ладно, ребят, работаем, – услышала Олив голос первого строителя, оборачиваясь к раме.

– Навести нас еще как-нибудь, барышня! – крикнул третий и помахал ей, пока она выбиралась из картины обратно в пустую кухню.

Сердце в груди колотилось как бешеное. Каменный дом. Кот.

Подвал.

9

Олив носилась по дому, собирая инвентарь. Чем дольше она думала о подвале, тем меньше ей хотелось туда спускаться, но лихорадочная деятельность не оставляла времени на раздумья. Будто прыжок в ледяную воду – минуты, проведенные на доске с поджатыми пальцами, на поверку оказывались куда более мучительными, чем само погружение.

К тому же, если поторопиться, она могла бы успеть осмотреть подвал до того, как вернутся родители и начнут задавать ненужные вопросы о том, что она делала в самой нелюбимой ею части дома. Чтобы сказали мистер и миссис Данвуди, если бы узнали, что их дочка разговаривает с котом и залезает в картины? Наверное, выдернули бы у нее волос и отправили на тест ДНК.

Оказавшись в спальне, Олив зарылась в шкаф в поисках тапочек, чтобы не мерзнуть на холодном каменном полу. Таковых не обнаружилось. Вообще-то у нее было шесть пар тапочек, но они никогда не оказывались там, где положено. Происходило это потому, что тело Олив часто делало что-нибудь, не спрашиваясь у мозга, который обычно был занят куда более интересными мыслями, чем раскладывание вещей по нужным местам. Так что пришлось обойтись второй парой носков.

Внизу Олив принялась копаться в кухонных шкафах, где нашла несколько пакетиков с соевым соусом, кукольную ногу, пару использованных зубных щеток, несколько фонарей с еще работающими батарейками и нечто, что походило на ржавый венчик для взбивания яиц, но могло, наверное, оказаться и деталью часового механизма. По карманам Олив рассовала два исправных фонарика.

Мгновение девочка постояла на верхней ступеньке ведущей в подвал скрипучей лестницы. Из-за порога до нее донеслось холодное, пыльное дуновение сквозняка. Олив замерла и прислушалась. В подвале было тихо. Сделав глубокий вдох, она включила первый фонарь и двинулась вниз за лучом, который прорезал во тьме маленькую дырку.

У подножия лестницы Олив помахала рукой в воздухе, пытаясь найти цепочку висячей лампочки. Слабый желтый свет согнал тени в круг. Даже сквозь двое носков пол казался пронизывающе холодным и влажным. Олив поежилась, высоко подняла фонарик и принялась обводить лучом извилистые закоулки, куда не доставал свет лампы.

Начала она с полок, встроенных в стену под лестницей. Там не было ничего, кроме нескольких покрытых пылью стеклянных банок с соленьями. Олив стащила одну из них с полки, почти ожидая, что в ней плавают мертвые лягушки или глаза в формальдегиде. Действительность оказалась почти такой же ужасной: паукообразная надпись на этикетке гласила «маринованная свекла». Само собой, странно, что кому-то могла нравиться маринованная свекла, но едва ли строители под «чертовщиной» имели в виду именно это. Со вздохом Олив поставила банку обратно. В одном из углов она наткнулась на несколько жестянок из-под краски, а рядом со стиральной машиной обнаружилась пара пустых коробок и упаковка запасных лампочек.

Олив осмотрела пятнистые каменные стены и даже пыль, мягко парящую в свете фонаря. О чем же говорили эти строители? Что такого странного они тут заметили? Свободной ладонью она потерла руку и плечо, стараясь прогнать мурашки. Да, что-то необычное в этом подвале было – но не по виду, а по ощущениям. Полотна наверху хранили свои тайны, но подвал скрывал что-то еще более отвратительное. Картин здесь точно не было, и все же, разрезая тоненьким световым клинком темноту в одном из оплетенных паутиной углов, Олив снова почувствовала, что за ней кто-то наблюдает.

Не опуская фонарь, она осторожно отступила к лестнице, и когда нога уже поднялась на первую ступень, в самом дальнем и темном углу девочка уловила знакомый зеленый отблеск.

– Горацио? Это ты? – прошептала она.

Ответа не последовало.

Собрав всю храбрость в кулак, Олив на цыпочках прокралась сквозь тьму навстречу зеленой искре.

– Эй! – пискнула она.

Снова молчание.

Зародившаяся в сердце паника затопила все тело. Каждый крошечный волосок на руках встал дыбом. Фонарик в руке дрогнул. Что там, в этом углу? И как давно оно скрывается там, смотрит и ждет?..

Олив сделала еще один крохотный шажок. Ореол золотого света озарил силуэт кошки – черной от носа до хвоста, лоснящейся и зеленоглазой. Зверь был огромен – даже крупнее Горацио. Вообще-то, он был даже больше похож на одомашненную пантеру, чем на кошку. Сидел он прямо, обернув хвост вокруг лап, и даже не моргнул, когда Олив приблизилась. Девочка уже начала подумывать, не взбрело ли госпоже МакМартин в голову сделать чучело из своего домашнего любимца, и тут животное по-военному резко кивнуло.

Олив подскочила на месте. Задушенный вскрик эхом оттолкнулся от каменных стен.

– Доброе утро, мисс, – проговорил зверь и снова застыл.

– До… доброе утро, – выдавила Олив. И все же она была изумлена чуть меньше, чем человек, который никогда раньше с кошками не разговаривал. – Я думала… думала, что ты – Горацио.

– Нет. Я никогда не был Горацио, – ответствовал огромный черный кот.

– Видимо, нет, – согласилась Олив.

– У вас ее очки, – сказал кот, глядя на цепочку вокруг шеи Олив.

– Чьи очки?

– Ее.

– Кого – ее?

– Госпожи МакМартин.

– А-а-а. – Олив осторожно коснулась очков. – Я не знала, чьи они.

– Теперь они ваши.

– Наверно, – снова согласилась девочка.

Кот с невозмутимым видом изучал ее.

– Меня зовут Олив Данвуди, – сказала она наконец. – Я теперь тут живу.

– Леопольд, – представился кот. Олив показалось, что будь у него руки, он отдал бы честь. – Очень рад знакомству.

– Ты тут живешь?

– Это мой пост, мисс, – объяснил зверь и снова коротко поклонился.

– Твой пост? Ты что… что-то стережешь?

– Боюсь, это информация, не подлежащая разглашению, – сказал кот, выпятив грудь, которая наверняка была покрыта воображаемыми медалями.

– Понятно, – протянула Олив.

Она снова окинула взглядом пустой подвал, задаваясь вопросом, что же этому коту пришло в голову тут охранять, и вдруг заметила, что он сидел не на полу, а на чем-то деревянном. Это что-то было квадратное и плоское, а ручкой ему служило металлическое кольцо.